Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через сутки в Царском Селе, вроде бы начинающий осознавать всю серьезность складывающейся обстановки, – Николай II срочно собрал совещание по японскому вопросу с участием министров: иностранных дел – Ламсдорфа, военного – Куропаткина, морского – Авелана.
Очевидно, надеясь, что все в очередной раз как-то и само собой рассосется, облеченные властью высокопоставленные заседатели решение приняли расплывчатое и выжидательное – «не начинать самим».
Отдать директиву о приведении армии и флота в полную боевую готовность не удосужились.
Спустя несколько часов войну начал Военно-морской флот Японии, в ночь на 27 января 1904 года атаковав корабли русской Тихоокеанской эскадры на рейде Порт-Артура.
Глава 12
Война с Японией
Интрига с назначением
За обещающий новые ордена, чины и звания, очень большие деньги и экзотические трофеи, а также безумно-восторженное преклонение народа, немеркнущую общенациональную славу, сановный почет и всегда приятно щекочущее самолюбие международное признание и престиж, ПЬЕДЕСТАЛ увешанного лавровыми венками победителя так опрометчиво зарвавшихся в непомерных территориальных амбициях на евразийском материке японцев – должность главнокомандующего сухопутными войсками и флотом на Дальнем Востоке, под дворцовым царскосельским ковром развернулась нешуточная борьба между весьма серьезными ФИГУРАМИ и поддерживающими их КЛАНАМИ.
Потенциальным ниспровергателем возникшего на поверхностный взгляд из ниоткуда влияния изначально обреченной править в пределах островов Японии на континенте – в Китае и Корее, сокрушающим тараном ликвидации угрозы «желтой опасности» на тихоокеанской морской, а также амурской и уссурийской речной границе России, показательного, ошеломительного разгрома и обращения в паническое бегство «макашек», как презрительно называл подданных микадо русский император Николай II, спал и видел себя великий князь Николай Николаевич-младший.
Кандидатура во всех отношениях достойная: из романовской СЕМЬИ – внук императора Николая I, генерал от кавалерии, сын генерал-фельдмаршала, главнокомандующего действующей армией во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов; с добротным военным образованием – за плечами Николаевское инженерное училище и Академия генерального штаба; бесстрашный офицер – во время войны на Балканах под огнем противника в передовом отряде лихо форсировал Дунай, отчаянно штурмовал Шипку, за отвагу награжден орденом Святого Георгия IV степени и золотым георгиевским оружием; всю жизнь в строю – командовал эскадроном, полком, дивизией, с 1895 года – генерал-инспектор кавалерии.
Назначение не получилось в силу ряда причин исключительно субъективного свойства: по Куропаткину царь с царицей уже приняли негласное решение о временном удалении военного министра из столицы под любым благовидным предлогом, а создавать образ триумфатора из состоявшегося яркого представителя нетерпеливо толпящегося у трона великокняжеского окружения, еще более повышать авторитет в обществе и армии и без того влиятельного в кругах военной элиты родственника-кавалериста, венценосная чета, едва не потерявшая престол в 1900 году во время чудом не ставшего смертельным заболевания Николая II брюшным тифом, отнюдь не желала.
Навряд ли Куропаткин откровенно интриговал против конкурирующего породистого главного кавалериста империи – слишком умен и расчетлив был, чтобы вмешиваться в семейные разборки люто ненавидящих друг друга представителей несокрушимой трехсотлетней царской династии; не высовывался и знал свое место как состоящий всего лишь в СТРАЖЕ, но не в ЭЛИТЕ.
Всё по незыблемым правилам офицерского этикета и карьерного самосохранения, завещанным генералиссимусом Суворовым: никогда не напрашивайся на должности и никогда не отказывайся от должности.
Близкий родственник царя, Николай Николаевич (Николай II в близком кругу интимно называет его Николашей) вожделенной руководящей должности на Дальнем Востоке, несмотря на хлопоты, не получит и останется в Санкт-Петербурге, где продолжит высочайше курировать кавалерию и псовую охоту.
Позднее великий князь мстительно припомнит Куропаткину впечатляющее и незабываемое до седых волос обидное поражение в кадровой витиеватой интриге – в годы Первой мировой войны, будучи Верховным главнокомандующим, упрямо и под любыми предлогами станет всячески препятствовать возвращению Алексея Николаевича в действующую армию.
Ситуация с постом главнокомандующего разрешилась неожиданно быстро: 28 января 1904 года Высочайшим указанием правительствующему сенату для объединения действий военно-сухопутных и морских сил Дальнего Востока права «для главнокомандующего армией… и для главнокомандующего флотом» предоставлены наместнику на Дальнем Востоке адмиралу Евгению Ивановичу Алексееву.
С логикой назначения опытного, компетентного, авторитетного и прирожденного флотоводца, коим без каких-либо саркастических допусков действительно являлся пропитанный солью и волнами морской волк адмирал Алексеев, сложно поспорить, ибо главной силой сокрушения японских вооруженных сил рассматривался флот; именно с атаки флота японского на русскую эскадру и началась война; именно русскому флоту надлежало оборонять Порт-Артур и Дальний; именно Тихоокеанская эскадра не должна была допустить высадки японской сухопутной армии в Корею и Китай. Не будем забывать и пока еще не угасшие лоббистские возможности молившейся на величие и всемогущество наместника на Дальнем Востоке «безобразовской клики».
29 января 1904 года начальником Полевого штаба главнокомандующего и наместника на Дальнем Востоке с должности 2-го генерал-квартирмейстера Главного штаба император по представлению военного министра Куропаткина назначит куратора российской военной разведки генерал-майора Я.Г. Жилинского. Назначение странное и труднообъяснимое: выросший в недрах Военноученого комитета Жилинский, ставший признанным знатоком иностранных, преимущественно западных армий, за свою службу не был начальником штаба ни дивизии, ни корпуса, ни военного округа, вообще не имел никакого опыта участия в боевых действиях, совершенно не знал Дальневосточного театра военных действий.
28 января 1904 года образована Маньчжурская армия, в район действий которой включались Маньчжурия, Квантунская и Забайкальская области.
Для обороны Приморья и Амурской области создан Южно-Уссурийский отряд под командованием генерал-майора Константина Андреевича Анисимова.
На базе Порт-Артурской крепости создан Квантунский укрепленный район во главе с близким приятелем и однокашником Куропаткина по кадетскому корпусу и Павловскому военному училищу генерал-лейтенантом Анатолием Михайловичем Стесселем. Внешне невинная, по обыкновению привычная товарищеская армейская протекция Стесселю впоследствии окажется роковой и для армии, и для Российской империи, и для самого Куропаткина.
Вакантным оставался пост командующего Маньчжурской армией.
Оставался ровно неделю.
Позднее в своих мемуарах бывший в то время близким к генералу Драгомирову помощник командующего войсками Киевского военного округа В.А. Сухомлинов так оценивает сложившуюся кадровую ПИКАНТНУЮ ситуацию: «Куропаткинское честолюбие или, вернее, тщеславие вызвало в нем желание ликвидировать недоразумение на Дальнем Востоке. Для этого он поставил на карту всё, что только хорошего было им сделано для армии. Личные побуждения, таившиеся в государе и его дяде, великом князе Николае Николаевиче, взяли верх над деловыми потребностями армии».
Еще до указа об образовании Маньчжурской армии, 27 января 1904 года, военный министр Куропаткин разложил перед императором разнокалиберный кадровый генеральский
