История Швеции - Игвар Андерсоон

В эту трезвую и реалистическую программу внешней политики короля был привнесен еще в 1804 г. своеобразный иррациональный, личный элемент. Летом 1803 г. Густав IV Адольф отправился в Баден посетить родителей своей жены (наследную чету Бадена), провел там целый год, что привлекло большое внимание и вызвало в Швеции серьезное недовольство. Во время пребывания в Бадене враждебное отношение короля к Наполеону усилилось [88]. Его мировоззрение было проникнуто своеобразным историческим романтизмом — гораздо более грубым, чем романтизм Густава III. Он непоколебимо верил в древние формы немецкого государства и потому восстал против разрушавшего все традиции победного марша Наполеона. Он чрезвычайно остро реагировал на нашумевший арест эмигранта герцога Энгиенского на территории Бадена. «Отвращение» и «презрение» — так характеризовал он сам чувства, которые охватили его при известии об этом событии. Одним словом, Густав IV Адольф занял непримиримо враждебную позицию по отношению к Наполеону. Это обстоятельство вместе с торгово-политическими соображениями определило решение Густава IV Адольфа присоединиться в 1805 г. к третьей коалиции против Наполеона на стороне России и Англии; при этом король, обладавший ярко выраженным экономическим складом ума, поставил условием своего присоединения получение значительных субсидий. Его решение отказаться таким способом от нейтралитета и вступить в большую европейскую войну вызвало в Швеции большое недовольство. Помимо всего прочего, тот способ, которым Густав IV Адольф осуществлял свою политику, был связан с огромным риском для Швеции и все более отвлекал короля от его прежних трезвых и деловых соображений.

В войнах третьей и четвертой коалиций против Наполеона участие Швеции ограничилось ее походом в Померанию, которым руководил сам король. Но померанский поход потерпел жестокую неудачу отчасти из-за неспособности Густава IV Адольфа как военного руководителя, отчасти из-за недостаточной квалификации шведского войска, в особенности офицеров. Кроме того, неуравновешенные, часто просто смешные выступления короля производили неблагоприятное впечатление на военные круги; совершенно очевидно, что он не имел ясного представления о том, насколько его страна способна выдержать войну. Между тем в июле 1807 г. между Наполеоном и Александром I был заключен Тильзитский мир, что значительно ухудшило положение Швеции, а месяц спустя шведская армия была заперта наполеоновскими войсками на Рюгене. Только благодаря хитрости, находчивости, хладнокровию Толля (старого советника Густава III, теперь наиболее преданного Густаву IV Адольфу человека) этим войскам в конце концов удалось вернуться в Швецию.

В Швеции в то время еще не знали, что принесет стране Тильзитский мир. Но вскоре стало очевидно, что положение крайне ухудшилось в двух направлениях. Дания, которой до сих пор удавалось сохранять нейтралитет, подверглась нападению со стороны Англии, уничтожившей ее флот, для того чтобы ни Наполеон, ни Александр не могли им воспользоваться. Это привело к заключению Данией союза с Наполеоном, а значит — и с врагами Швеции (октябрь 1807 г.). Спустя некоторое время в Дании высадились французские войска под командованием маршала Бернадотта, и угроза с этой стороны стала весьма реальной. В то же время надвигалась угроза и с востока. Теперь уже можно было составить вполне определенное представление о характере Тильзитского договора. Император Александр I начал с того, что предложил Густаву IV Адольфу примириться с Наполеоном, но потерпел неудачу. Он предложил даже организовать совместные действия Швеции и России для защиты Балтики, как закрытого моря, но и это предложение Густав IV Адольф отклонил без колебаний, так как оно было направлено против Англии, а король свято соблюдал верность старому союзу с этой страной. После этого Александр окончательно порвал с Англией, продолжая оказывать дипломатическое давление на Швецию, и в то же время, с согласия Наполеона, сконцентрировал свои войска у финляндской границы. В конце февраля 1808 г., в тот самый день, когда Россия предъявила Швеции ультиматум с требованием присоединиться к коалиции России, Франции и Дании, русские войска вступили на территорию Финляндии. В марте Дания по требованию Наполеона объявила войну; наполеоновские войска под командованием маршала Бернадотта готовили вторжение в Сконе, хотя едва ли в намерения Наполеона входило начать стремительное продвижение в глубь страны.

Оборона Финляндии была организована неудовлетворительно, военное руководство было недостаточно квалифицировано. В апреле шведы были вынуждены отойти далеко на север; одновременно адмирал К. О. Крунстедт, комендант сильной крепости Свеаборг возле Гельсингфорса, заключил с русскими соглашение, согласно которому Свеаборг должен был капитулировать в начале мая, если к тому времени из Швеции не подойдет подкрепление. Образ действий Крунстедта вызывает недоумение: в его распоряжении имелось достаточно войск и припасов, а серьезная осада крепости еще не начиналась. Видимо, Крунстедт попал под влияние тех политических течений, которые наметились уже во время войны с Россией при Густаве III [89]. Вообще дух сопротивления ослабел. Положение было отчаянное.

Историки долго спорили о том, можно ли было избежать этой отчаянной ситуации путем общего изменения шведской политики непосредственно после Тильзитского мира. Возможно, Наполеон даже был склонен к заключению добровольного соглашения со Швецией. Но во всяком случае Густав IV Адольф не предпринял никаких шагов в этом направлении. В течение 1807 г. в связи с неудачами Швеции и успехами Наполеона отношения шведского короля с французским императором обострились. К строгому легитимизму Густава IV Адольфа, очевидно, в это время прибавился фанатический мистицизм, под влиянием которого король стал отождествлять Наполеона с апокалиптическим «Зверем». В результате вызывающих дипломатических действий и заявлений трения увеличились, а Густав IV Адольф по-прежнему держался непримиримо. Он сам вызвал этот ужасный кризис, вполне отдавая себе отчет в своих действиях, но, судя по многим признакам, его представление о действительности было теперь неточным. Он вел себя экзальтированно, у него бывали бурные вспышки гнева и подозрительности. Занятая им позиция все еще имела реальную основу, так как экономика Швеции по-прежнему зависела от торговли с Англией. Кроме того, связь Англии с остальными европейскими странами теперь, после того как «континентальная система» — наполеоновский метод поставить Англию на колени — охватила все страны, могла осуществляться почти только через Швецию; транзитная торговля, важнейшие склады которой находились в Гетеборге на западе и в Карлсхамне на юге, приносила большие доходы. Несмотря на все это, отношение интеллигентных шведских кругов к Наполеону было в это время в общем дружественным. Но король без колебаний держался своей англофильской политики, и его единственной поддержкой были английские субсидии и английский флот.

В конце апреля 1808 г. шведские войска в Северной Финляндии перешли от отступления к наступлению (Сиикайоки); большая часть Центральной Финляндии в течение лета была возвращена; в этих сражениях отличились Адлеркрейц, Дёбельн, Сандельс и другие. Одновременно проектировалось шведское наступление на Норвегию, которая была изолирована от Дании в связи с господством на море английского флота. Но шведские войска не долго удерживали свое положение. Успехи в Финляндии не были решающими, положение после капитуляции Свеаборга было тяжелым, а помощь из Швеции была организована очень плохо; осенью вновь началось отступление, и в ноябре 1808 г. шведы оставили Финляндию. Вслед затем, в начале 1809 г., русские перешли в наступление в различных направлениях на территории собственно Швеции. Английская вспомогательная экспедиция под командованием генерала Мура подошла в мае 1808 г. к западному побережью, но различие целей и интересов мешало шведско-английскому сотрудничеству и постепенно разрушило его; войско Мура так и не высадилось на побережье Швеции. Бои на норвежском фронте также не принесли Швеции успехов. К этому добавился ряд других неблагоприятных обстоятельств. В этот критический момент был призван под ружье «лантверн» (ополчение); однако он был очень плохо вооружен, и к тому же тиф внес страшные опустошения в его ряды.

В связи с неудачным ведением войны и плохой дипломатией выявилось много слабых сторон в гражданском и военном управлении. Весной 1809 г. в Швеции царило общее смятение; действия короля на всех производили странное впечатление. Когда, несмотря на усиленный выпуск бумажных денежных знаков, денег стало не хватать, были увеличены налоги, ставшие крайне обременительными. Многое свидетельствует о том, что король в это время был выведен из равновесия. Он налагал без основательных причин жестокие наказания. Во внешней политике он чуть не дошел до разрыва с Англией.