А потом он убил меня - Натали Барелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После показаний Терри никто не захотел копаться в деталях. Никто не пытался восстановить доброе имя Джима. А значит, никто даже близко не подобрался к истории с морской прогулкой. Да и какое она вообще имеет значение, если Джима мы не убивали? Ну не судьба ему была умереть в ту ночь! И всем наплевать, брала ли я напрокат хоть машину, хоть катамаран, хоть черта в ступе.
В тот день, когда меня отпустили на все четыре стороны, адвокат сделал от моего имени короткое заявление для собравшихся перед зданием суда журналистов, пока я молча топталась рядом. Когда мой защитник замолчал, я оглянулась и увидела ее. Она стояла в нескольких футах от нас и помахала мне с непроницаемым лицом. Едва заметно помахала, но я знала: это своего рода предупреждение. Она будто говорила: «Помнишь меня? Я все еще здесь». В ответ я воззрилась прямо на нее, мысленно ответив: «Гори в аду, Кэрол», — и отвернулась.
Сэма я игнорировала достаточно долго, чтобы он перестал меня одолевать, но еще один раз мы все-таки встретилась. Он стоял в метро на платформе, буквально в нескольких шагах от меня, обнимая за плечи миниатюрную брюнетку с милыми ямочками на щеках. Мне стало легче оттого, что они снова вместе, он и Барбара. Сэм видел меня, но не узнал, и я просто ушла.
Есть и еще кое-что. Все эти месяцы, чтобы скоротать время, я думала о Фрэнки, единственном человеке, который в меня верил, и хотела, чтобы он мог мною гордиться. А потому засела за стол, вытащила свои блокноты в кожаных переплетах, открыла ноутбук и совершила подвиг, на который не считала себя способной. Я написала роман. Уничтожила все, что напридумывали мы с Сэмом, включая идиотский зеркальный абзац, и начала с чистого листа.
Это история о женщине, которая очнулась в больнице после того, как ее сбила машина, но она этого не помнит. Единственное оставшееся у нее воспоминание о жизни заключается в том, что она кого-то убила, хоть и не знает кого и почему. Роман повествует об одержимости и чувстве вины, и я написала его так, будто сам Бог водил моей рукой. Текст просто излился из меня, и я посвятила его Беатрис.
Я больше ее не вижу. Не знаю, что это было, когда она явилась мне в последний раз, галлюцинация или правда. Но когда Джим сжимал мне шею, я увидела Беатрис в блеснувшем на долю секунды свете. Она стояла где-то на периферии зрения, улыбалась, а когда мой мир стал погружаться во тьму, я заметила, как она быстрым движением подняла палец, и раскаленная крышка от кастрюли полетела Джиму на ногу.
«Прости меня», — написала я в посвящении.
«Следы на воде», вот как я назвала свой роман. И он отлично пошел, учитывая предыдущую шумиху. Убить человека и предстать перед коллегией присяжных — это, как выяснилось, отличный рекламный ход, даже если тебе в результате не предъявили никаких обвинений. Спрос на книгу такой, что только успевай допечатывать. И все считают, что рекламная кампания в «Твиттере» была гениальной.
* * *
— Вот и ты.
Мой симпатичный жених приветствует меня широкой улыбкой. Волна нежности поднимается в груди, когда я целую его в щеку. Он берет в ладони мое лицо, касается губами моих губ, и по спине бегут мурашки удовольствия.
— Давно ждешь? — спрашиваю я.
— Нет, не очень, — говорит он, выдвигая стул, чтобы я могла сесть.
— Эмма Ферн?
Сесть я не успела, поэтому оборачиваюсь и вижу стоящую рядом элегантную даму. Она улыбается.
— Да, здравствуйте. — Я протягиваю руку.
— Так приятно вас встретить! Слышала, что вы переехали в Порт-Джефферсон. Очень рада! Просто хотела сказать, что обожаю «Следы на воде».
— Спасибо, — говорю я и делаю движение, чтобы представить своего жениха, а дама поворачивается к нему со словами:
— Выдающийся экономист, конечно же. Мы с мужем хорошо знакомы с вашей работой.
Терри пожимает ей руку, сияя улыбкой, и в этот момент я будто исчезаю, причем никаких возражений у меня нет. Выпав из разговора о политике и экономике, я сажусь и смотрю в окно, за которым волны тихо плещутся у бортов лодок.
* * *
Мне очень здесь нравится. Большинство считает, что я сошла с ума, раз живу тут после случившегося. Но на самом деле в тот вечер я освободилась. Да, теперь я по-настоящему свободна и люблю это место. Люблю настолько, что мы купили тут домишко по соседству с тем, что принадлежит Фрэнки.
Когда вышли «Следы на воде», я решила, что оставлю писательскую карьеру. Может быть, займусь огородничеством. Я еще достаточно молода, чтобы завести детей, и мы с Терри мечтаем создать семью.
Мы вместе делаем ремонт в нашем новом доме и похожи на картинку с рекламы ипотечного кредита: краска в волосах, пастельные разводы на стенах и вид на залив вдали. Я вижу себя в будущем. Вот мы в окружении троих детей, естественно на кухне. Я готовлю завтрак. Терри, мой талантливый, умный муж, собрался на работу, в руке у него дипломат, он целует меня на прощание, а я смеюсь ему в волосы, потому что наш пес уже вскочил, намереваясь украсть один из приготовленных для детей тостов с клубничным вареньем. Вот такая я теперь, решаю я. И всегда была такой. Просто на время забыла об этом.
Но потом случается кое-что невероятное.
«Нью-Йорк таймс»
ЭММА ФЕРН СНОВА В ШОРТ-ЛИСТЕ ПРЕМИИ ПУЛТОНА
Автор — Пушпа Шарма
Большинству наших читателей известна Эмма Ферн и ее первый роман «Бегом по высокой траве», который три года назад завоевал престижную Пултоновскую премию. С тех пор во всем мире продано более четырех миллионов экземпляров книги. Одну только победу Эммы Ферн можно назвать выдающимся достижением, ведь это всего лишь второй случай за всю историю, когда премию Пултона взял дебютный роман. Однако сейчас она превзошла саму себя: ее новая книга снова вошла в шорт-лист, и в случае успеха госпожа Ферн станет единственным писателем, которому удалось дважды стать лауреатом.
Уже попавший в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс» роман «Следы на воде» представляет собой необычную любовную историю, которая в
