Серж Панин - Жорж Онэ

— Пьер! — вскричал Панин, бросившись к нему, но, тотчас успокоившись, сказал: — Слушайте, уходите вон, я не желаю вас слушать.

— Вы должны выслушать! Вы служите для семьи, в которую вступили, источником несчастья и позора. Вам не хватает мужества лишить себя жизни, так я вам пришел помочь… Вы должны оставить Париж сегодня же вечером, а то вам грозит арест. Мы поедем вместе, приедем в Брюссель и там будем драться. Если вам судьба будет благоприятствовать, вы будете свободно продолжать ваши низости… Но, по крайней мере, я сделаю все, что возможно, чтобы избавить от вас этих двух несчастных женщин.

— Да вы с ума сошли! — вскричал Серж насмешливо.

— Не думайте этого! Знайте, что я готов на все, чтобы вас заставить принять вызов. Неужели нужна пощечина, чтобы придать вам храбрости? — громко сказал Пьер, готовый ударить.

— Берегитесь! — сквозь зубы сказал Серж, злобно глядя на Пьера.

И, открыв лакированное бюро, около которого он стоял, Серж достал оттуда револьвер.

— Сначала — вор, затем — убийца! — сказал Пьер с ужасным смехом. — Попробуйте!

Он двинулся к князю, но дверь отворилась и на пороге появилась госпожа Деварен. Она приблизилась не торопясь, положила руку на плечо Делярю и повелительным тоном, которому никто не смел противиться, сказала:

— Иди ко мне и жди меня, — сказала она, — я требую этого.

Пьер молча поклонился и вышел. Князь положил револьвер на стол и ждал, что будет.

— Нам нужно поговорить, — сказала серьезно госпожа Деварен, — Наверно, вы тоже об этом думали?

— Да, — с грустью ответил Панин. — Верьте, что никто строже меня самого не осуждает моего поведения.

Госпожа Деварен не могла удержаться от удивления.

— А, вот как! — сказал она с презрительной иронией. — Я не ожидала найти вас в таком настроении. Вы ведь не приучили меня к такому смирению и нежности. Должно быть, вы страшно трусите, что дошли до этого!

Князь сделал вид, что не понял оскорбления, заключавшегося в словах тещи. Его поразило только замечание госпожи Деварен, что она не ожидала найти его кающимся и приведенным в отчаяние.

— Но Мишелина должна была сказать вам… — начал он.

— Я не видела моей дочери, — перебила его сухо госпожа Деварен, как бы желая дать ему понять, что он должен рассчитывать только на самого себя.

Не зная, что Мишелина встретилась с Жанной в то время, как шла к матери, и затем, изменив свой план, отправилась к Кейролю, Серж увидел себя покинутым своей единственной и могущественной союзницей. Теперь он погиб! Он понял, что его притворное смирение бесполезно и, перестав сдерживаться, с лицом, искаженным от злости, вскричал:

— И она тоже изменила мне? Хорошо же! Я буду защищаться сам! — Повернувшись к госпоже Деварен, он спросил: — Прежде всего, что вам от меня угодно?

— Мне нужно предложить вам один вопрос, — сказала она со страшным хладнокровием. — У нас, у купцов, когда банкротятся и видят, что невозможно опять подняться, то смывают позор своей кровью. А что делают у вас, у благородных, когда бывают обесчещены?

— Если не ошибаюсь, — ответил князь легкомысленным тоном, — вы делаете мне честь спросить, какие мои намерения относительно будущего? Я с точностью отвечу вам. Так как я вовсе не считаю положение своих дел настолько плохим, как вы о том думаете, то сегодня вечером решил ехать в Ахен, где встречусь с моим компаньоном Герцогом. Мы начнем опять вести дела. Жена моя, насчет любви которой я нисколько не сомневаюсь, поедет со мной.

Эти слова дышали ядом озлобленной души.

— Моя дочь не оставит меня! — сказал госпожа Деварен.

— В таком случае вам придется сопровождать ее, — ответил он. — Это мне очень нравится. С тех пор, как начались мои неудачи, я понял все преимущество семейной жизни.

— Так вы думаете опять меня заманить прежними песнями? — сказала госпожа Деварен. — Нет, надо поискать чего-нибудь другое, чтобы заставить меня согласиться. Чтобы я и моя дочь с вами вместе… в ту пропасть, куда вы падаете? Никогда!

— Хорошо! — вскричал Панин. — Чего же вы желаете?

Госпожа Деварен хотела было отвечать, но раздавшийся колокол на дворе удержал слова на ее губах. Этот сигнал, к которому прибегали единственно в тех случаях, когда извещали о посетителях особенной важности, раздался в ее сердце, как похоронный звон. Серж нахмурил брови и инстинктивно отступил.

В полуотворенную дверь Марешаль, с изменившимся лицом, молча протянул госпоже Деварен карточку. Та взглянула на нее и, побледнев, сказала секретарю:

— Хорошо, пусть подождет!

Она бросила карточку на стол. Серж подошел и прочел: «Дельбор, судебный следователь». Страшно испуганный, он повернулся к теще, как бы надеясь получить от нее объяснение.

— Что же, — сказала она, — это очень понятно. Пришли вас арестовать.

Серж тотчас бросился к лакированному бюро и лихорадочно открыл ящики. Он стал проворно доставать золото и бумаги и класть их в карманы.

— По маленькой лестнице я успею еще уйти. Это для меня последнее средство… Только займите этого господина на пять минут, — сказал он.

— А если дверь охраняют? — спросила госпожа Деварен.

Серж совсем растерялся. Он чувствовал себя в тенетах и не знал, как выпутаться.

— Можно быть под судом и не быть осужденным, — пробормотал он. — Вы употребите свое влияние. Я знаю хорошо, вы мне поможете выпутаться. Я буду вам так признателен! Я сделаю все, чего бы вы ни захотели. Но не оставляйте меня: это было бы ужасно!

Он дрожал от волнения и страха.

— Зять госпожи Деварен, — сказала она внушительным голосом, — не должен быть на скамье подсудимых даже и в том случае, если бы его оправдали.

— Так что же вы хотите, чтобы я сделал? — вскричал он с горячностью.