Бремя живых - Василий Звягинцев

И времени это займет слишком много, и в заслугу, как всегда, пойдет последнему, кто донесет сообщение до начальственного уха. А о добывшем сведения офицере если и вспомнят, то номером шестнадцатым.

– Господин полковник, докладывает поручик Уваров, – слегка волнуясь, произнес Валерий в тяжелый эбонитовый микрофон. Удача сама шла в руки, Стрельников оказался на месте, хотя где это место находится – бог весть. Может, в двух кварталах отсюда, а может, и в Москве.

– Слышу, поручик. Какая необходимость обращаться именно ко мне? Рядом что, никого больше нет?

– Так точно, нет. Штабс-капитан Крылов убыл, да и не в его компетенции вопрос.

Торопясь, но стараясь быть точным и четким, Уваров доложил главное, что он вынес из разведпоиска:

– Мятежники намереваются широко использовать систему каналов городской канализации. Насколько я сумел выяснить, при высоте тоннелей до двух метров они полностью перекрывают территорию города в границах начала прошлого века и имеют выходы не только через уличные люки, но и во дворы и подвалы практически всех старых многоэтажных зданий. Считаю необходимым немедленно разыскать и изъять максимальное количество местных знатоков этого дела, в том числе или даже преимущественно – пенсионеров. Пока не поздно, раздобыть планы и схемы в архивах департамента коммунального хозяйства, в библиотеках, я не знаю… Желательно также доставить из Москвы собственных специалистов, в том числе шахтеров, горноспасателей, спелеологов. Предполагаю, это дело весьма серьезное… И для нас – перспективное.

– Достаточно, поручик, я понял. Молодец. Где вы сейчас находитесь?

Уваров доложил.

– Оставайтесь на месте до получения иного приказа. Вы же должны знать – инициатива наказуема.

Это следовало понимать, как добродушную начальственную шутку.

Глава 17

Пока не началась главная работа, Уваров, по укоренившейся привычке, провел личную рекогносцировку занимаемой позиции и прилегающей местности. Тут все было сделано грамотно. Своеобразный импровизированный укрепрайон был создан хоть и наскоро, но по всем правилам военной науки. Штабной домик, сложенный в незапамятное время со стенами в четыре кирпича, судя по архитектуре, принадлежал железнодорожному ведомству, стоял на достаточном удалении от кварталов, населенных местными жителями, и ограда вокруг него была под стать, высокая и даже на вид прочная.

В систему обороны входило еще три полуразвалившихся здания, тоже промышленного назначения, а все вместе когда-то образовывало товарный двор ныне не существующей станции или разъезда. Сохранились участки пути, груды ржавых рельсов и полусгнивших шпал, земля была перемешана со шлаком, угольной крошкой, на метр в глубину пропитана мазутом и креозотом. Для жизни место совершенно невозможное, а для обороны – в самый раз.

Из амбразур в цокольных этажах простреливались насквозь прилегающие улицы, а с чердаков – берег Вислы на километр в каждую сторону. Кто-то не так давно озаботился даже тем, чтобы использовать рельсы и обломки железобетонных блоков в качестве противотанковых завалов и надолбов. Непосвященным людям в глаза это почти не бросалось, но фактически возможность проникнуть в расположение на колесной и гусеничной технике исключалась почти намертво. Даже один отряд «печенегов», пусть и не полного состава, мог здесь продержаться до подхода полевых войск несколько суток, хватило бы только боеприпасов.

Судя по тому, что во дворе штаба высились целые штабеля ящиков со снарядами к ручным противотанковым гранатометам, а в полураскрытых дверях гаража Уваров разглядел знакомые лафеты АГС «Василек»[129], люди, которым было поручено оборудовать эту базу, отнеслись к заданию с полной серьезностью. Ориентируясь на то, что воевать придется не только с наскоро вооруженными уличными толпами, но и с регулярной пехотой. Разумеется, без средств усиления.

Обойдя территорию, попутно выяснив, где здесь кухня и отхожее место, Валерий вернулся на отведенный ему пост.

Работы пока было мало. На связь разведчики выходили не чаще чем раз в полчаса, да и вверенные попечению Уварова радисты в своем деле разбирались намного лучше него. Так что, похоже, Крылов устроил раненому коллеге этакую синекуру, чтобы отдохнул и набрался сил, раз в госпиталь не хочет.

Между прочим, эта его любезность позволяла Валерию наконец-то получить давно положенный орден. И даже сразу – Владимира IV степени с мечами. Ибо, согласно статута, награды удостаивается: «…кто, будучи раненным, остался в строю, продолжая исполнять свои обязанности…»

А если вдруг завяжется еще один серьезный бой и повезет в нем уцелеть, можно и на Георгия четвертой степени, офицерского, разумеется, рассчитывать. На красивый белый крестик, при виде которого даже пожилые полковники с полупоклоном честь отдают. Впрочем, на Георгия он имеет полное право надеяться уже сейчас, поскольку, будучи раненным и фактически истекая кровью, он до последнего вел бой в Арсенале.

А у каждого кадрового офицера с самого училища сидят в голове чеканные формулы: «Кто огнестрельным и холодным оружием уничтожал живую силу противника, кто поразил или взял в плен вражеского предводителя, захватил знамя неприятеля, метким огнем поразил и уничтожил вражеский корабль, танк, самолет, уничтожил или захватил артиллерийское орудие, удостаивается…»

Тот же «Катерпиллер», чем не танк? И как минимум одного «предводителя» он тоже поразил… Правда, потребуется представление со стороны Леухина, который тогда исполнял должность начальника отдельного подразделения и был непосредственным очевидцем совершенного подвига. И, как это часто бывает, вспомнив фамилию недавнего соратника, поручик тут же увидел ее в таблице радиочастот.

– А этот – где? – спросил Уваров унтер-офицера, сидевшего за ближайшей рацией. Тот отчего-то усмехнулся и показал большим пальцем себе через плечо. На входную дверь.

– Не понял…

– Через дверь, на площадку, напротив нас, железная, там они сидят…

Железная дверь открылась после того, как Уваров несколько раз постучал. Судя по долгой паузе, его рассматривали в потайной «глазок» или с помощью видеокамеры. Залязгали запоры, точно как недавно на воротах крепости, и на пороге объявился господин Леухин собственной персоной.

– У вас тут что, внутренняя тюрьма? – осведомился поручик. – Вроде как вам не по специальности…

– Заходи, – отодвинулся в сторону инженер и тут же захлопнул дверь. – Тебе чего?

– Повидаться захотел. Приказано мне связью заниматься по подразделениям отряда, вот я в карточке посмотрел – и вы там значитесь. Каким, думаю, краем их высокоблагородие к нашим делам причастны? Вроде как совсем по другому ведомству. И все мои абоненты в городе сейчас работают, а вы вдруг – через стенку. Интересно… Никак из наших будете?

Бывший комендант, похоже, испытывал некоторые сомнения. Что неудивительно. Человек, который даже в расположении сверхсекретного подразделения прячется от товарищей за железной дверью, наверняка приставлен к делу особливой важности. Гриф под тремя нулями. А по виду и не скажешь, особенно там, в Арсенале.

И тут же на память пришли слова Стрельникова при первом знакомстве. Насчет того, что следует научиться горбиться, ходить, шаркая ногами, и нос рукавом прилюдно вытирать. Получается, что господин Леухин куда лучше него эти науки превзошел. Да и неудивительно, учитывая разницу в возрасте и чинах.

– Проходи, поручик. Я тут как раз перекусить собрался, а ты, кажется, кроме той шоколадки, весь день не евши…

Да так оно и есть. Валерий в суматохе обстоятельств об этом совершенно забыл, а сейчас ведь время к вечеру идет. Тут же он услышал запах разогретой мясной тушенки, и слюна заполнила рот. Слегка даже затошнило от голода. В небольшой каморке слева по коридору гудел примус, чугунная сковородка исходила паром, круглая буханка ржаного хлеба с краю была надрезана крупными ломтями.

– Садись, – Леухин ногой подвинул к столу табуретку, сам уселся на другую. Полез в грязную, покрытую шелухой некогда голубой масляной краски тумбочку. Там у него хранилась бутылка без наклейки, почти полная.

– Свою «княжескую» ты заслужил. Получай…

«Княжеской» в Гвардии называли винную порцию, выдаваемую личному составу боевых подразделений от имени и якобы за счет личных средств Олега Константиновича. За это армейские офицеры гвардейцам сильно завидовали. А злопыхатели называли скрытой формой подкупа, поскольку непьющие чарку могли получать и деньгами. За год набегала приличная сумма.

Налитые Леухиным полстакана Валерий принял махом и накинулся на тушенку. Инженер смотрел на него с удовольствием и сочувствием.

– Раз тебя оставили в расположении и даже к связи допустили, оснований тебе не доверять больше не имею, – будничным тоном сказал он. – Позывной Стрельникова тоже знаешь?