Два лика Ирэн (СИ) - Ром Полина

Однако, после бурной суеты в течение нескольких дней, когда она, совершенно не стесняясь, забирала все рабочие руки, которые только смогла найти, помещения стали чуть больше приспособлены для жизни. Нашли пару основательно заржавевших печей, снесли вниз некоторый запас дров, прочистили трубы и отдушины, через которые попадал чистый воздух.

Отмыли все уцелевшие койки и нары и вообще всё, что смогли. Раньше, во время предыдущих войн, в таких подвалах-тюрьмах содержали пленников. И некоторые из них бывали достаточно богатыми для того, чтобы имело смысл держать их в более-менее человеческих условиях, в ожидании выкупа. За трупы родня обычно отказывалась платить. Часть тюремной мебели ещё даже уцелела. Кроме того, в тюрьму снесли все кровати и деревянные настилы, на которых в замке спала прислуга. Всё, что смогли протащить по узкой лестнице и протолкнуть в двери.

Солому и тростник, которые уже отволгли, вынесли и просушили на солнце. Печи протопили и сырость убавилась. Принесли несколько плотно закрывающихся сундуков для сухарей. Ирэн пришлось приказать выложить часть тканей и прочих богатств просто на пол в кладовках – сохранить сухари сухими было важнее. Обновили воду в двух больших дубовых бочках, предварительно тщательно промыв их и ошпарив кипятком.

Хлеб пекли больше трёх дней круглосуточно, чтобы экономить дрова и печь не успевала остывать. Тестомесами леди заставила работать всех мужчин, кто не был непосредственно занят на сборке катапульт. За чистотой их рук следила лично. Здесь же, у печи для хлеба, остывшие буханки резались на ломти и сушились. Часть сухарей даже удалось закалить в печи. Они становились более хрупкими и есть их, безусловно, было удобнее. Да и сохранность зубов у местного населения была не слишком хороша. Так что калёные сухари – это не прихоть леди. В подвалы снесли бочонки с мёдом, с топлёным маслом, со свежим солёным мясом и салом, в общем всё, что могло долго храниться и служить пищей, которую не нужно готовить.

Самым тяжёлыми и выматывающим в этом подземном сидении было вынужденное безделье. Дети бесились со скуки, взрослые начали огрызаться друг на друга. Возникло несколько ссор, пока ещё не слишком серьёзных. Тогда леди Ирэн потребовала рассказывать истории. Любые и разные. Сперва фыркали, некоторые были достаточно косноязычны и слушать их было невозможно скучно. Но уже в первый день к вечеру выделилось несколько довольно талантливых рассказчиц.

Если отбросить в сторону простонародный говор, то сказки были совершенно чарующие, хотя иногда – просто жуткие – про эльфов и фей, про горных троллей и драконов. В них и в помине не было того очаровательного гуманизма, свойственного сказкам её детства. Зато и она смогла блеснуть, рассказав о принцессе на горошине и о приключениях трубадуров, о спящей красавице и семи богатырях, о Златовласке, о Белоснежке и гномах. В общем всё, что смогла вспомнить.

Эти разговоры успокаивали и взрослых, и детей. Девочкам вообще её сказки нравились значительно больше, как заметила сама леди, чем местные страшные истории с печальными, зачастую, концами. Так что каждый вечер она собирала в своей камере детишек и рассказывала мультик-другой, щедро добавляя интересных деталей. Сапоги-скороходы и самокатные повозки без лошадей, волшебные зеркала для разговора и чтобы видеть друг друга, летающие домики и ковры.

Кроме того, Ирэн неустанно следила, чтобы все селяне и слуги молились не менее трёх раз в день. Отец Марий, который сидел вместе с ними, проводил молебны о даровании победы воинам, о здравии и прочее. Жить было тяжело, но вполне можно. Ухитрились даже достаточно спокойно пережить роды одной из крестьянок.

Марша, которая приходила принять роды, сказала, что пока все живы. Раненых мало и раны их несерьёзные. Но попали в одну из башен, прямо в окно, не иначе – чёрт им ворожил. И там сломана мебель, стол разбило в щепки. Правда, и баллиста после одного выстрела сломалась, так говорили солдаты, что несут дежурство на стене. А бить стараются в восточный угол крепостной стены. В тот, который ремонтировали недавно. Только как раз там-то стена – самая-самая крепкая! На белках раствор клали! Тогда, помнится, за всё лето ни один крестьянин яйца не съел, всё лорду несли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Всё, что Ирэн смогла сделать для спасения людей, она сделала. И теперь молилась вместе со всеми только об одном – пусть всё быстрее закончится и вернётся нормальная, спокойная жизнь. Молитвы, как ни странно, разбивали их день на отрезки, которые проще было наполнить делами.

Последний раз, когда она видела мужа, он строго-настрого запретил ей выходить из подземелья.

— Если тебе нужно будет что-то сверху, пошли людей. Предсказать, куда упадёт следующий камень, невозможно. Помни, ты должна сохранить детей.

Он был сух, как всегда, потрепал по каштановым кудрям мало что понимающего Артура, на Лорен не обратил особого внимания, Дикону приказал:

— Ты должен помогать леди Ирэн во всём. И слушаться её беспрекословно!

Ирэн про себя фыркнула, несмотря на некоторый трагизм момента. Этот горе-папаша практически ничего не знал о детях. Он вообще не воспринимал их, как людей. Скорее, как нечто, что должно быть у каждого настоящего рыцаря. Ну, так вот, дети есть, а воспитывать их лет до семи должны бабы. А Дикон… Ну, он, конечно, сын лорда, но не наследник. Его не будешь учить владеть мечом и скакать верхом. Так что и старший для него был пусть и не пустым местом, но чем-то не слишком важным в жизни. Сыт, одет и присмотрен. Что ещё?

В стену замка били камни. Те орудия, которые собирали осаждающие, не отличались хорошим качеством, но они с упорством возводили новые и новые стреляющие камнями орудия. Когда Ирэн спускалась с людьми в тюрьму, строили уже четвёртое. Первый же камень, который перелетел через стену, попал в загон для свиней и все, кто спали ранним утром, были разбужены диким визгом. Свинью закололи и максимально быстро разрубили, добавив ещё один бочонок солонины.

Как утверждала сайра Рина, из-за того, что мясо не разделали по всем правилам, срок его хранения будет самым маленьким.

— Сперва, леди Ирэн, нужно повесить тушу вниз головой. И подставить большую миску. Потом только перерезают горло и дают крови стечь. Из неё после делают прекрасную кровяную колбасу! И туша должна провисеть не менее полудня. Тогда только можно снимать и разделывать. А это, что мы сейчас посолили, — сайра пренебрежительно махнула рукой: — оно долго не простоит. Не по правилам сделано.

За эту неделю Ирэн чего только не наслушалась! И как резать свиней, и как избавляться от мышей в зернохранилищах, и как правильно делают рождественский хлеб. Тут хозяйки спорили до упаду, потому как обнаружилось несколько «правильных» рецептов, благо, что до ссоры не дошло.

Хуже всех переносили заключение дети. Им было тоскливо, не хватало движения, и Ирэн просто благословляла сквайра Рейна за то, что дважды в день он собирал примерно на час в углу коридора детей и обучал их считать с помощью палочек. Да и для многих матерей это было истинным благодеянием. Дети, хоть и не избалованные вниманием, но привыкшие к воле, склочничали и ссорились не хуже взрослых, до тех пор, пока Дикон, которого все называли мастер Дикон, не придумал тем, что постарше, занятия. С благословения леди Ирэн, разумеется.

Теперь те из них, что хотели заработать, наводили порядок – мыли стены, подметали полы, заходили в камеры и спрашивали, нужна ли питьевая вода. Кроме того, на нескольких подростков повесили уход за стариками. Не так уж и немощны были эти несколько человек, но то, что дети были при деле – уже благо. Мальчишек в свободное время Дикон учил метать нож в цель – небольшой чурбак, который выпросил у женщины, что следила за печью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Так что все более или менее были при деле. Однако, новости сверху, поступающие ежедневно от водонош, совершенно не радовали. Войска отца Клавдия уходить не собирались. Спасало замок от разрушения пока то, что баллисты лорда делали мастера, причём на совесть, за ними ухаживали даже в мирное время, бережно хранили, а главное – стрелять можно было с крепостной стены. Потому и орудия лорда отличались большей дальнобойностью и точностью. Настолько выгодно отличались, что святому отцу пришлось отнести лагерь подальше от замка – стрелки лорда Ричарда попали камнем в одну из палаток и, по слухам, там погиб один из братьев святого Тересия.