Оранжевое лето - Яник Городецкий

— Посмотри, — мальчик широко улыбнулся и протянул другу оранжевый конверт. Дэмиэн осторожно взял его в руки. — Он только что вернулся из Африки. Значит, он летел над океаном и его видели чайки…

Дэм вздохнул.

— Наверное, они не понимали, что это за странная штуковина летит, — включился он. Если он и не поверил сам, то ломать сказку Эвану не стал, и я мысленно поблагодарил его.

— Запустим? — Эван зажегся, забыв напрочь о катере. Все вышло именно так, как мы с Лин планировали.

— Давай я возьму его, — попросила девушка. — Ты запусти змея.

— Я не устал. Мы вместе его запустим! Эван, держи. Отпускай его по ветру понял? Я побегу, а ты отпускай, но не кидай, а…

— Да я умею, — перебил мальчик. И он точно поймал ветер. Змей урывками поднимался вверх, и мы все стояли, задрав головы и провожая его ввысь. На фоне ярко-оранжевого диска змей был маленьким черным квадратиком.

Точно так же мы стояли тут две недели назад. Солнце было таким же, река и ветер — такими же. Вот только Гардиана с нами пока не было, и мы с Лин были едва знакомы.

Змей упал. Ветер оказался в какой-то момент слишком сильным, и конверт неловко дернулся, а потом стремительно полетел вниз. Я поймал его прямо в руки.

— Ну и что? Бывает, змеи и падают, — сказал я себе самому. — И потом, он облетел целое полушарие, если не два. Устал…

Эван тихо засмеялся. Он тоже устал. Я посадил его на траву и рухнул тоже. Мы лежали вот так все вместе и смотрели, как медленно садится солнце. Мальчишки шептались о чем-то и тихо смеялись. Дэмиэн щекотал Эвана зеленым колоском, а Гардиан сопел ему прямо в ухо. И никто так и не увидел, что я держу Лин за руку, а она улыбается и смотрит на меня.

Никто на меня никогда так не смотрел.

Дэм пошел ночевать ко мне. Сегодня он был на удивление молчаливым — более, чем когда-либо: он шел, напряженно задумавшись, и даже пару раз споткнулся, низко опустив голову, но совсем не глядя на дорогу. Я предположил, что он обиделся за змея. Все-таки он был в два раза старше Эвана, и уж точно не поверил в такую сказку. Но дело ведь было вовсе не в том, что змей побывал или не побывал в Африке. Это было просто маленькое, ненавязчивое чудо, которое можно создать собственноручно. Из тех, что любил придумывать Тай.

Самое главное чудо, которое ему удалось совершить, — это вырастить несколько десятков неподдающихся отчаявшихся подростков. И это только его заслуга, что они не сгубили себя в каких-нибудь бараках с бутылкой паленой водки, не перерезали друг другу шеи в темных подворотнях, не стали преступниками, а выросли нормальными честными людьми. Я знал, что так все и есть. Ведь есть Шон, сумевший все-таки стать счастливым, несмотря на жестокие глупые мелочи, которые вечно стоят на пути; есть Сэм, выбравший себе невероятную работу, наверное, самую тяжелую на свете — ему, как и Таю, наверняка еще придется столкнуться с типами вроде меня, неуравновешенными колючими подростками, "трудными", как все говорили о нас.

Да, есть и я. Я не один не понял тогда самого главного. Что уж теперь говорить об этом. Хорошо только, что нас не в пример меньше, чем тех, кого Тай буквально вытащил из пропасти.

А змей… В конце концов, это всего лишь шутка.

— Дэмиэн, — я остановился. — Ты чем-то расстроен?

— Не знаю, — тихо сказал мальчик. — Я за тебя рад. Ты иногда кажешься таким счастливым. А иногда у тебя такое лицо… такое странное.

— Может быть, тебе кажется? — я понял, что Дэмиэн не думает о змее. Это куда хуже. А вообще странно, что он заметил. Никогда и никому я старался не показывать всего, что чувствую.

— Может быть, — кивнул мальчик и замешкался. — Итан… А ты мне правду сказал?

Я опустился на колени. Не нравилось мне такое начало.

— Когда?

— Когда… — Дэмиэн запнулся. — Ты правда никуда не уедешь?

Я никогда не говорил об этом с Дэмом… Я не понял, что все это значит, но Дэм пояснил, спотыкаясь на каждом слове, как будто ему было очень тяжело говорить.

— Иногда мне кажется, что ты нас всех бросишь. Не обижайся… Просто скажи, что такого не будет, — попросил Дэмиэн.

Я растерялся. У меня было два варианта, как обычно — правда и ложь. Если я не пообещаю сейчас это Дэмиэну, буду подлецом. А если пообещаю — это будет самое мерзкое вранье в моей жизни. И одинаково тяжело — да просто невозможно! — было говорить и то, и другое. Поэтому я стоял на коленях, смотрел Дэму в глаза и думал, что делать. Молча. Спасения не было.

Но меня спас Сет. Я первым заметил его: он шел куда-то неторопливо и невесело, без скейтборда. Я даже не узнал его сначала, он был одет в длинную рубашку вместо своей излюбленной черной майки, на нем не было ни цепи, ни всех этих его напульсников и браслетов. По-моему, он был не просто огорчен, а убит. Я окликнул его, и он нехотя поднял голову, а потом выдавил улыбку.

— Привет, — сказал он и подошел.

— Привет, — поздоровались мы. Я встал с колен. Дэм беспокойно посмотрел на меня. — А ты чего без скейта? — спросил я. Сет уныло усмехнулся.

— Нет больше скейта, — сказал он. У Дэма вытянулось лицо.

— Что случилось?

— Случились экзамены в гимназии, — фыркнул парень. Дэм сочувственно посмотрел на него. — Я их провалил. Все.

— Тебя оставят на второй год? — ужаснулся мальчик.

— Наверняка. Отец расколотил скейт и порвал майку. Я психанул, наорал на всех и ушел. Все, я больше не скейтер, — грустно признался Сет. — Я ничтожество.

— Куда же ты идешь? — спросил я. Сет пожал плечами и сказал, что ему по фигу. Нет, вообще-то он покрепче сказал. Я закусил губу.

— Иди домой, Сет, — сказал я. — Не надо так.

— Да к черту дом! — крикнул мальчишка, и в глазах у него блеснули слезы. — Ты же не слышал, как я кричал! Что я им всем наговорил… Не пойду я никуда. Они мне сами сказали убираться.

— Да ладно, это нервное, — я успокоил парня. Он тяжело вздохнул. — Когда у меня что-то не получается… я говорю себе, что это не конец света, — вспомнил я. Сет покосился на меня. — Пойдем пока к нам. Посидишь, а там решишь, надо тебе домой или нет.

Сет увидел мой оборванный коридор и захлопал ресницами. Он, наверное, не ожидал увидеть такой убогости. Я сомневался, что он вообще когда-нибудь в жизни видел подобное. Мы с ним происходили из полярно разных классов. Особенно заметно это было теперь, когда у меня больше не было книжного шкафа, дивана и другой мебели Шона.

Зато когда я пригласил его в комнату, он даже слабо улыбнулся.

— Круто, — сказал он, увидев парк. Я забыл убрать портреты Лин и Дэмиэна за шкаф, и теперь они стояли у стены. Сет подошел и вопросительно посмотрел на меня.

— Можно я посмотрю? — спросил он.

— Пожалуйста, — разрешил я. Сет повернул холсты и уважительно закивал.

— Круто, — повторил он. — Правда, круто. Я вот рисовать вообще не умею.

— Зато ты умеешь трюки делать на скейте, — сказал Дэмиэн, но Сет только рукой махнул.

— Пока я не пересдам экзамены, я на скейт даже не встану. Блин… Ну там по одному или по два балла до троек не хватило, блин! — Сет ругался и расстраивался все больше. — Буду теперь как дебил в том же классе. А пацанам я что скажу? Мы в скейт-парк собрались ехать на выходных! Блин, блин и еще раз блин.

Сет зарычал, сел на раскладушку и обхватил руками свою лохматую крашеную голову. Он сидел у меня около часа, за все время не проронив больше ни слова.

— Черта с два, — решительно сказал он в пустоту, когда я уже собрался образумить и проводить его. Но он уже остыл и сам все понял. — Они еще все посмотрят…

Он поблагодарил меня и пошел домой — непривычно обыкновенный в голубой рубашке и брюках. Я подумал, что будет совсем не плохо, если он скоро вернется к нормальному своему облику. Я уже привык к этому чудаковатому неформалу. А своей манерой держаться, разговаривать и даже двигаться — все легко и свободно — он чем-то походил на Дэмиэна Айгера. Совсем чуть-чуть. Я понял это недавно.

— На выходных будет переэкзаменовка, — сказал Дэм, когда я запер за Сетом дверь. — Зря он себя накручивает. Мне кажется, сдаст.

— Конечно, сдаст, — уверенно кивнул я. — Выкинет из головы доски и колеса, и сдаст…

Дэмиэн не вернулся к оборванному разговору. Неловко было снова говорить об этом. Мы сыграли партию в домино, и я постелил на раскладушке.

— А дивана-то нет, — справедливо заметил Дэм.

— Ты сам хотел здесь ночевать, — напомнил я. — Ничего. Поместимся. Ты ложись пока, а я потом приду.

— А что так? Опять, что ли, вагоны грузить пойдешь?

— Пойду. Руки есть, ноги есть… Деньги нужны. Отчего не пойти?

— Ложись спать, — посоветовал мальчик и зевнул. — Я спать хочу.

— Ну и спи. Завтра нужно купить что-нибудь Эвану. Так что я пойду, а ты думай.

— Чего думать, я уж давно придумал.

— Ну и что?

— Мы ему костюм купим. Как у гонщика.