Августина лучше всех - Юлия Сергеевна Васильева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поэтому вы ждали, пока мы не зайдем силой? — понятливо кивнул Терри и вновь повторил вопрос. — Вы рассказали нам больше, чем нужно для отмены «проклятия». Почему?
— Из-за вот этого. — «Мозгоправ» извлек из кармана и показал на раскрытой ладони диск из знакомого тусклого металла, не так богато украшенный, как тот, что мы сняли с Лигии, но не понять назначение предмета было невозможно. — Согласно секретному указу у носителей дара привязки есть лишь два варианта выбора: состоять на королевской службе в Красной Перчатке либо согласиться на печать. Теперь, когда вы знаете правду, семья Северинов не может считаться исключением.
Я прикрыла рот ладонью, а Лу отшатнулась и вцепилась в рукав брата. В комнате повисло напряженное молчание.
— А вы думаете, отчего я так рад вашей большой и одаренной компании? На пятерых как раз будет три гесса с различным даром, к тому же ваша замечательная Августина еще и целительница, что дает нам возможность прямо здесь и сейчас провести маленькую домашнюю операцию. Право, гесса Кермез, если бы обстоятельства оказались иными, при таком наборе талантов я обязательно попытался бы заполучить в Красную Перчатку и вас.
Терри шагнул вперед, будто загораживая меня от сомнительного комплимента.
— Мы можем выйти отсюда в любой момент, — сообщил он. — Их всего двое.
— Конечно, — согласился Волесла Гальн. — Это только ваше решение и зависит оно от того, как далеко за пределы империи вы планируете уйти.
Ролан вскинул руку, прекращая опасный диалог.
— Я могу подумать?
— Думайте, я никуда не тороплюсь. Сильвия может принести вам чай.
Я с удивлением глядела на гесса Северина, словно на нового человека. Было очевидно, что внутри него искушение борется с осознанием цены, которую придется заплатить за обладание могущественным даром. Он вцепился пальцами в виски, стараясь справиться с напряжением, но это явно не помогало.
— Ролан… — неуверенно позвала Лунара, хотя советовать не осмелилась.
А я с ужасом подумала, что, возможно, кому-то из детей Лу в будущем придется делать тот же кошмарный выбор.
— Хорошо, — спустя пять минут раздался хриплый голос гесса Северина. — Я выбираю… печать.
— Рекомендую найти для нее скрытое место, — улыбнулся Волесла Гальн, судя по тону, не ожидавший иного ответа. — Но не слишком, ведь ставить артефакт будут наши нежные гессы.
Ролан выбрал участок кожи на спине, между лопатками, где диск окажется незаметен и не станет сковывать движения. Умом я понимала, что печать — единственный верный исход, но все равно было тяжело смотреть, как гордый гесс Северин снимает сначала пиджак, потом принимается расстегивать манжеты на рубашке. Видимо, такое гнетущее ощущение посетило не только меня.
— Не уверен, что это законно, — пробормотал Вилли.
— Что точно незаконно на территории империи, так это рабство, — спокойно ответил ему хозяин дома. — А чем то, что гесс Северин сделал с собственной невестой, отличается от рабства?
Младший Ярин удивленно захлопал глазами, а я увидела, как на лице Ролана заходили желваки.
— Он же не знал! — вступилась за брата Лунара.
— Теперь знает, — еще спокойнее сказал Волесла Гальн. — Вы готовы, гесс Северин?
Ролан, уже раздетый по пояс, кивнул, садясь на предложенный ему стул.
— Вы уверены? — спросила я, когда подошла к нему со спины, держа круглую печать в руке.
Он кивнул.
— Думаю, это самый быстрый способ помочь миссе О’Боз.
Скорее всего, он был прав, поэтому я выдохнула и уже более решительно приложила печать к выбранному участку кожи.
В отличие от артефакта, снятого с Лигии, на этом рядом с тремя камнями не было знаков дара, будто мастер Красной Перчатки всегда держал парочку подобных заготовок на всякий случай.
— Она сама вживится в плоть, когда вы втроем приложите силу, — объяснил Волесла Гальн. — После этого от вас, гесса Кермез, потребуется лишь ускорить регенерацию.
Все действительно происходило обманчиво просто, если не задумываться, к каким последствиям приведет процедура. Будет ли Ролан чувствовать тяжесть печати, как любой одаренный магически? Пожалеет ли о сделанном? Я не знаю, не отважилась спросить.
Печать легла на смуглую кожу и тут же будто бы потеплела. Не раздумывая, я послала привычный импульс огня, молнии Терри и дар земли Лунары завершили дело — артефакт вдруг чуть просел, впиваясь в плоть. Гесс Северин вздрогнул, но не произнес ни звука, и я поскорее провела пальцами по заалевшему ободку кожи, залечивая образовавшуюся рану.
Когда дело было завершено, Волесла Гальн удовлетворенно потер руки.
— Я рад, что мы так быстро пришли к взаимопониманию! Что ж, а теперь попрошу вас покинуть мой дом. Доброй вам дороги, юные гессы. Надеюсь, больше не увидимся!
«И мы тоже, мы тоже», — стучало у меня в голове.
17 сентября
Я долго думала, какую запись сделать на оставшихся страницах в дневнике, но ни наша поездка обратно в Белый Яр, ни встреча с гессой Версавией совершенно для этого не годились. На подходящую тему меня натолкнул легкомысленный разговор с Терри.
Сегодня у Биргитов прошел маленький домашний праздник. Честно говоря, это семейство меня удивило. Я думала, что торжества в их поместье должны происходить с невиданным размахом. Но нет, годовщина свадьбы хозяев Ближнего Берега отмечалась довольно скромно и уютно. На лужайке около причала были расставлены тенты и несколько столов, а приглашения получили только ближайшие соседи.
Хотя больше всего меня поразило, что во время праздника Карл и Регина Биргит относились друг к другу с такой нежностью, будто у них начался второй медовый месяц, даже обычное высокомерие почти исчезло с их лиц, что немало способствовало успеху, наверное, последнего в этом году пикника.
О причине таких изменений не стоило и гадать, достаточно было взглянуть на хохочущую во весь голос Лигию.
Если бы сейчас я писала письмо Норе, то обязательно вставила бы ремарку: да-да, «на хохочущую Лигию» — это не описка!
После легкой трапезы хозяева предложили желающим покататься на лодках. Феникс тут же выбрал самую большую, с желтым парусом и бирюзовыми полосами по борту, и
