Венгерская вода - Сергей Зацаринный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь становилось понятно, почему Симон хочет нанести визит в обитель тайно.
Места здесь глухие, а самое главное, можно сказать, ничьи. Рязанский и сарайский епископы много лет спорили за Червленый Яр, который лежал у Дона. С севера из-за Оки сюда подбиралась паства суздальской епархии. Но сюда никто из них не добрался. В этих краях с древних времен народ жил по-своему. Сидел в лесах, молился своим богам. Когда за ханским двором сорок лет назад стали приезжать мусульмане, было их немного, да и селились они исключительно в Мохши. Со временем настроили мечети, учредили школы, а когда Узбек объявил себя султаном и защитником веры, так и многие из его окружения перешли в ислам. Да и торговцам было куда сподручнее разбирать дела у местного кади. Мусульманское право для этого подходило лучше всего. Опять же бумагу какую составить – в лесах народ бесписьменный.
Христиане здесь были больше из кипчаков и монголов, которые с ханом пришли. Правда, не православные, а чаще из последователей патриарха Нестория. Русских здесь было мало, да и те приезжие. Потому и не попали эти края ни в одну епархию.
А вот для монастыря это не помеха. Отшельников обычно уважают даже иноверцы. Не искушенные в тонкостях религии, они часто не делают различия между святыми людьми. Кочевники исправно подкармливают их творогом и мясом, которые у них все равно некуда девать, осторожные лесовики тоже на всякий случай задабривают непонятных колдунов приношениями. В общем, с голода умереть не дадут.
По Дону, в Червленом Яре, еще во времена Феогноста были монастыри и со своим крепким хозяйством. Доход имели изрядный. Неспроста архиереи за те края грызлись. Только когда хан Джанибек обложил налогами церковных людей, оставив освобождение лишь для священнослужителей, многие из тех, кто укрывался под монастырской сенью от податей, ушли на собственный кошт. Доходы сразу сильно упали. Потом чума весь Червленый Яр выкосила. Сейчас там не осталось ни одного монастыря.
Получалось, что по пути из Польши или Венгрии к Итилю через леса для тайного убежища нет другого места, кроме как в этой обители возле Мохши. Если, конечно, она на самом деле существует. Какие-то отшельники, конечно, там жили. В горе среди леса еще с неведомых прежних времен понарыто всяких пещер, вот их и облюбовали искатели иноческого подвига. Так уж повелось со времен отцов монашества, что для истинного отшельника нет места лучше, чем пустыня или пещера. На Руси ведь первые иноки, еще от крещения равноапостольным князем Владимиром, тоже в пещерах спасались. Обитель их так и зовется по сей день: Киево-Печерская. Сейчас возле Нижнего Новгорода свой монастырь в пещерах образовался. Да и в Червленом Яру многие рыли себе убежища от греховного мира в земле. В иных краях то же самое. Сербский патриарх и вообще именуется Печский. Пещерный значит.
– Илгизар про этих отшельников знает, – добавил к рассказу инока доезжачий, – говорит, их там немало. Только в городе они почти не появляются. Еще с давних пор по базарам слухи ходили, что туда от этого самого дворца, где мы сидим, ход прорыт. По приказу Баялуни. То ли колдовством она в этих подземельях занималась, то ли сокровища спрятала. Каждый свое толкует.
– Так, может, и сосуд тот самый не в могиле спрятан, а в этом подземелье? – вдруг пришло мне в голову.
– Вот завтра сам и посмотришь, – засмеялся старый псарь. – Ты будешь божьим людям ладан предлагать. Они навряд ли его купят, хотя кто их знает. Твоя задача – получше их разговорить. Беседу веди по-гречески. Если никто не поймет, скажи, что по-кипчакски плохо разумеешь, и попроси помочь Мисаила. Думаю, кто вы такие, они прекрасно знают. Знают и то, что вы по-русски не понимаете. Потому опасаться не будут. А он (псарь кивнул на Симона) будет слушать. Он понимает. Ну и ты, Мисаил, держи ухо востро. Слыхал, что говорено про монахов или королевских посланцев? Они тоже могут промеж собой что чирикнуть. Ты же латынь знаешь, если что?
Мисаил кивнул.
– Вот и хорошо. Главное, вида не подавай, что знаешь.
Злат немного подумал и неожиданно подмигнул мне:
– Знаю я человека, который и в Львове, и в Сарае часто бывает. Догадался, о ком я?
– Об Авахаве?
– О нем са́мом. Теперь понял, почему я тебя к этому делу подвязал? Помнишь, откуда те невольники в Чембало приплыли? Продавец которых почему-то в Тане сидел? Авахава в последний раз видели на волынской дороге. Он ведь не зря спешил. Что-то затевается. Про Царьградские дела он знать не мог. Что может искать этот прохиндей в Галиции? Ты ведь из этих краев?
– Там сейчас все вертится вокруг принятия католичества Корибутом, – подумав, ответил Симон. – Ведь с некоторых пор он оказывается под покровительством папы, а это уже все ставит с ног на голову, потому как венгры, поляки, рыцари – все они воевали Литву с благословения Святого престола. Тут тебе и призыв к защите веры, к крестовому походу, и отпущение грехов. Теперь всё. Литовский князь – примерный сын матери-церкви. Тевтонским рыцарям еще есть к чему придраться: Ольгерд католичества не принимал. А вот польский король нынче оказывается, как рак на мели. Он же у поганого царя ярлык взял, получается, едва не подданным его себя признал. Как там в Писании: поклонился, чтобы царство получить? Да еще дань платит. Думаю, Корибут в первом же послании не преминул об этом его святейшеству донести. А уж коли папе посулили всю Литву под его руку привести…
– Только вряд ли Авахаву до этого дело есть, – покачал головой Злат. – Он купец сурожский, его рынок в Орде. А вот ежели между польским Казимиром и татарами был против Литвы союз, то он теперь дымит и искры сыпет. Если Авахав ко всему этому был причастен, то ему самое время лететь во Львов, загня хвост. Я вот что думаю. Этот самый Пакослав, что к хану ездил, по дороге со многими эмирами встречался. И кто их знает, о чем они договаривались. Там ведь у границы многие недовольны. Их в последнее время не раз били в венгерских
