Другой Киев - Олена Шалена

— Именно тот, — возразила Поля. — Бегите, выручайте сына. У вас все есть для этого. Я уже раз его спасала. Больше — сил нет.

И Полина просто вышла из "каменного шатра", ее душили все возможные человеческие чувства, начиная от ярости, заканчивая отчаяньем. Почему она не побежала в церковь, как во всех американских фильмах и не остановила церемонию? Почему?!?

Уж точно не потому, что она не любила Мира. Наоборот, любила больше всего на свете. Она не задумываясь не только умерла бы за него, но и жила бы дальше. Стерпела бы все испытания на пути, как уже бывало. Только вот такой поступок казался ей неправильным. Она не хотела делать его и себя посмешищем, ведь он теперь киевский князь.

Травница закрыла глаза.

Как же она от всего устала! Она смирилась с даром, с домовым, с любовью к Миру и отсутствием ответной любви. В какой-то миг она даже была согласна отказаться от нормальной семьи ради него… только с одним она не смогла смириться — со смертью. И выиграла гонку. Вырвала его из пасти.

Но на этом все.

Ее сила иссякла. Она понимала, что если побежит туда, в церковь, размахивая ксерокопией пророчества, то потеряет нечто важное — уважение к Миру и самой себе. А нужен ли ей такой князь? Нужен ли он Киеву? Мальчишка, которого всегда спасают женщины.

Полина не хотела в этом участвовать, потому что знала, что это не так. Он всеми силами боролся за то, чтобы сделать все правильно. Иначе он бы никогда от нее не отказался. Она вспомнила те десятки раз, когда она видела, как он борется с собой, чтобы не зайти в ее дом и не остаться там навсегда. Видела. Ее сердце чувствовало.

Девушка встала и пошла к выходу из зоопарка. Грело теплое майское солнце, но девушка обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Она боялась, что Мира сломают все эти манипуляции. Она боялась, что молодой парень, которого она так сильно любит, станет марионеткой в руках матери и волхвов. Она чувствовала вину, ведь она так и не смогла спасти его отца. Слишком молод, слишком зависим. Поля зажмурилась. Тут, на живописных улочках киевского зоопарка на ее плечи свалилась вся тяжесть ответственности за город, где она не имела даже права голоса. Она бы могла броситься со всех ног в церковь, но… она не сможет тащить Мира за собой всю жизнь. Ее плечи не выдержат ответственности. Не потому, что ее пугает тяжесть. Нет.

Она боялась сломать Мира. Как бы не сделать его слабее, чем он есть…

"Хватит себя накручивать!" — строго сказала себе девушка. — "Нужно идти домой! Ты хоть это, дуреха, можешь?!?"

Поездка на метро оказалась неспокойной. Девушка все думала, не сделала ли она ошибку. Может, стоит вернуться и обнять Суздальского, а там будь что будет? Но где-то в глубине души она понимала, что поступает правильно. Не нужно никуда бежать, ничего делать. Он умный, сильный, правильный. Он сам справиться! Должен.

Поля опустила глаза. Она все это время мяла книгу в руках, но так ее и не открыла. Нужно успокоиться. Просто успокоиться.

Подходя к дому, она поняла, что наступила себе на горло опять не из-за Мира, а из-за себя. Она хотела, чтобы князь был… самодостаточным, что ли. Ее мучили сомнения. Снова и снова. Неужели она будет задавать себе один и тот же вопрос всю жизнь?

— Привет, — ворвался в мысли знакомый голос. — Где была?

Поля подняла глаза и наткнулась взглядом на Мира.

— Как? Как ты здесь оказался? — удивилась она, оглядываясь. Машины не видно. — Тебя Ден привез?

Парень покачал головой:

— На метро приехал. А ты где была?

— Мать тебя так быстро нашла? — удивилась она.

— Не нашла пока. Я без мобильного и без машины. Не хочу, чтобы меня быстро нашли.

— Что это значит? — удивилась Поля и продолжила идти к дому, тут ее тело резко остановилось. А дрожащие губы прошептали:

— Ты давно… здесь?

Он глянул на часы:

— Уже почти два часа.

Полина с минуту переваривала информацию:

— Как так может быть? Ты носишь часы?!?

Парень засунул руки в карманы и сказал:

— В эру мобильных телефонов это странно, да?

Поля завертела головой:

— Забудь мои слова!

— Хорошо, — пожал он плечами и улыбнулся, рассматривая ее. Он выглядел… счастливым?

— В смысле, про часы, — покачала головой она. — Я не хочу знать! — но тут же передумала: — В смысле хочу, но первый вопрос!.. Черт! — она обхватила голову руками и смущенно глянула на Мира.

— Так-так! Будущая княгиня киевская ругается как сапожник…

На этот раз у травницы просто отвисла челюсть, а Мир только улыбнулся, голова парня склонилась и губы нежно поцеловали ошарашенный ротик. Его руки нежно обняли девушку. Трепетно и надежно, словно не собирались больше отпускать. Травница почувствовала, что что-то изменилось. В его глазах больше не было страха и тоски. На смену им пришло всепоглощающее счастье.

Она отвечала на его поцелуи, наслаждаясь новым ощущением. Словно не было Даши, пророчества и разлуки. Словно они вновь стояли на вершине Старокиевской Горы и забыли обо всем на свете. Ей хотелось раствориться в любимом, задержать момент навсегда, но многочисленные вопросы остались без ответа. Поля не выдержала неизвестности и прервала поцелуй.

— Так ты знал? Про пророчество и…

— К черту пророчество! К черту Гамаюна! Вестник богов совсем не упомянул о том, что отец умрет, зато роль свата ему нравиться! — со злостью прошипел Мир. — Я не хочу так! Я знаю, кто мне нужен! И сегодня с утра я сказал об этом Дарье и всем гостям. Осталась только мать. Пусть все знают: Я тебя люблю!!! От тебя хочу детей! Если кто и будет сидеть рядом со мной в тронном зале, то только ты! И всем придется с этим смириться! Может наша жизнь и не будет безоблачной, но я рискну! С тобой! — и вдруг его лицо потеряло решительность. — А ты как?

Полина зажмурилась и бросилась парню на шею.

— Я с тобой, — прошептала она ему на ухо и нежно поцеловала.

КонеЦ.