Рука Москвы - Леонид Шебаршин

Но все это — исключения. Любителям «легкой жизни» в разведке прижиться трудно. В «поле» человек виден сразу. Ведь требуется огромная трата интеллектуальных, физических и особенно нервных сил. Да вы и сами понимаете, что настоящий разведчик всегда рискует. Тем, кто рассчитывает «безбедно пожить за границей», в разведке делать нечего.

Что касается «породистых» детей и внуков, то должен сказать сразу, что родственные связи кандидата на работу в разведку для нас не имеют ни малейшего значения. Напротив, чтобы не подвергаться какому-то давлению извне, мы стараемся не брать таких людей в разведку, и этот наш подход встречает полное понимание.

— Но является ли теперь человеческий фактор главным, определяющим в вашем деле? Если почитать некоторые статьи американских авторов, посвященные достижениям в области технической разведки, то складывается впечатление, что центр тяжести перенесен на «железки». Из космоса в любое время суток фотографируют предметы величиной с теннисный мяч. Опять-таки с помощью спутников подслушивают телефонные разговоры. Кусок обычной клейкой ленты превращают в радиопередатчик…

— Конечно, бурный прогресс технологической революции пронизывает все сферы жизни, в том числе разведывательную деятельность. Как я уже говорил, она немыслима сегодня без широкого использования новейших достижений науки и техники, без привлечения специалистов, ученых, без использования математических методов. Комитет госбезопасности создает как свою технику, так и использует лучшие зарубежные образцы. Но технические средства не универсальны. Они ограничены в своих возможностях.

Главное, конечно, это люди. В своей работе за рубежом разведка опирается на помощников самоотверженных, зачастую бескорыстных, навсегда связавших свою судьбу с нашей страной.

«Мое решение активно бороться против реакции не было результатом внезапного обращения в веру, — рассказывал замечательный разведчик Ким Филби. — В 1929 году, когда я был зачислен в Кембриджский университет, мое мировоззрение еще не сформировалось, но уже тогда ной симпатии были на стороне бедных, слабых и униженных, а не на стороне богатых, власть имущих и надменных… И лишь на последнем курсе в Кембридже, летом 1933 года, я отбросил все сомнения. Получив диплом, я твердо решил посвятить свою жизнь делу коммунизма».

Американцы иной раз пытаются создать впечатление, что в сборе информации они делают ставку на использование технических средств, официальные беседы, обработку открытых источников. Здесь есть доля правды, но это и дымовая завеса. Главное их средство — «хьюмен интеллидженс», то есть агентурная разведка. На усиление этого направления разведывательной деятельности направляются крупные целевые ассигнования. В 1989 году их удельный вес в общих расходах американских разведывательных служб возрос вдвое. Не далее как 20 марта нынешнего года директор ЦРУ У. Уэбстер заявил: «Несмотря на постоянное совершенствование космической и авиационной разведки, агентурная разведка является незаменимым и единственным средством получения информации о планах и намерениях противника. Она является для США как сверхдержавы абсолютно необходимой. Поэтому число сотрудников, участвующих в сборе разведывательной информации через агентуру, не будет уменьшено ни на одного человека».

Сейчас резко увеличился поток советских людей, выезжающих за границу на короткие сроки. Комитет госбезопасности приветствует этот процесс, не пытается замедлить его. В то же время разведка и контрразведка не могут не учитывать новую обстановку.

Наиболее опасны попытки западных спецслужб приобрести на постоянной основе, на перспективу, источники, которые работали бы на них в Советском Союзе при любых обстоятельствах. Если раньше спецслужбы не гнушались погоней за любым советским гражданином, то сейчас они работают выборочно. Главный предмет их интереса — советские дипломаты, военные, руководящие или перспективные работники госучреждений и, разумеется, разведчики. Западные спецслужбы проявляют огромный интерес и к тому, что делается в научно-технической области. А у вас, насколько мне известно, есть разработки, идеи мирового уровня. Отсюда — интерес разведок США и других стран к научно-техническим работникам. (Кстати, «утечка мозгов», видимо, может очень скоро стать серьезной проблемой для нашей страны.)

К сожалению, прослеживается тенденция к увеличению вербовочных подходов иностранных спецслужб к советским гражданам и попыток склонить их к невозвращению на родину. В 1985–1989 годах за рубежом зафиксировано более двухсот таких акций. В 1988 году ими совершено в три раза больше попыток толкнуть совграждан к негласному сотрудничеству или невозвращению на родину, чем в 1985 году.

Одной из важных задач является также проникновение в те спецслужбы, которые ведут работу против нашей страны.

— Приходилось слышать такое мнение: наши люди порой с огромным риском добывают полезную для страны информацию, скажем, о какой-то новейшей технологии, однако в Советском Союзе не очень-то спешат ею воспользоваться. В моем вопросе будет два аспекта. Можно ли считать, что, несмотря на внешне вроде бы очевидную безнравственность «добывания» такой информации, это обычное занятие в мире разведки? И еще: если у нас нет спроса на технологические секреты, то стоит ли тогда вашему ведомству тратить силы, валюту, подвергать опасности людей?

— Промышленный шпионаж на Западе — столь же будничен и распространен, как «Кока-кола» и «Макдональдс». Ибо это — бизнес, конкуренция. Получить тайны соперничающей фирмы стремятся многие. Спрос на технологические секреты там велик.

Что касается советской разведки, то нас не могут не интересовать последние научные идеи и технологии, связанные с разработкой принципиально новых видов и направлений вооружений. Планируемая военная реформа и доктрина разумной достаточности предполагают, что наша армия должна обладать самым совершенным оружием. Уровень советской оборонной промышленности весьма высок, и любая интересная информация помогает поддержанию этого уровня.

Вы затронули более широкий вопрос: о невосприимчивости нашей промышленности к новинкам. На это жалуются и ученые, и изобретатели. Как я понимаю, преодоление такого положения — одна из главных задач радикальной экономической реформы.

— Грех не спросить вас сейчас об истории, которой на Западе посвящено множество книг. Я имею в виду «похищение» секретов атомной бомбы у американцев. Наши ученые-атомщики на этот счет высказывают противоречивые суждения: одни говорят, что разведка основательно помогла в создании советской атомной бомбы, другие — что не очень. Как, по вашему мнению, обстояло дело в действительности?

— Факты таковы. Первая информация о разработке американцами атомного оружия была доложена советскому руководству в октябре 1941 года. В дальнейшем такого рода сведения сообщались регулярно. Разведка выступила с предложением о создании специального органа по координации наших научных сил в этой области. В результате была создана лаборатория № 2 во главе с И. В. Курчатовым, с которой разведка тесно сотрудничала многие годы. Давая оценку полученным разведкой материалам, Игорь Васильевич отмечал: «Информация по атомной энергии имела громадное неоценимое значение для нашего государства и науки».

— Негусто, конечно, но хоть что-то… Мы с вами, кажется согласились С тем, что прежняя абсолютная закрытость, засекреченность ПГУ приносила больше вреда, чем пользы. Вот, к примеру, такой факт. Недавно «Правда», пользуясь архивными материалами КГБ СССР, рассказала о судьбе выдающегося советского разведчика Дмитрия Быстролетова. Наконец-то, спустя десятилетия (!), мы вернули из небытия имя замечательного патриота, подлинного героя. Разве отпала нужда показывать таких людей? И сколько еще в ваших секретных архивах бесценных материалов о подобных судьбах!

За рубежом изданы сотни книг, повествующих о деятельности разведки. Соответствующий раздел есть в любом популярном журнале. А мы много лет мусолили одни и те же имена или же довольствовались талантливой беллетристикой Юлиана Семенова…

— С этим трудно не согласиться. Секретомания глубоко засела в психологию нашего общества. Что тут тогда говорить о разведке?

Но, к счастью, сейчас другие времена. Мы готовы открыть и открываем архивные материалы, повествующие о судьбах чекистов, готовы больше рассказывать о текущих делах. Хотя, конечно, и здесь должна быть разумная мера.

— В таком случае я прошу вас привести пример успешной акции ПГУ последних лет.

— Он, может быть, не самый сенсационный, но очень показательный, поскольку речь идет о жизни наших советских людей. Как вы помните, в 1985 году в Бейруте террористы захватили в качестве заложников четырех советских загранработников. К сожалению, один из них погиб сразу. Но остальных удалось вызволить целыми и невредимыми. Их освобождение стало возможным в результате большого и сложного комплекса мероприятий, проведенного внешней разведкой КГБ СССР.