Дни изгнания - Катарина Керр

Он запросто мог кого-нибудь убить, если бы Гароик не утихомирил его. Кринс не догадывался, кто его донимает, но Гароик был не таким тупоголовым и после ужина позвал Мэйра для разговора с глазу на глаз.

– Слушай, «серебряный кинжал», шутка есть шутка, я и сам с удовольствием посмеялся, но теперь довольно.

– Но, капитан, сэр, с чего вы решили, что это я?

– У меня есть глаза и уши. Я тебя предупредил, «серебряный кинжал». Гляди, как бы тебя снова не позвала дорога.

Быть выкинутым из дружины стало бы для Мэйра катастрофой, потому что надвигалась зима, и он поклялся, что розыгрыши закончены. К несчастью, Кадмин придумал новую шутку, от которой трудно было отказаться, и поклялся взять вину на себя, если все обернется к худшему.

У Кринса была пара башмаков для верховой езды из кожи двух цветов, он потратил на них все выигранные в кости деньги. Мэйр и Кадмин пошли на пруд недалеко от дана и поймали двух лягушек, не успевших зарыться на зиму в ил.

Лягушки отлично подошли, по одной на каждый башмак. Мэйр и Кадмин были на улице, когда Кринс надел свои новые башмаки, но крики его они слышал прекрасно. Они смеялись до колик в животе, и тут Кринс нашел их.

– Вы, поганые ублюдки! Я вижу ил на ваших штанах!

Из-под его рубашки раздалось кваканье.

– О, у тебя завелись домашние животные? – сказал Мэйр. – Что ж, цветы для красавицы, лягушки для того, у кого бородавки.

Кринс ударил Мэйра кулаком в лицо. Завопив, тот ударил в ответ, но голова у него кружилась, и он промахнулся. Он слышал, как что-то кричал Кадмин, потом кто-то куда-то бежал; Кринс ударил его еще раз, и тут чьи-то руки растащили их в разные стороны. Правый глаз Мэйра уже заплыл, но он все же разглядел бегущих к ним лорда Пертиса и Гароика, у обоих был очень сердитый.

– Это я виноват! – прохрипел Кадмин. – Кринс ударил невиновного!

– Он мог, – сказал Гароик.

– Что здесь происходит? – набросился на них Пертис.

– Лягушки, мой лорд! Они засунули лягушек мне в башмаки! Только сегодня утром! – Кринс вытащил из-под рубашки так напугавших его созданий. – Вот доказательство! И они насыпали сухого гороха мне под простыни, и облили меня грязной водой, и…

– Достаточно! – Пертис взял лягушек, мельком глянул на них и протянул ухмыляющемуся Адрегину. – Отнеси их обратно в пруд, ладно? Прямо сейчас, пожалуйста. Так. Мэйр, Кадмин. Почему вы совершаете эти гнусные поступки?

Кадмин поискал нужные слова и сдался.

– Понимаете, мой лорд, – сказал Мэйр, – мы просто шутили. Видите ли, из Кринса получается отличная жертва.

Кринс что-то визгливо произнес, но его светлость засмеялся.

– Вижу. Кринс, мне кажется, ты уже отомстил – посмотри на правый глаз Мэйра. А тебе это урок – не подставляйся на будущее. А то другим приходят в голову всякие мысли.

– Но мой лорд…

– Подумай об этом, хорошо? – И Пертис повернулся к обоим злоумышленникам. – Мэйр, тебе лучше пойти в деревню и попросить травника заняться твоим глазом. Мне не нравится, что он так распух.

Мэйр приехал к домику травника, где его поджидал сюрприз куда больший, чем лягушки в башмаках у Кринса. Перед домом стояла Глэйнара и развешивала постиранное белье. Такая хорошенькая в новом голубом платье, с блестящими черными волосами, она что-то напевала. Мэйр увидел ее, и внутри у него потеплело.

– А ты что тут делаешь? – окликнул он девушку, спешившись.

– Я слежу за хозяйством Невина. – Она подошла к воротам. Ой, Мэйр! Твой глаз!

– Да тут произошла маленькая заварушка с одним из наших парней.

Он нашел Невина в доме, тот сидел у стола, разбирая травы и высушенные корни. Старик встал, взял Мэйра за подбородок и наклонил его голову назад, чтобы как следует рассмотреть глаз. Пальцы старика оказались на удивление сильными.

– Вот это неприятность, а? Я сделаю тебе припарку. Сядь, Мэйр.

Мэйр сел, на столе появились два пузатых гнома и стали его рассматривать. Он нахмурился. Невин отошел к очагу, где на треноге висел железный горшок. Старик помахал рукой над дровами, и они загорелись. Мэйр вдруг почувствовал такую слабость, что неуклюже привалился к столу, словно леди, собирающаяся упасть в обморок. Невин взял со стола пригоршню трав и бросил их в горшок, в котором забулькала вода.

– Я полагаю, этот черный глаз – подарок от чьего-то кулака?

– Да, сэр. Совсем недавний.

– Ага. – Невин перестал помешивать зелье и пронзил Мэйра своим острым, как игла, взглядом. – Мэйр, Глэйнара славная и приличная девушка. Я совершенно не хочу, чтобы ее обесчестили и покинули.

– Правда, сударь? – Мэйр облизнул пересохшие губы. – Э… ну… я думаю, с вами не очень приятно столкнуться, если вы из-за чего-то рассердитесь.

– Совсем неприятно, малыш Мэйр, совсем.

Он снова махнул рукой, и пламя погасло. Значит, лорд Пертис был прав насчет старика, думал Мэйр. Вот интересно, могут волшебники превращать людей в лягушек или нет? Чего я точно не хочу, так это проверить на себе.

Мэйр уходил вместе с Глэйнарой и решил, что будет просто стыдно, если он поедет верхом, а она пойдет пешком. Он подсадил ее к себе в седло, сам сел сзади, протянул руки и взял поводья.

– Из-за чего это вы подрались? – спросила Глэйнара. – Спорю, из-за девчонки!

– А вот и нет. Это длинная история.

По дороге домой он рассказывал Глэйнаре, как цеплялся к Кринсу, и она хохотала не меньше, чем ребята в дружине. Мэйр решил, что это ему нравится в Глэй больше всего: она могла оценить хорошую шутку, а на такое способны далеко не все девушки. До фермы осталось около полумили, и Глэйнара решила оставшийся путь пройти пешком, чтобы не показываться на глаза зятю вместе с «серебряным кинжалом». Помогая ей спуститься на землю, Мэйр попытался поцеловать девушку. Она со смехом увернулась, но поцелуй он все же украл, и только губы их соприкоснулись, как Мэйр почувствовал острую боль в левом бедре, словно его ущипнули чьи-то костлявые пальцы. Он дернулся и ойкнул.

– Что случилось? – спросила Глэйнара.

– М-м-м, наверное, судорога. – Он осторожно потер больное место. – Извини.

– И часто это с тобой случается? – Она засмеялась и побежала на ферму. Совершенно растерянный Мэйр помахал ей вслед. Он только что разглядел в кустах небольшое существо с длинными синими волосами и личиком прелестного ребенка, которое сердито и ревниво смотрело на него. Потом оно исчезло, а Мэйр остался гадать, не сходит ли он с ума.

Он увидел фею в следующий раз, когда поехал в город, надеясь встретить Глэйнару. Девушка, конечно же, продавала на рынке яйца и репу. Стоило только Мэйру заговорить с ней, как существо с синими волосами появилось за спиной у девушки, возмущенное, как ревнивая любовница. Мэйр потерял голову.