Амур-батюшка (Книга 2) - Николай Задорнов

- Васька, Васька! Люди подмоги просят, хотят на новые земли ступить, да силы нет. А вот им и подмога. Можем сами себе сделать пособие. Чем надрываться, корчевать руками - рвать тайгу порохом. Завести хороших коней - на них вывозить лес. Нам никто пособия не дает.

"Неужели мужику в руки нельзя дать золота? - подумал он. - Неужели он пропьет себя и погубит свою жизнь? Разве мы только бедностью сильны? Поднять пески, пройти по косам, отмелям, ударить шурфы на берегу. Быть не может, чтобы тут не нашлось золота!"

- А дяди Вани давно нет, - сказал тихо Васька. - Он на прииске. Он говорил: золото есть в тайге везде.

- Мы с тобой еще сюда приедем, - сказал Егор и, к удивлению сына, добавил: - Золото в Додьге будем с тобой мыть. Ведь я старался на старых-то местах, мыл...

Васька показал, где брал он пробу.

- Когда на Горюне был я в прошлом году, так дядя Ваня сказывал, что золото есть везде, во всех речках.

* * *

- Васька золото на Додьге открыл, - сказал Егор, возвратившись домой.

Татьяна положила младенца на кровать и всплеснула руками.

- Быть не может! - радостно изумилась Наталья.

Вся семья оживилась. Егор развязал узелок. Старик, бабы, ребятишки сгрудились вокруг стола. Дед ловил дрожащими пальцами золотые крупинки на тряпке.

- Мой да помалкивай, - посоветовал он.

Все были обеспокоены и не знали, горевать или радоваться Васькиной находке. Чувствовали, что подрастают молодые таежники, которые все устроят по-своему, и что с открытием золота старая жизнь на релке, заведенная переселенцами на старинный лад, быстро пойдет к концу.

- Какое богатство открыл! - удивлялся дед и пребольно оттрепал Ваську за ухо. - Эх ты, родимец!..

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

В избе у Кузнецовых сидит офицер, рослый, широколицый, дотемна загорелый, лет тридцати восьми, с проседью в русых волосах. На столе синие бумаги, компас, барометр, подзорная труба. Солдаты вносят ящики, чемоданы. На стене - клеенчатый плащ, шинели, оружие.

В Уральское прибыла экспедиция. Людно и шумно стало в доме. Крестьяне понимали, что от экспедиции польза, что край ими разведывается. Экспедициям пекли хлеб, ловили рыбу, подавали им подводы* с гребцами.

_______________

* На Амуре "подводами" в таких случаях называются лодки.

Мужики и гольды теснятся на лавках.

- Улугу, поедешь проводником в экспедицию? - спрашивает Егор.

Гольд, сидевший здесь же в углу, встрепенулся и, вскочив, подошел к столу на свет керосиновой лампы.

- Вот, Александр Николаевич, лучше проводника тебе не найти, - сказал Кузнецов, обращаясь к приезжему. - Охотник очень хороший. В тайге все речки знает. Всюду пройдет.

- А по-русски умеешь говорить? - спросил Максимов. На нем высокие сапоги и парусиновая блуза.

Егор знал Максимова еще по прошлому году, когда тот делал промер фарватера на Амуре. Уж год, как он живет в Мариинске и путешествует по краю.

Улугу хотел ответить, но от волнения горло у него перехватило. Его как громом поразили слова Егора.

- Что молчишь? Знаешь по-русски? - спросил Силин.

- А че, не знаю, что ли? - с сердцем ответил гольд.

- Ну, так тебя спрашивают, пойдешь?

- Как я знаю, пойду ли, нет ли? Возьмут, так пойду. А не надо, так зачем пойдем.

- Берем тебя, - сказал Максимов.

У него глаз был наметан, и Улугу ему сразу понравился.

Максимов стал рассказывать гольду про его обязанности. Тот смотрел с безразличным видом, но понимал все отлично.

Пришел чернобородый доктор в белой шляпе.

- Лодки вытащили, - сказал он.

Солдаты стали вносить ящики.

Доктор, тяжело дыша и вытирая платком лысину, присел. Через расстегнутый ворот его рубахи видны шея и волосатая грудь.

Максимов представил ему нанятого проводника, а Улугу сказал, что он должен будет завтра идти с доктором в Мылки.

- Солдат кормить нечем. Мне лосиное мясо нужно. Сипонда би?* обратился доктор к Улугу.

_______________

* У тебя есть (гольдское).

Он знал пять европейских языков, но больше всего гордился, что кое-как разумеет по-гольдски.

- Братец мой, не легче латыни, - замечал он Максимову, - но учу, учу!

Доктор объяснил Улугу, что будет в Мылках делать прививки.

- Там хорошенько всем скажи, вели приходить. Скажи: "Хворь не пристанет", - учил нового проводника Савоська. - Скажи, никто не заболеет.

Максимов сказал, что сам он с другой частью экспедиции и с другим проводником пойдет в верховья Додьги.

- А кто у тебя проводник? - спросил офицера Улугу.

- Вот Савватий Иванович! - ответил Максимов. - Старый мой приятель. А потом обе части экспедиции соединятся здесь в Уральском, а дальше пойдем вместе.

Он показал проводникам карту и маршруты.

- Зачем ты ему про золото сказал? - втихомолку бранила Егора старуха мать.

- Пусть люди знают! - ответил Егор.

- Знают! Э-эх, Егорушка, родимец!.. - бормотал дед. - Все уйдет. Зря выдал.

По окрестностям, видимо, прошел слух, что в Уральском экспедиция. Напуганные оспой гольды, узнав о приезде доктора, толпами приезжали с летних работ в Уральское. С детьми и женщинами приходили они к крыльцу. Кузнецовы заразы не боялись.

- Че, экспедиция тут? - входя в избу, спрашивали гольды. Они просили спасти их от заразы, кланялись, некоторые здоровались с Максимовым за руку.

После обеда доктор велел объявить, что будет делать прививки от оспы. Врач и фельдшер надели белые халаты. Блестящие инструменты, вата, флаконы вызывали общее любопытство крестьян и гольдов.

Савоська первый вызвался делать себе прививку. Врач взял ланцет, вытер худое плечо старика спиртом.

- Я это дело знаю. Доктор шкуру режет. Маленько заразы пускает. Много не пускает, - объяснял Савоська сородичам.

Гольды набились в избу, чувствуя себя как дома. Они столпились около доктора, переглядывались боязливо, но не уходили.

- А зачем шкуру режет? - спрашивали они. - Разве нельзя глотать или еще как-нибудь? Стеклянных бутылок много, спиртом так сильно пахнет. Ан-на-на! Что это горит?

Врач зажег спиртовку. Все замерли, увидев таинственное голубоватое пламя, ударившее струйками из железной коробочки.

- Эх, доктор, хорошо резал! - отходя к двери, воскликнул Савоська, показывая всем свое черное костлявое плечо с тройным надрезом.

- Вымой, а то пропадешь! Ведь это зараза... - сказал Барабанов.

- А ну, засучи рукав, - грубо оборвал Федора солдат в белом халате.

И не успел Федор опомниться, как ротный фельдшер сделал ему прививку.

- Как карася тебя резал, - заметил Савоська.

- Верно, что-то шибко здорово он меня полоснул.

Гольды верили русскому доктору, просили его приезжать в окрестные стойбища, делать прививки женщинам и детям.

Улугу присел подле Егора и спросил:

- А откуда экспедиция ходит?

- Из города.

Улугу помолчал.

- А исправник из города?

- Тоже из города.

Егор догадался, что гольд замечает разницу между русскими из экспедиции и городским начальством, хоть по виду люди одни и те же.

- Долго тебе толковать, - сказал Егор. - Поезжай с ними и все поймешь.

"Теперь Улугу поведет экспедицию, покажет, что есть в тайге, и сам поучится. И ему польза и от него, - думал Егор. - А раньше всего боялся, от всех прятался".

* * *

"Я буду ходить с экспедицией! - думал Улугу. - Как это вдруг получилось, что я стал проводником? Даже не верится!" До сих пор он и мечтать не смел об этом. Для этого надо было знать русский язык. Еще несколько лет тому назад Улугу не знал ни слова по-русски, боялся русских, верил шаманам и торгашам, что все беды от русских. А вот как-то незаметно для себя Улугу заговорил. "Сам не знаю, когда я заговорил!" Сегодня, казалось, он почувствовал, что у него крылья, которых до сих пор он не замечал.

- А есть шаманы в Мылках? - спросил доктор Иван Иванович Дубков.

- Как же! Есть...

Улугу назвал шаманов.

- Они будут подбивать народ не делать прививки, а ты помоги нам.

- Конесно!

Доктор стал расспрашивать, чем болеет народ по стойбищам.

- Людям плохо жить. Чужие сюда приходят, хворь и заразу везут, вещи украдут и обманывают, в это время много людей умом тряхнулось, - стал рассказывать Савоська.

- Гольды? - спросил Максимов.

- Все равно, гольды, русские, китаец ли попадет, ево тоже башка не железный.

На ночь многие гольды остались ночевать в избе и в сенях, не желая покидать экспедицию.

Со времен Невельского ни один человек, приходивший на Амур с экспедицией, никого не обидел, не обманул. Это были люди особые, не похожие на купцов, солдат и арестантов. Даже солдаты в экспедициях были другие, чем те, которые сопровождали чиновников.

Со времен Невельского все жители края знали, что от экспедиции польза. Боялись наезда попов и чиновников, купцов ждали с любопытством и надеждой, а провожали часто с досадой, а экспедициям радовались. Их дело чистое, честное, занятное, не похожее на общую злобную жизнь.

* * *

Максимов назначил Улугу плату.