Мои Белые Боги - Алиса Кортно

Она осторожно оглянулась, чтобы убедиться, что глаза не обманывают и, убедившись в честности глаз, вернулась к изучению «интереснейшей» кладки стены. Итого получается: и вестники и риспийцы близки к животному миру настолько, что в этом виде и не отыщешь ничего человеческого. Руки превратились в лапы, ноги – в задние лапы, тело покрылось черной с изумрудным отливом шерстью. Весьма отдаленно можно сравнить это состояние вестников с черной пантерой, только много больше и увесистей и когда превращались, вокруг них была какая-то дымка, вроде марева. И морда все же более медвежья. Животные вели себя беспокойно, скалили зубы, но напасть на находящихся поблизости сородичей в человеческом обличии – не нападали. Чуть позже Саша не могла вспомнить цвет глаз этих «существ», потому что тогда ее больше волновали рост, вес и клыки. Кажется, глаза были карими с оранжевым или красным ободком.

Превратились не все – половина, а когда одно из этих с позволения сказать животных направилось к Саше, Перекоос кааааак долбанет ему по носу, что даже жалко стало этого полу-кису полу-медведя, Дак обреченно скулил. Двое превратившихся затеяли драку, чтобы размять мышцы. Им не дали всерьез разойтись и грубо, просто руками растащили в стороны. Усатый вестник разложил в ремень для метательных кинжалов, шары с буквой «v» и крикнул: – Саша, садись. Прокатимся.

То есть на это надо было еще и залезть и поехать. Скок-скок. А ведь трагедию общеизвестного на Земле утверждения, что раньше человечество для передвижения использовало лошадей и слонов можно в полной мере прочувствовать, только если нужно залезть на какое-то животное и попробовать проехаться. И это еще цветочки. Потому что лошадь и слон как минимум травоядные. Оседлать хищника идея безумная. Это разве что Ивану-царевичу удалось, но по другой версии он был дурачок. Стоя в подземелье кулькита, прижавшись лбом к холодному камню, Сашка тихо захихикала.

– Ну, конечно, нужно залезть. Зачем они бы еще превратились? Бежать рядом с ними? Как вы это себе представляете, Александра? Вот они бегут в четыре лапы, и тут ученица одиннадцатого «А» столичного лицея вырывается вперед на полголовы, на голову. Да, это чистая победа!

– Саша! – рявкнул Перекоос совсем рядом, – повернись! Почему ты не отзываешься?

И когда девушка обернулась, то даже топорный вояка и бунтарь понял, что она очень напугана. В чем дух держится? Да еле хватается за трепыхающееся, воробьиное сердечко. В знак сочувствия, имея в этом навыке скудный опыт, он вытянул губы дудочкой, а получилось уточкой. Лоб поморщился.

– Зато у нас теперь есть собака, – выпалил Перекоос, счел «минутку» сочувствия достаточной, грубовато ухватил Сашину руку, усадил ее на спину «животного», потом перекинул через шею этого животного два связанных ремня и сказал: – держи. Не бог весть что. Саша поняла, что выбор весьма скудный: остаться здесь одной или принять, как есть. Не думай теперь, просто делай.

Риспиец Перекоос погладил Бака, взял пса на руку, но тот вырвался и снова вжался брюхом в пол и скулил. В отстствии веревок, еще один ремень ушел на то, чтобы связать Баку задние лапы и он тоже примирился, затих и был погружен на хребет вестника во втором обличии. Перекоос тоже забрался верхом, одной рукой удерживал связанного пса, а другой быстро проверил имеющееся оружие.

Кавалькада насчитывала пять животных и столько же наездников, включая Сашу. Она ехала посередине, с правого боку ехал Перекоос, с левого – усатый вестник, впереди – Изирда и позади риспиец. На ходу Изирда подхватил с пола шар с буквой «v» и поскакал вперед. Защитная стена стала двигаться вперед и отодвигать мориспен, второй шар поднял Перекоос и у них получился световой клин. Мориспен сзади в проходе так и не было. Либо не было другого хода с верхних уровней, либо они не успели добраться, либо какой-то другой, третий вариант. Можно не сомневаться, эти «люди» использовали бы всякую возможность, чтобы зажать экспедицию в тиски. Пока им этого не удалось, зато впереди они набились в проходе «до отказа». Даже далекая от военного дела Саша подумала, что ими никто сейчас не управляет, в противном случае командный центр не стал бы посылать сюда столько мориспен. Они сильно мешают друг другу.

Получившийся световой клин превратил нижний уровень в могильник для многих мори. Клин выталкивал их тела кверху. А так как места сверху мало, а мориспен много, клин двигается быстро, выходила мясорубка. Отрывало конечности, головы, ломало хребты, сдавливало в миг так, что внутренности выходили через все возможные естественные и неестественные выходы. Позади оставалось месиво из обитателей кулькита. Этот прорыв станет самым серьезным поражением цивилизации мориспен за все время противостояние двух рас в борьбе за человечество с самым серьезным уроном в живой силе. Несмотря на неприязнь к мориспен, Саше было тяжело на это смотреть. Какое-то безумие. Так хочется, чтобы разум взял и победил во всех мирах, а он всё проигрывает и проигрывает.

Она уткнулась в черную шерсть, сжала ремни до белых костяшек и старалась успевать подстраиваться под движения животного под ней. Горячего и, да простят боги, вонючего животного. При близком контакте шерсть не очень приятно пахнет, надо полагать естественный запах. Набившись в проход в простенькой тактике победить численным преимуществом мори продолжали терпеть поражение и урон с их стороны был столь огромен, что кишки, кровь и разодранные части плоти стекали через клин сврху и подтапливали проход так, что бегущие во втором своем обличии вестники и риспийцы ступали мохнатыми лапами по этой неприятной смеси. Мори метались в предсмертном ужасе и издавали стрекочущий звук, ясно предупреждающий следующие ряды об опасности. Но тем некуда была отступать и отходить. Численное преимущество превратилось в численный недостаток. Под щекочущий нервы стрекот, вымазавшись в зеленой жиже-крови, кавалькада добралась до выхода из нижнего уровня, по пути заметив два открытых тайных прохода в потолке. Последние метров двадцать перед выходом на пути экспедиции не встретилось ни одного мориспен. Последние их остатки, выбравшиеся из тайных проходов, бежали не оборачиваясь через эти же тайные проходы, либо бежали через общий проход на площадь, где были изжарены до смерти огнедышащим драконом. Прицепленная на шею дракона массивная штуковина оказалась огнеметом. И вот один из старших драконов, а двух других поблизости не было, грозился полить огнем всех приближающихся к выходам из нижних уровней мориспен, а тех, кто бежал отсюда раньше он уже успел поджарить и отпугивал грозящуюся спуститься прямо по стенам свежую партию мори. Снаружи мориспен по-прежнему много и несмотря на неоспоримое численное преимущество,