Демон-хранитель. Сделка - Елена Малиновская

Я невольно нахмурилась. Да, Укардия — небольшой городок, но все же. Разве здесь не должна быть какая-нибудь стража и капитан во главе ее, занимающийся в случае чего наведением порядка и расследованием преступлений? Или же Рихард не доверяет этому человеку?

— А как же капитан Ниарий? — поспешил подтвердить мое недоумение Гаральд. — Чем тебя его помощь в расследовании не устраивает?

— Я хочу, чтобы этим занялся совершенно беспристрастный человек, — твердо отчеканил Рихард и с какой-то кривой усмешкой уставился на Литицию. Его жена чуть вздрогнула, но все же сохранила спокойствие, а бургомистр продолжил злым свистящим шепотом: — И сделаю все, чтобы присланный человек не попал под влияние… некоторых особ.

Я негромко цокнула языком. Вот оно как. Значит, Драйк — далеко не первое и, уверена, не единственное увлечение Литиции. Но почему Рихард терпит все эти измены? Не похоже, что он настолько любит свою жену, чтобы безропотно принять от нее великолепные ветвистые рога. Скорее, между ними уже давно царит глухая вражда, периодически переходящая во вспышки ярости. И все же Рихард не уходит от нее. Да, в Ромалии не приняты разводы, как, впрочем, и в Пакасии. Но оставить нежеланную супругу, выделив ей лишь минимально приемлемое содержание, он вполне может. Стать эдаким вдовцом при еще живой жене.

— Ну что же, — проговорил Гаральд, — в таком случае тебе как раз и не стоит гнать моих гостей прочь. Они абсолютно новые люди в Укардии. Случайно стали свидетелями последних минут жизни Ксаны. А саэр Ольен к тому же уже заслужил право на приставку «ир». Думаю, они окажутся полезными.

— Делай что хочешь, — устало отмахнулся Рихард, видимо поняв, что выпроводить нас не получится. — Только оставь меня в покое, прошу. — И опять замер, печально понурив плечи.

— Сынок… — К Рихарду подошла его мать. Присела рядом и прильнула к нему всем телом, бережно перебирая его седые волосы скрюченными от старости пальцами.

Эта картина так и стояла у меня перед глазами, когда я шла по темным коридорам в комнату Пабло. Пожилой мужчина и его старенькая мать, обнявшись, плачут перед домом.

Как и сказал Драйк, с Пабло не было ничего серьезного. Юноша сидел у себя в комнате и методично напивался, изредка шмыгая разбитым носом. Под глазом у него расцветал великолепнейший синяк, радующий всеми оттенками фиолетового, нижняя губа тоже кровила, однако я ожидала увидеть нечто куда более серьезное. Все-таки люди любят преувеличить. Служанка Гаральда кричала, что Пабло чуть ли не покалечили, а в итоге дело наверняка ограничилось лишь парочкой ударов или слишком сильных пощечин. Впрочем, оно и к лучшему. Только второго трупа нам не хватало.

Судя по двум пустым бутылкам и початой третьей, Пабло уже давно начал топить свое горе от побоев отца и смерти сводной сестры в вине. И делал это вполне успешно. Когда мы вошли, юноша уже лыка не вязал, как обычно выражался Ирган в адрес нашего управляющего тиана Гальвара, когда тот в очередной раз прихватывал бутылку из запасов моего отца и успевал ее употребить по прямому назначению до того, как об этом становилось известно моей матушке. Говоря проще, Пабло был пьян.

— Приветствую вас! — проорал он, когда мы вошли. С трудом сфокусировал мутный взгляд на Гаральде и закричал еще громче, словно тот был глухим: — Какими судьбами, приятель?!

— Слышал, тебе сильно досталось от отца. — Гаральд сочувственно улыбнулся приятелю и подошел ближе. Потрепал его по плечу. — Но вижу, в действительности все лучше, чем представлялось. Мне уж наплели, что Рихард тебя едва ли не прибил.

— Пытался. — Пабло моментально помрачнел и хлебнул прямо из бутылки, не утруждая себя поисками бокала. — Если бы Драйк не подоспел вовремя, мне бы досталось сильнее.

— Дай-ка я взгляну на твой глаз, — попросил Гаральд. Не дожидаясь разрешения, развернул Пабло лицом к свету и осторожно погладил подушечками пальцев угрожающих размеров синяк. Чуть коснулся горячей вспухшей скулы и провел ногтем по разбитой губе.

Я опустила глаза. Почему-то возникло такое чувство, будто это я сейчас касалась невесомыми движениями избитого юноши. Кожа привычно принялась зудеть от колдовства, творимого совсем рядом. Так всегда бывало, когда к искусству невидимого прибегал Фабион. Но теперь ощущения были иными. Более… более мягкими и приятными, что ли?..

— Жить будешь, — наконец констатировал Гаральд и сделал шаг назад, любуясь делом рук своих.

Я приглушенно охнула от восхищения. Следы побоев исчезали на глазах. Синяк поблек и вот-вот должен был пропасть полностью, ранка на прикушенной губе уже затянулась, даже опухоль с разбитого носа спала.

— Спасибо, дружище! — воскликнул Пабло, но вдруг запечалился. Обнял бутылку и уставился отсутствующим взглядом в окно, негромко обронив: — Жаль, как же жаль, что тебя не было рядом, когда напали на Ксану. Уверен, ты бы вытащил ее даже из нижнего мира.

Фабион скептически хмыкнул, но удержался от каких-либо замечаний. Я скосила глаза на приятеля. С начала нашего визита в дом Рихарда он еще не промолвил ни слова и, по всей видимости, собирался молчать и дальше. Хотя уверена, что Фабион более чем внимательно наблюдает за происходящим. Интересно, к каким выводам он уже пришел? И совпадают ли они с моими?

— Что случилось? — Гаральд подтянул ближе стул и сел на него верхом, расположив спинкой к себе. Чуть нагнулся, вглядываясь в пьяного товарища. — Пабло, почему Рихард тебя избил? Ты его оскорбил?

— Нет, — неохотно признался тот. — Я проговорился, что Ксана делала на той полянке. Это ведь из-за меня она погибла. Это я попросил ее туда прийти.

После этого признания Пабло жалобно всхлипнул. Из его глаз покатились крупные прозрачные слезы, и юноша высморкался прямо в рукав рубахи.

Я отвела взгляд. Значит, я была права, когда предположила, что история Пабло и Ксаны до опасных мелочей напоминает нашу с Фабионом легенду. Они тоже собирались сбежать из родительского дома, влюбившись друг в друга. В принципе ничего удивительного в этом нет. Пабло — симпатичный молодой человек, Ксана была вообще красавицей. Они друг подле друга много лет, более того, из-за строгого отца практически не знались со сверстниками. А молодость — такая пора, когда можно влюбиться в первого встречного. В общем, нет ничего странного в столь закономерном итоге.

— И куда ты собирался везти ее после побега? — спросил Гаральд, без особых проблем выстроив ту же логическую цепочку в уме. — В столицу?

— Нет, что ты! — Пабло отчаянно замотал головой. — Ксана ни за что не соглашалась уехать из Укардии. Говорила, что такой поступок убьет наших родителей. Поэтому я договорился с отцом Ольтоном, чтобы он втайне провел брачный обряд. Я думал, что тогда отец смирится. То, что благословлено Светлым близнецом, людям не под силу разорвать.