Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт - Фаня Шифман

Рути нерешительно переводила глаза с одного на другого. Давно они с нею так ласково не разговаривали. Она пожала плечами, помотала головой, удалилась к себе в комнату… Через несколько минут она вышла, одетая и причёсанная, слегка подкрасившись. Оба сына восхищённо ахнули: «Ну, мамочка, ты у нас оказывается, ещё очень даже ничего! Даже можно сказать, очень симпатичная! Даже твоя полнота тебя очень украшает!» — «Ну, бросьте глупости-то болтать!» — недовольно буркнула Рути, зардевшись. — «Да-да! Мам, ты же, наверно, не знаешь, что ты даже нашему Тимми… ах, да! — ты же его знаешь, как Туми! — так он давно уже Тим Пительман!

В общем, ты ему очень нравишься, а он в этих делах очень даже понимает!» — воскликнул Галь, а Гай смущённо отвернулся. Рути покраснела, на сей раз от ярости: «А вот этот и его мнение меня нисколько не интересуют! Достаточно того, что мы с папой вынуждены терпеть его визиты. Но разговоры о нём?.. Увольте! А то сейчас передумаю — и никуда не пойду!» — «Ладно, мамуль, проехали… Ну, покажи нам, где тут чего!» — вскочил Галь из-за стола, прихватил мать за локоток и повёл её в рабочий уголок, где уже деловито гудела и булькала стиральная машина.

Как только Рути завернула за угол, оба близнеца, воздев руки, заплясали по кухне.

Галь, запихивая бутерброд целиком в рот, заторопил брата: «Пошли, времени нет!

Где инструмент?» Гай рванул в их комнату, выскочил, подбрасывая на ладони вручённую ему другом Тимми сумочку с набором отмычек, при этом он негромко приговаривал: «А если не найдём нужной? Если не получится?» — «Ничего не поделаешь — тогда придётся вышибать дверь!» — безапелляционно заявил Галь. — «Шутишь?

Мы ж матери обещали всё постирать!.. А если что, нам придётся смываться по-быстрому…» — «Ну, конечно, стирать мы тут будем! Мы что с тобой, прислуга, что ли? Нам надо было, чтобы она ушла, вот мы и наобещали ей…» — и Галь, взяв у Гая из рук сумочку, раскрыл её, потрогал каждый из затейливых инструментов, уверенно вытащил один из них и засунул в замок комнаты сестры. Замок щёлкнул, и братья одновременно толкнули дверь могучими плечами…

Они перевернули в комнате сестры всё вверх дном, но руллоката, как и следовало ожидать, не нашли. Тогда от ярости они сбросили на пол все висящие на стенах яркие акварели и пастели, принялись их топтать ногами, приговаривая: «Ну, и мазня же антистримерская у сестрицы в комнате!» Потом забрались к ней на полки, где у неё хранились её рисовальные принадлежности, принялись рассматривать папки с рисунками. Бросили на пол и затоптали её дискмен и исцарапали диски с записями.

Они делали это с особым наслаждением, приговаривая: «В нашем доме нет и не должно быть места антистримерскому мракобесию!». Собирались уже приняться за её органолу, но Галь остановил брата: «Хватит! Увлеклись!.. Давай, сложим всё аккуратненько, как будто так и было… Пусть гадает, кто это ей сделал…» С помощью той же отмычки им удалось запереть дверь в комнату, не оставив снаружи ни единого следа своего вторжения. Да и в самой комнате только оголившиеся стены, с которых они сорвали любимые картины сестры, напоминали о том, что тут кто-то недобрый побывал.

«Ну, хабубчики, эта ваша операция, считай, провалилась!» — ласково пропел Тим, когда близнецы в красках и лицах поведали ему о том, как они проникли в комнату сестры, как всё обыскали, всё, что можно пощипали, но флайерплейта — не нашли. — «Но вы же говорили, что вам точно известно — он у неё имеется!» — «Ну… — Галь уже сам не помнил, с чего — и кто! — это взял, кто первым такое предположил. — И потом… ладно, ну, не нашли мы у неё флайерплейт. Зато основательно почистили наш элитарный дом от всех… или почти всех антистримерских безобразий! Вот!» — «А вот это уже ваше чисто семейное дело… Меня это по большому счёту нисколько не касается!» — тем же сладким голоском вещал их друг, но в бледно-голубых глазках мальчишки увидели какой-то новый, недобрый огонёк, и это Гая насторожило.

«А что ещё мы можем сделать!» — пробурчал он, обиженно поглядывая на Тима. Галь с грозным изумлением глянул на него и исподтишка показал кулачище. — «А я вам скажу, что… — улыбка не сходила с губ Пительмана, но холодные глаза так и резали, как ножом. — Вы, надеюсь, слышали, что в двух магазинах Меирии (про Неве-Меирию я не говорю, этот рассадник антистримерства оставим на потом!) продают, причём совершенно официально, эти самые руллокаты, которые мы вроде как официально запретили. Мы тут потолковали между собой в полиции и в командовании бригады дубонов. С Дани Кастахичем, разумеется, обсудили, — он же у нас не зря адвокат высшей категории! — и поняли, что пора проводить операцию. Так сказать, по изъятию незаконного оборудования…» — «Но это же законный магазин, право на бизнес, лицензия и всё такое! Они не первый день этим занимаются!..» — нерешительно промямлил Галь. — «Ты слышал, что по телевизору говорил полковник полиции?» — «Ну, слышал! Но какое это имеет отношение?..» — «А самое прямое!

Думать надо! Вопросы законности или незаконности я с вами тут обсуждать не буду.

И вы не должны их обсуждать, когда старший по званию — и по возрасту! — говорит!» Галь немного обиженно и удивлённо уставился на Тимми: что это с ним нынче? Он никогда со своими любимыми лапочками так не разговаривал!

А Тим, ещё больше надувшись, продолжал: «Ближе к делу. Мне стало известно, что флайерплейты продаются в магазине Иммануэля, находящемся немного на отшибе, хотя у них в Меирии это считается центром. Такой куку, вечно на морде дурацкая ухмылка!

Самый доступный объект: все документы хранятся у него в сейфе, который стоит… ну, что вы хотите!.. — крохотное помещеньице, товар почти негде размещать!

Несолидно… Одним словом, нам нужны документы Иммануэля. Он у нас будет первым, этот шлимазл… Уверен — о копиях он не позаботился! Компьютера у них тоже замечено не было». — «Ой, Тимми, так ты хочешь, чтобы…» — «Да, лапуль! Именно этого я и хочу. Когда эти документы — всякие там разрешения, лицензии, накладные, прочее и прочее… — будут у нас в руках, (или их не будет нигде!) можно будет доказать, что хозяева магазинов пробавляются незаконным бизнесом и… И продают противозаконные устройства неизвестного происхождения!!!!!!» — громовым голосом вещал Тим, делая ударение на каждом слове и вращая глазами.

Гай испуганно отступил в сторону. Но Тим уже прекратил представление, уселся в кресло (разговор происходил у него дома) и улыбнулся: «А теперь ближе к делу, лапуль. Сейф — это вам не обычный замок, но и заниматься поисками шифра у вас не будет времени». — «Так ты хочешь, чтобы мы обчистили сейф?» — испуганно заикаясь, пробормотал Галь. — «Да, а что? Уверяю тебя: дело — комар носа не подточи! Вы будете в темно-серой форме дубонов, под покровом ночи почти незаметно… Может, придётся целиком выкрасить вас в темно-серый цвет. Запах краски отобьёт все прочие запахи, на руки наденете перчатки, которые потом надо будет сжечь — в унитазе! Для сейфа я вам дам магнитную отмычку, покажу, как ею пользоваться — и вперёд! Но денег из сейфа брать не советую, потому как это уже чистой воды уголовщина. Мы не уголовники, а дубоны! Cтражи законности и правопорядка! — Тимми помолчал, пристально и многозначительно уставившись на Галя, а потом бросив быстрый взгляд на Гая. — На выполнение задания даю вам… ладно… вместе с тренировками — неделю. Лучше всего наведаться туда в субботнюю ночь. Понятно, лапуль?» — «А если там сторож, охрана, собаки?» — дрожа, спросил Гай. — «Вот их-то и надо будет обойти. Подумайте, как. Полный простор инициативе!.. А охранная сигнализация — та же магнитная карточка, что и для сейфа! Патентованное средство от Шугге… э-э-э… Не ваше дело!» — раздражённо рявкнул Тим, хотя мальчишки его за язык не тянули.