Сотканный мир - Клайв Баркер

— Хорошо, — ответила она, голос ее потеплел. — Да, конечно…

— Где?

Последовало долгое молчание. Затем она произнесла:

— Там, где ты мне признался.

— В чем?

— Вспомни.

Кэл задумался. В чем же он ей признавался? Ну, конечно! «Я люблю тебя!» Как он мог такое забыть?

— Так что? — спросила она.

— Да. Когда?

— Через час.

— Я буду.

— У нас очень мало времени, Кэл.

Он хотел ответить, что знает, но она уже повесила трубку.

Боль в избитом теле чудесным образом утихла после этого разговора. Он легкими шагами поднимался наверх, чтобы посмотреть, как там Брендан.

— Мне нужно ненадолго уйти, па.

— А ты запрешь все двери? — спросил отец.

— Да, на все замки и засовы. Никто не сможет войти. Сделать для тебя еще что-нибудь?

Брендан на секунду задумался.

— Мне бы хотелось немного виски, — ответил он.

— А он у нас есть?

— На книжной полке, — сказал старик. — За Диккенсом.

— Я сейчас принесу.

Кэл доставал из тайника бутылку, когда в очередной раз зазвонил звонок. Он не хотел открывать, но гость оказался настойчив.

— Подожди минутку! — крикнул Кэл отцу наверх и распахнул дверь.

Человек в темных очках осведомился:

— Кэлхоун Муни?

— Да.

— Я инспектор Хобарт, а это полицейский Ричардсон. Мы пришли, чтобы задать вам несколько вопросов.

— Прямо сейчас? — спросил Кэл. — Я собираюсь уходить.

— Срочное дело? — заинтересовался Хобарт.

Лучше не говорить, рассудил Кэл.

— Да не особенно, — пожал он плечами.

— Тогда вы не будете возражать, если мы займем немного вашего времени, — заявил Хобарт, и в ту же секунду сыщики ввалились в дом. — Закройте дверь, — велел он своему подчиненному. — Вы взволнованы, Муни. Что-то скрываете?

— С чего бы? Нет.

— А у нас противоположные сведения.

Брендан спросил сверху, где его виски.

— Кто там?

— Это мой отец, — сказал Кэл. — Он хотел выпить.

Ричардсон забрал у Кэла бутылку и шагнул к лестнице.

— Не ходите, — остановил его Кэл. — Вы его напугаете.

— Какое нервное семейство, — заметил Ричардсон.

— Отец плохо себя чувствует, — пояснил Кэл.

— Мои люди кроткие, как ягнята, — заверил Хобарт. — Конечно, пока вы в ладах с законом.

И снова раздался голос Брендана:

— Кэл? Кто там пришел?

— Да так, папа, это ко мне, — ответил Кэл.

Хотя на языке у него вертелся совсем другой ответ. Он не произнес его вслух, но это был верный ответ «Крысы, папа. Они все-таки пролезли в дом!»

Время уходило безвозвратно. Вопросы вертелись по кругу, как карусель. Хобарт был хорошо осведомлен, а это значило, что он подробно поговорил с Шедуэллом и отрицать что-либо неразумно. Кэлу пришлось изложить ту малую толику правды, какую он мог открыть. Да, он знаком с женщиной по имени Сюзанна Пэрриш. Нет, он не знает никаких подробностей ее биографии. Нет, он не осведомлен о ее политических взглядах. Да, он виделся с ней в последние двадцать четыре часа. Нет, он не знает, где она сейчас.

Кэл отвечал на вопросы и старался не думать о том, что Сюзанна ждет его у реки. Ждет, не дожидается и уходит. Однако чем больше он старался прогнать мысли о ней, тем упорнее они возвращались.

— Нервничаете, Муни?

— Сегодня слишком жарко, вот и все.

— У вас важная встреча, верно?

— Нет.

— Где она, Муни?

— Я не знаю.

— Нет смысла выгораживать ее. Она худшая из худших, Муни. Поверьте мне. Я видел, что она вытворяет. Вы бы глазам своим не поверили. Меня наизнанку выворачивает, как вспомню.

Он говорил с абсолютной убежденностью. Кэл нисколько не сомневался, что Хобарт верил в каждое свое слово.

— Кто вы такой, Муни?

— В каком смысле?

— Вы мой друг или враг? Середины быть не может, вот в чем дело. Никаких «вероятно». Друг или враг. Кто?

— Я не сделал ничего противозаконного.

— Это решаю я, — заявил Хобарт. — Я знаю закон. Знаю и люблю его. И я не позволю плевать на него, Муни. Ни вам, ни кому-либо еще. — Он отдышался. Затем заявил: — Вы лжец, Муни. Не знаю, как далеко вы зашли и почему, однако не сомневаюсь, что вы лжец.

Последовала пауза. А затем:

— Итак, начнем сначала, да?

— Я рассказал вам все, что знаю.

— Мы начнем с самого начала. Как вы познакомились с террористкой Сюзанной Пэрриш?

После двух часов и сорока пяти минут Хобарт наконец устал от этой карусели и объявил, что на сегодня он закончил. Никаких обвинений не выдвинуто, во всяком случае пока не выдвинуто, однако Кэл может считать себя подозреваемым.

— Вы нажили себе двух врагов, Муни, — сказал Хобарт. — Это я и закон. И вы будете жалеть об этом всю жизнь.

После чего крысы удалились.

Кэл посидел еще минут пять, пытаясь привести в порядок мысли, потом поднялся наверх посмотреть, чем занимается отец. Старик спал. Оставив Брендана видеть сны, Кэл отправился на поиски своих грез.

Сюзанна, конечно, ушла; давно ушла.

Кэл побродил по окрестностям, всматриваясь в мастерские в надежде обнаружить весточку от нее, но так ничего и не нашел.

Измотанный событиями этого дня, он отправился домой. Когда он выходил через ворота на Док-роуд, Кэл заметил человека, наблюдавшего за ним из припаркованной машины. Должно быть, один из законолюбцев шайки Хобарта. Может быть, Сюзанна все же где-то здесь, но не осмелилась выйти из опасения быть схваченной. Болезненная мысль о том, что она близко, немного смягчила удар от ее отсутствия. Когда все успокоится, Сюзанна позвонит и назначит новое свидание.

К вечеру поднялся ветер. Он дул всю ночь и следующий день, неся с собой осеннюю прохладу. Однако никаких новостей он не принес.

II

Отчаяние

И так прошли полторы недели: никаких новостей. Кэл вернулся на работу. Он объяснил свое отсутствие недомоганием отца и взялся за то, на чем остановился, — за бланки заявлений. В обеденный перерыв он приходил домой, разогревал еду для Брендана (его удалось выманить из спальни, однако он каждый раз лихорадочно спешил вернуться туда) и кормил голубей. По вечерам пытался привести в порядок сад и даже залатал забор. Однако все эти заботы забирали лишь малую толику его внимания. Что бы он ни придумывал, отгораживаясь от снедающего беспокойства, девять из десяти его мыслей были о Сюзанне и ее бесценной ноше.

Но чем дальше, тем назойливей становилась мысль о немыслимом: Сюзанна никогда не позвонит. Либо она слишком боится рисковать, либо, что гораздо хуже, уже не может. К концу второй недели Кэл решил поискать ковер единственным доступным ему способом. Он выпустил голубей.