Энджелл, Перл и Маленький Божок - Уинстон Грэхем

Она твердо решила уйти рано утром. После всех событий этого вечера и теперь, когда открылась ее неверность, о совместной жизни не могло быть и речи. Она не понимала, на что он надеялся. Будь что будет, но ее жизнь с Уилфредом кончилась.

Глава 9

Годфри отвезли в больницу Бетнал-Грин и наложили ему восемь швов на щеку и два на бровь и поправили сломанный нос. После боя он несколько часов находился без сознания, и на следующее утро врачи сняли энцефалограмму. На всякий случай сделали также снимок грудной клетки, чтобы проверить, не сломаны ли ребра. Доктор объявил, что в конце недели он сможет вернуться домой, но ему придется еще неделю приходить в больницу на лечение.

Годфри оказался привередливым больным. Нос у него был все еще заткнут тампоном, все тело ныло, он лежал и кипел от гнева, вспоминая свое поражение, обман, унижение, страшное побоище последних двух раундов, и со злобой смотрел на обширную палату, ожидая к себе особого внимания. После обеда ему дали зеркало и безопасную бритву, и он свирепо воззрился на пугало в кровоподтеках и бинтах и требовательно спросил, как, черт побери, он будет выглядеть, когда снимут повязки. Доктор сказал, чтобы он не беспокоился, может, правда, потребоваться пластическая операция носа из-за сложного перелома, а у них в больнице нет условий для столь длительного лечения.

К вечеру явился Пэт Принц и принес с собой вырезки из газет и бутылку шампанского от Джуда Дэвиса. Словарь Годфри не был богат, но он пустил его в ход сполна, объясняя Принцу, как Джуду Дэвису следует поступить с бутылкой. Принц сопел и смущенно моргал.

— Послушай, малыш, ну зачем сердиться? Этот бой устроили для тебя. Ты ведь согласился, верно? А если ты надеялся победить, значит, ты круглый дурак. Чего тут жаловаться на Джуда.

— Чего жаловаться? — огрызнулся Годфри, еле шевеля распухшими губами. — Скажи Джуду, если он еще раз решится кого надуть, на меня пусть не рассчитывает.

— Успокойся, малыш, никто тебя не надул.

— Это ты так думаешь. Так вот, скажи Джуду, что я покончил с ним и с его бандой и точка. Скажи этой грязной паскуде, что собак, которые гадят в собственной конуре, надо вешать. Когда-нибудь, может скоро, кто-нибудь ему отплатит!

Пэт Принц потирал шрам у глаза.

— Послушай, малыш, вот тебе мой совет. Ну стоит ли так близко к сердцу принимать свое поражение? Тебя победили в честном бою, иного и ждать не приходилось с японским чемпионом, а если ты возомнил, будто тебя и пальцем не тронь, то на ринге от тебя мало толку, что мне, что Джуду, что какому другому менеджеру, который сделает глупость и возьмет тебя.

Годфри попытался сесть, но не смог — сильная боль пронзила голову: он с трудом соображал, что говорил старый боксер.

— Когда устраивали этот бой, — продолжал Принц, — когда его устраивали, я знал, что тебе не вытянуть, и сказал Джуду, а он ответил, что для тебя это большой шанс и, если тебя побьет Кио, ты заработаешь больше славы, чем за десяток обычных встреч. И он прав, чтоб мне провалиться, ты только почитай, что накатали о тебе писаки. Ты ведь еще не читал газет. Обалдеешь. Держи-ка!

Годфри сощурился, вчитываясь в газетные вырезки. Все статьи превозносили его: от местных газет до трех главных ежедневных, снизошедших до того, чтобы упомянуть событие. «Мужественный лондонский паренек». «Захватывающий бой в Бетнал-Грин». «Японский чемпион встречает почти свою ровню». Читая, он еле слушал Принца, его затуманенный мозг с трудом разбирался в дипломатических уловках и соображениях выгоды, ему это было не под силу даже в лучшие времена.

— Поэтому, малыш, я ни слова не передам Джуду из нашего разговора. Я ничего не слыхал, так и знай. Понимаешь? Если он и допустил на этот раз ошибку, это не значит, что таково мое мнение, вовсе не значит, — все-таки он твой менеджер, и тебе трудненько будет подыскать другого, если ты не поладишь с Джудом. А останешься у него — сразу как выздоровеешь, деньги так и потекут к тебе рекой. Знай, малыш, как выздоровеешь, деньги к тебе так и потекут, большие деньги. А тебе ведь того и надо, верно?

— Скажи Джуду, что я хочу его видеть, — ответил Годфри. — И поскорей. Пусть является вместе со своим гриппом и кровать тоже прихватит. Она ему может понадобиться.

— Я скажу, ты хочешь его видеть — и все. Хочешь подрубить под собой сук, малыш, подрубай — твое дело!

Когда Принц ушел, Годфри откинулся на подушку и продремал до ужина. Он с трудом проглотил еду, выпил снотворное и заснул, так и не решив, что делать дальше. Не в его натуре было оставаться у Дэвиса. Не в его натуре было оставаться у Дэвиса даже на время, пока он осмотрится. Природный инстинкт подсказал ему подстеречь Дэвиса у тренировочного зала и искалечить на всю жизнь. Он знал, что сделай он это, — и, учитывая его прежние провинности, боксерской карьере придет конец. Был и другой выход: отправиться в Совет по контролю над боксом и подать официальную жалобу в надежде, что Дэвиса лишат лицензии. Но ничего, кроме подозрений, у него не было, а Дэвис станет все отрицать; вряд ли можно рассчитывать, что ему поверят и опорочат достаточно известного и уважаемого менеджера. У него нет доказательств, ни малейших, — одни предположения. Пэт Принц ничего не знал. Это ясно. А если Принц сдержит обещание и умолчит об их разговоре, то имеется и третий выход: ответить хитростью на хитрость, обманом на обман. На следующее утро, когда немного прояснилось в голове, Годфри решил: пусть все идет своим чередом и стал ждать, не явится ли Дэвис.

Дэвис явился, правда, только после обеда. Четверг был днем посещений. Он прошел между рядами кроватей — худощавый, темноволосый, довольно внушительный. Годфри всегда считал, что Джуд стильно одевается: неизменный темный костюм, белая рубашка с выступающими из-под рукавов манжетами, бриллиантовая булавка в галстуке и запонки с опалом. Но сегодня, видя его в другом свете, Годфри приметил некоторую убогость этой показной элегантности, шаткую неуверенность походки; глаза Джуда за стеклами очков избегали взгляда Годфри.

— Ну-ну, как дела? — спросил он. — Я вижу, не так уж плохо?

— Как-нибудь выживу, чтобы получить по счету, — сказал Годфри распухшими губами.

— Очень сомневаюсь, что я разрешу тебе вновь встретиться с этим подлецом Кио. Надеюсь, в Гамбурге он получит по заслугам.

— Он вел честный бой, — отозвался Годфри. — Чего не скажешь о некоторых грязных ирландцах.

Дэвис наклонился и открыл принесенный с собой пакет. Для начала он решил пропустить мимо ушей намеки Годфри.

— Еще бутылка шампанского. Я подумал, ты не откажешься от второй. Знаешь, встречу Кио с Хейстом отложили на три недели.

— Ну и что?

— Все из-за тебя. Ты раскроил ему бровь. Жаль, что я из-за болезни пропустил бой. Все газеты прямо обалдели от тебя.

— Я тоже обалдел, — сказал Годфри.

— Еще бы. Ничего удивительного. — Дэвис спокойно поставил бутылку на столик. — Кио и его менеджер меня подвели. Я страшно разозлился, когда Пэт после матча мне рассказал. С Кио я не мог поговорить, но виделся с его менеджером, и мы крепко побеседовали, он уверяет, что это все проделки Кио, он нарушил уговор. Вообразил, будто мы нарочно сняли зал поменьше, чтобы его оскорбить, так что дело тут шло о престиже. Все условия пошли побоку, и он решил на тебе отыграться. Будь я там, я бы, пожалуй, мог вмешаться. А так пришлось тебе самому выпутываться. И ты здорово себя показал. Ну, просто здорово. Это тебе ох как пригодится, можешь мне поверить.

— Что верно, то верно, мне это ох как здорово пригодилось, — сказал Годфри.

— Твоя марка сразу поднялась. Для твоей репутации это большой скачок. Теперь у тебя имя. Вот подживут твои царапины, и мы серьезно поговорим о следующей встрече. Тебе сильно подвезло, Годфри. Теперь ты величина. Между прочим, вот твой чек. Шесть сотен, за вычетом комиссионных.

— И на том спасибо, — сказал Годфри, беря чек и с усмешкой разглядывая его.

Джуд Дэвис оперся о зонтик, прикусив ручку зубами. Самый решающий момент. Он сделал все возможное, чтобы замазать трещины. Неважно, верит ему Годфри или нет. Важно, чтобы Годфри прикидывался, будто верит. Если он откажется подыгрывать, тогда конец. А жаль, потому что, выдержав такую трепку, он стал ценным товаром. Если бы Годфри выдержал трепку и вел себя как положено, тогда никто бы не остался внакладе.

— Это не так уж мало, Годфри. Можешь проверить в банке. У меня еще кое-что для тебя приготовлено. Сотня фунтов десятками. Выйдешь из больницы, поезжай куда-нибудь и хорошенько отдохни, а потом мы с тобой обсудим следующую встречу. Идет? Вот тебе добавка на всякие расходы и еще за то, что я отсутствовал и не проследил, чтобы все шло как следует. Пожалуйста, возьми и повеселись на славу. Повеселись за мой счет и возвращайся обратно в форме.