Жребий Салема - Стивен Кинг

Примерно через пять миль она свернула на Брукс-роуд и снова оказалась в черте Салемс-Лота. Немощеная дорога углубилась в густой лес, скрывавший солнце. Здесь не было ни домов, ни трейлеров. Земля тут принадлежала одной бумажной компании, получившей известность своим призывом к клиентам обращаться с туалетной бумагой бережно. Через каждые сто футов вдоль дороги встречались таблички, запрещавшие охотиться и входить в лес. Проехав поворот, ведущий на свалку, Сьюзен ощутила смутную тревогу. На этом мрачном участке пути возможность существования потусторонних сил уже не казалась такой нелепой. Сьюзен в который раз спросила себя, зачем нормальному человеку покупать полуразвалившийся дом самоубийцы и держать в нем ставни закрытыми в дневное время суток.

На западном склоне Марстен-Хилла дорога вдруг резко нырнула вниз, а потом круто взмыла вверх. Сквозь верхушки деревьев показалась крыша Марстен-Хауса.

Остановившись у небольшой ложбинки, откуда начиналась лесовозная дорога, Сьюзен вышла. После некоторого колебания она забрала с заднего сиденья кол и надела на шею крестик. Она чувствовала себя глупо и боялась даже представить, как будет выглядеть, если попадется на глаза кому-нибудь из знакомых, который будет проезжать мимо и увидит ее на дороге с колом в руках.

Привет, Сьюз, ты куда?

Да вот иду в Марстен-Хаус прикончить вампира. Но я спешу – надо успеть вернуться домой к ужину, а он в шесть.

Она решила пойти напрямик через лес.

Сьюзен осторожно переступила через осыпавшуюся каменную ограду вдоль дороги и порадовалась, что была в брюках. Очень стильный образ бесстрашного охотника за вампирами. К тому же до кромки леса пришлось пробираться через заросли ежевики и бурелом.

В лесу было значительно прохладнее и темнее. Под ногами лежал ковер из опавших сосновых иголок, в кронах деревьев шумел ветер. Какой-то мелкий зверек рванулся в сторону через кустарник. Сьюзен вдруг сообразила, что если пойти налево, то можно срезать угол через кладбище Хармони-Хилл, если, конечно, удастся перелезть через его заднюю стену всего в полумиле отсюда.

Она медленно продвигалась вперед, стараясь не шуметь. У подножия холма сквозь редеющие деревья уже проглядывали очертания тыльной стены Марстен-Хауса. Сьюзен вдруг почувствовала, как внутри нарастает страх. Она не могла понять его причины, что делало его похожим на дрожь (уже почти забытую), которая охватила ее в доме Мэтта Берка. На улице было светло, ее шагов точно никто не слышал, но страх сжимал ей сердце все сильнее и сильнее. Казалось, внезапно проснулся некий давно превратившийся в рудимент орган вроде аппендикса и принялся в бешеном ритме вырабатывать страх, заполнявший все сознание. День больше не радовал. Игры кончились. Былая решительность таяла на глазах. Сьюзен вспомнила, как в кинотеатрах под открытым небом смотрела из автомобиля фильмы ужасов, где героиня поднимается по узким ступенькам на чердак, чтобы выяснить, что же так напугало старую миссис Кобхэм, или, наоборот, спускается в подвал, где со стен сочится вода, делая его похожим на чудовищное чрево, и думала: «Надо же быть такой дурой!.. Я бы ни за что сюда не полезла!» И вот теперь она сама делает именно это! Вот уж действительно яркая иллюстрация огромной пропасти, лежащей между сознательным и бессознательным. Несмотря на импульсы, посылаемые бессознательным, разум может упрямо настаивать на своем, пока не распахнется дверь на чердак или в подвал и человек не окажется лицом к лицу с неописуемым ужасом, где…

ХВАТИТ!

Усилием воли Сьюзен заставила себя выбросить эти мысли из головы и почувствовала, как покрылась липким потом. И все – от одного вида обычного дома с закрытыми ставнями. Нужно взять себя в руки! Она же собиралась только посмотреть, что к чему, вот и все! Отсюда можно увидеть ее собственный дом! Что, скажите на милость, может случиться в такой близости от родного жилища?

И все же, когда деревья стали совсем редкими, она еще крепче сжала в руке кол и стала продвигаться вперед, опустившись на четвереньки. Минуты через три или четыре Сьюзен оказалась перед открытым пространством. За последними деревьями и кустами можжевельника просматривалась западная часть стены, опутанная побегами жимолости. Высокая, до колен, некошеная летняя трава пожелтела.

Неожиданно тишину разорвал рев двигателя машины, и сердце у Сьюзен чуть не выпрыгнуло из груди. Она сумела удержаться на месте, вцепившись пальцами в траву и сильно закусив нижнюю губу. Через мгновение показалась старомодная черная машина, которая притормозила у ворот и, повернув направо, направилась в сторону города. Сьюзен сумела хорошо разглядеть мужчину, сидевшего за рулем: большая лысая голова; глаза посажены так глубоко, что видны одни глазницы; темный костюм. Стрейкер. Наверное, едет в магазин Кроссена.

Многие ставни зияли щелями от выпавших реек, и Сьюзен обрадовалась: можно осторожно подобраться вплотную и заглянуть внутрь. Скорее всего она увидит только стройматериалы: может, свежую штукатурку или новые обои – инструменты, лестницы и ведра. Примерно так же романтично и сверхъестественно, как футбол по телевизору.

Но прежний страх не отпускал.

И вдруг волной накатил настоящий ужас, отметавший всякую логику и здравомыслие, а во рту появился металлический привкус.

Сьюзен почувствовала за спиной чье-то присутствие еще до того, как ей на плечо опустилась рука.

Начинало темнеть.

Бен поднялся со складного деревянного стула и подошел к окну, выходящему на лужайку позади похоронного бюро. Ничего особенного он не увидел. Время было без четверти семь, и тени стали совсем длинными. Несмотря на осень, трава оставалась по-прежнему зеленой, и он подумал, что предусмотрительный гробовщик постарается сохранить ее такой до самой зимы. Символ продолжающейся жизни на фоне умирающего года. От этой мысли Бену стало не по себе, и он отвернулся.

– Ужасно хочется курить, – пожаловался он.

– Курение убивает, – отозвался Джимми, не оборачиваясь. Его внимание было приковано к маленькому телевизору Мори Грина, по которому показывали фильм о дикой природе. – Вообще-то я бы и сам не отказался. Я бросил курить десять лет назад после доклада министерства здравоохранения о вреде табака. Врачам это не к лицу. Но первым делом по утрам хватаюсь за пачку на тумбочке.

– Вы же сказали, что бросили.

– Я держу там пачку по той же причине, что алкоголики хранят бутылку виски в шкафу на кухне. Вырабатываю силу воли.

Бен бросил взгляд на часы: 18:47. Если верить воскресной газете Мори Грина, солнце сядет в 19:02 по восточному времени.