Граф Орлов, техасский рейнджер - Евгений Костюченко

— Ну и что?

Ковбой озадаченно глянул на него.

— Ты что, не понимаешь? Легкие должны быть розовые, чистые.

— А мозги? — спросил Джерико.

— Что — мозги?

— Какими должны быть мозги? Я вот только что видел одного своего парня. Те мозги, что еще оставались у него на дне черепа, были как рисовая каша с острым соусом. Остальные валялись на песке, как сопли. Только соплей обычно не бывает так много. Ну просто все вокруг было в этих соплях…

Ковбой натянуто рассмеялся:

— Надо будет завтра рассказать парням. Есть у нас один умник. Это он мне трепался насчет легких. А я завтра ему вставлю насчет мозгов. Ребятам понравится, как я его срежу.

Джерико отвернулся и уставился в черное окно. Но, разглядев свое отражение, закусил губу от злости и снова повернулся к ковбою.

— Ты сказал, что я здесь?

— Сказал, сказал. Хозяин сейчас придет. Или ты думал, я провожу тебя в его спальню?

В молчании прошло еще несколько тягостных минут. Наконец, послышались шаркающие шаги, и ковбой отлепился от стены, вытянув руки по швам.

— Сэр…

— Отдыхай.

Хозяин зевнул, копошась в карманах пышного халата. Достал огрызок сигары. Ковбой кинулся к каминной полке и вернулся с горящей спичкой.

— Оставь нас, тебе сказано.

Он не предложил Джерико сесть. Причмокивая, раскурил сигару. Закашлялся.

— Ну?

— Мне надо где-то переждать, — выдавил Джерико. — Рейнджеры напали на Кальенте.

— Да? Мне не сообщали об этом.

— Завтра сообщат. Мои люди убиты.

— Генри?

— Тоже.

— Ну и что я теперь напишу его отцу? — раздраженно спросил Хозяин. — Он был не самым любимым моим племянником, но я люблю своего брата. Ты это способен понять? Ладно. Как это случилось?

— Взрыв.

— О, Боже! Его разнесло на куски?

— Да, — сказал Джерико. — Иначе я бы привез вам его тело. Я же знаю, как вы к нему относились. Я и сам его любил, как брата.

— Что он взрывал?

— Сейф.

— Хо-хо! Сейф? Так это вы вчера ограбили «Морган Траст»! Ну, и сколько взяли?

— Ничего. Его нельзя открыть, этот чертов сейф.

— Ерунда.

— Мы извели на него весь динамит, и всё впустую, — с горечью признался Джерико. — А потом налетели рейнджеры, и вот — я здесь, Генри убит, и мне надо где-то переждать. Сам не понимаю, почему так получилось.

— Потому что вы взялись не за свое дело, — назидательно произнес Хозяин. — Сейф надо было взрывать там, где он стоял. Это первейшее правило. В вагоне — значит в вагоне. В комнате — так в комнате. Когда он крепко стоит на месте, взрыв не двигает его, а вышибает дверцу. Я видел вагон, в котором братья Далтоны рванули почтовый сейф. Стальной вагон стал похож на бочку, так его раздуло. Говорят, они взрывали четыре раза, пока дверца не прогнулась. Четыре раза! Но добились своего.

— И где они теперь, ваши Далтоны? — угрюмо спросил Джерико.

— Они не мои, — огрызнулся Хозяин. — Были бы мои, не погорели бы так по-дурацки. Так значит, сейф достался рейнджерам? Много там было?

— Миллион, — небрежно ответил Джерико. — Три недели назад в него положили девятьсот семьдесят тысяч для расчетов со строителями дороги Эль-Пасо — Вилья. По крайней мере, так было написано в банковских бумажках. Ну, мы с Генри именно так смогли прочитать эти бумажки. Может, Генри был и не самым хорошим ковбоем, но в цифрах-то он разбирался.

Он ожидал, что его насмешливый тон заденет Хозяина. Но тот лишь выпустил колечко дыма, проводил его взглядом и произнес:

— Эль-Пасо — Вилья? Ее строили мексиканцы. Рабочим платили гроши. А заключенным и платить не надо было. А то, что лежит в сейфе — это приз каким-то хитрожопым финансистам. Которые выбили для мексиканцев кредит, а потом получили свой процент.

— Еще не получили, — сказал Джерико.

— Ну, так получат, когда рейнджеры привезут сейф обратно в Эль-Пасо.

— А кто сказал, что они его привезут? — спросил Джерико.

Еще несколько колечек голубого дыма поднялись к потолку.

— Генри, Генри… Ты знаешь, за что его посадили?

— Он подделал вексель.

— Ничего он не подделывал. Тот вексель ему дал управляющий. Отправил получать деньги. А потом все свалили на Генри. Ему обещали, что отмажут до суда. Потом обещали, что выпустят через месяц. Через полгода он бежал из тюремной больницы, и ты его подобрал. А он привел тебя ко мне.

— Мы все его любили, — сказал Джерико. — Он был самым умным из нас.

— Не сомневаюсь, что это он нашел сейф.

— Да, он. Я сам поразился, как он быстро во всем разобрался, — восхищенно воскликнул Джерико, уже поняв, чем кончится разговор. — Уж такая голова была у парня!

— Так ты говоришь, завтра рейнджеры повезут этот сейф обратно в Эль-Пасо?

— Да, завтра. Но об этом еще никто не знает.

Недокуренная сигара улетела в камин.

— Спать будешь в кабинете, — сказал Хозяин. — Ужинать уже поздно. Завтрак тебе принесут. Сколько людей у тебя осталось?

— Десяток, не больше, — ответил Джерико, зная, что к утру многих не досчитается.

— Говоришь, тебе опять надо где-то переждать?

— Да.

— Значит, опять тебя обложили?

— Похоже на то.

— Выходит, ты не такой уж неуловимый, как о том пишут в газетах? Выходит, если бы не я, ты бы уже давно попался?

— Так и есть.

— Но ты же понимаешь, что я бы не стал помогать какому-то разбойнику, если б не Генри. Ты помог человеку из моей семьи, и я должен помочь тебе. Это не преступление.

— Ну да, конечно, — продолжал поддакивать Джерико, хотя, как он понимал, Хозяин вовсе не нуждался в этом.

— Когда ты встречаешься со своими?

— На рассвете приедет один.

— Вот на рассвете я тебе и расскажу, что ты должен сделать. А пока иди спать. Отдохни. А потом…. А потом уйдешь вместе со стадом. Переждешь в Мексике, на моей шахте. Будешь присматривать за шахтерами, чтоб не бездельничали. Через полгода вернешься.

Джерико пересилил себя и опустил голову в почтительном поклоне:

— Спасибо, Хозяин.

Когда ротмистр доложил, что бандиты покидают поселок, капитан Орлов поднялся на крышу. За дальними холмами постепенно исчезала редкая колонна, и одинокие всадники догоняли ее, чтобы мелькнуть последний раз на фоне закатного неба — и пропасть за гребнем холма. Орлов пожалел, что нет под рукой подзорной трубы. Ему очень хотелось бы увидеть, был ли среди всадников Джерико. И если был, то как он ехал — сам, или его везли на волокуше? Но подзорная труба осталась в сумке, которую бандиты сняли с аппалузы. Значит, пропала. Если только отступающие не позабыли ее здесь, вместе с прочим брошенным барахлом.