Лучшее юмористическое фэнтези. Антология - Нил Гейман

Он наклонил голову, будто оценивая правдоподобность моего утверждения.

— Ага. Осталось всего шесть дюймов. Заставь я тебя дойти до дома Розена на своих двоих, так у тебя останутся культи размером с мой большой палец. И тебе будет поделом… Я видел, как ты запугивал ту чихуахуа.

— Запугивал! Да она на меня бросилась! Я до нее и пальцем не дотронулся.

— Ты, возможно, нанес бедному животному неизлечимую психологическую травму. Я вынужден требовать, чтобы ты вернулся и извинился.

— Хватит приставать ко мне, урод двуглазый.

— Я тебя ни разу пальцем не тронул.

Вот он и договорился до того, что я оказался в подстроенной им логической ловушке. Мартин редко бывает таким коварным. Злясь, что ему удалось меня перехитрить, я зашагал вперед, решив дойти самостоятельно, пусть от моих ног и правда останутся культи длиной с его большой палец. Не прошел я и десяти шагов, как он подхватил меня под мышку, будто продолговатый мяч для американского футбола.

Я начал было возмущаться, отстаивая собственное достоинство, но тут же перестал. По крайней мере, на руках у Мартина я в безопасности, и всяким психованным чихуахуа до меня не добраться.

Шаги у Мартина длиннее, чем у меня, так что вскоре мы были уже у дома Розена. Покачиваясь туда-сюда, я успел глянуть на швейцара. Он прикоснулся пальцами к краю фуражки, а на лице его выразилось недоумение.

— Доброе утро, кэптн.

Когда Мартин проносил меня мимо стеклянной двери, я зацепился ногой за металлическую ручку, и колено громко хрустнуло. Мартин, ничего не заметив, поставил меня на пол перед стойкой службы безопасности и стал диктовать дежурному свое имя и фамилию. На ногу было не опереться, и я тут же начал заваливаться. Чтобы не упасть, мне оставалось только ухватиться за ногу Мартина.

Если люди в таких ситуациях чаще всего прибегают к гласным, то моя раса обычно издает звук, похожий на жужжание. Когда я испустил приглушенное «Уззззз…», дежурный службы безопасности посмотрел вниз, увидел мой язык, обхвативший голень Мартина, и побледнел.

— Это что, змея? — спросил он с ужасом.

Мартин наконец заметил, что я совсем накренился на правый борт. Он наклонился и удержал меня за мою конусообразную голову.

— Что случилось, Виктор?

Не переставая жужжать от боли, я произнес:

— Похоже, я сломал ногу.

Мартин поднял меня и положил на согнутую руку, будто младенца. Охранник покосился на нас, а Мартин стал осматривать мою ногу, которая уже начинала отекать. Он щупал ее и тыкал пальцем, сгибал и поворачивал, а я вполголоса гудел и жужжал. Нежному обращению он мог бы еще поучиться, а вот тщательности у него хоть отбавляй.

— Ты просто ушибся.

— Кость вдребезги, — уверил я его.

Он продолжил осмотр. Заставив меня издать от боли несколько разных шумов, он заявил:

— Мне так не кажется, мой маленький друг. — Нахмурившись, он спросил меня: — Как же ты умудрился повредить ногу?

Мартин человек не злой, он просто небрежен, поэтому я не стал ругать его за то, что он недостаточно широко открыл дверь.

— Я зацепился за дверь, — лаконично ответил я и сказал, обращаясь к охраннику: — У нас назначена встреча с Кэлом Розеном.

Сотрудник службы безопасности посмотрел сначала на меня, потом на какой-то предмет у себя на столе, а потом поднял взгляд на Мартина, как будто это он, а не я с ним заговорил.

— Да, у меня здесь записано. Он недавно звонил на вахту и сообщил об этом. Поднимайтесь к нему.

Войдя в лифт, Мартин спросил:

— Ты можешь стоять?

— Я бы предпочел этого не делать. Нога очень болит. На сороковом этаже двери с шипением открылись, и мы увидели холл, в котором пол покрывал толстый ковер, а обои чересчур пестрили.

— Фи, — сказал я. — Я, конечно, смотрю на все это из горизонтального положения, но, похоже, дизайнера, который занимался этим интерьером, нужно утопить или четвертовать.

— Я и стоя готов сказать то же самое, — уверил меня Мартин. — Послушай, мне становится тяжело тебя тащить. Ты точно не в состоянии идти?

— У меня же колено уже размером с яблоко, оно вдвое толще, чем обычно. Не видишь, из него уже сыплются маленькие молнии, как рисуют в комиксах?

— Ну да, опухло немного, — признал он и, переложив меня с одной руки на другую, спросил: — Ты точно не прибавил в весе?

— Мартин, я почти умираю от голода. За последние девять дней я ел всего два раза.

— Я знаю, но ты же всегда так питаешься.

— Это так, но если я смогу кого-нибудь достаточно разжалобить, то тебя осудят за жестокое обращение с животными.

— Ха! — радостно воскликнул Мартин. — Так ты все-таки признаешь себя животным? Ты так облаял того чихуахуа, что мы, вне всякого сомнения, сможем тебя зарегистрировать в Американском клубе собаководства.

Ну вот.

— Пожалуй, я продолжу разговор только в присутствии моего адвоката, — проворчал я.

К нам приблизилась пара средних лет. Заметив меня, дама сказала:

— Посмотри-ка, Хьюберт! Банан с ножками. Какой миленький!

— Но у него же всего один глаз, Марта. Что толку от одноглазой твари?

— Ты что, хочешь сказать, он живой? — спросила она, и он задумался. Они продолжали обсуждать преимущества и недостатки домашних любимцев, имеющих только один глаз, пока не приехал их лифт.

— Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше, — заворчал я.

— Спокойно, — отозвался Мартин. — Нам еще предстоит потрудиться и заработать гонорар.

Должно быть, охранник доложил Розену о нашем прибытии, поскольку дверь его квартиры распахнулась, как только мы подошли.

— Вы Мартин Крофтс? — спросил он.

— Да. — Он ловко повернул меня, так что я смотрел на Розена из положения почти что вертикального, при этом по-прежнему сидя, как в колыбельке, на руке у Мартина. — А это Виктор, мой напарник.

— Не знал, что у вас есть… напарник. Мартин кивком указал внутрь квартиры.

— Ваше дело, наверное, стоит обсудить в квартире, да?

Розен намек понял. Отойдя в сторонку, он сказал:

— Заходите, пожалуйста. Мартин кивнул.

— Ну вот, — сказал он, когда дверь закрылась, — чем мы можем быть вам полезны?

Розен нервно облизал губы. Посмотрел на Мартина. На меня. Снова на Мартина. Еще раз облизал губы.

— Хм… с чего бы начать?

— Начните с начала, а мы по ходу дела будем задавать вопросы, — сказал Мартин.

Он нервно кивнул:

— Да, так, думаю, будет лучше. — Он повернулся и подошел к креслу у окна, собираясь, похоже, сесть, но потом передумал и встал, глядя на улицу и сцепив руки за спиной. — Кэндис, моя бывшая жена, привела ко мне Элис днем в пятницу. Элис должна была остаться у меня на выходные…

— Кто такая, простите, Элис? — спросил Мартин, подвинувшись ближе к нему.

— Элис — наша дочь. В марте ей исполнилось четыре. Мартин кивнул.

— Итак, ваша бывшая жена привела к вам Элис в пятницу, — сказал он, чтобы не дать Розену потерять нить повествования.

— Я провожу с Элис весь уик-энд два раза в месяц. Так это организовали наши юристы.

— Понятно, — произнес Мартин.

— После того как Кэндис оставила у меня Элис, я повел девочку в парк.

— В какой парк? В Саундерс или Тривуд?

— В Тривуд. Элис нравится там горка. Та, у которой желоб проходит сквозь ствол дуба.

Мартин кивнул:

— Знаю эту горку. Продолжайте.

Розен тяжело вздохнул и, отвернувшись от окна, посмотрел на нас.

— Обычно я сижу на скамье возле фонтана. Это, конечно, совсем недалеко от горки, но иногда я не вижу мою малышку, если она оказывается за каким-нибудь деревом или еще за чем-нибудь. Она такая подвижная, что обычно через минуту-две снова попадается на глаза. Спустя какое-то время я забеспокоился. Я походил туда-сюда, но так и не нашел Элис. Ее похитили.

Мартин нахмурился:

— Обычно ребенок отыскивается у другого родителя. Особенно в таких случаях, как ваш.

— В субботу я получил записку с требованием выкупа. — Говорил он так, будто это составляло предмет его гордости.

— Можно посмотреть? — попросил я. Розен посмотрел в пол:

— Ее забрала полиция.

— Что там было написано?

— Пятьсот тысяч долларов. Мелкими купюрами. Со мной свяжутся, чтобы договориться о встрече. Все как обычно.

Мартин осматривал комнату, отмечая про себя, что мебель отличная, а на столах дорогие антикварные вещицы. Затем его взгляд вновь устремился на Розена.

— И вы могли бы достать такую сумму?

Он кивнул, помолчал и снова кивнул, будто дернулся.

— С большим трудом. Мне придется распродать все имущество.

— Значит, кто-то знал, какими средствами вы располагаете, — заметил Мартин.

Розен уставился на него:

— Каким образом?

— Судя по тому, что вы рассказали, они достаточно хорошо представляли, сколько денег вы сможете собрать в случае крайней необходимости.