Герой Веков - Брендон Сандерсон

Засов с лязгом опустился. Призрак посмотрел на солдата.

– Оставь его, – приказал Кельсер. – Пусть сгорит.

Призрак медлил.

– Он собирался бросить всех этих людей умирать, – продолжал Кельсер. – Пусть почувствует, чему хотел подвергнуть других. Что уже несколько раз проделывал по приказу Квеллиона.

Оставив стонущего противника лежать на полу, Призрак подошел к потайной двери. Навалился всем весом.

Та выдержала.

Призрак тихонько выругался и пнул дверь. Она держалась крепко, точно каменная.

– Эту дверь строили по приказу аристократа, который боялся наемных убийц, – пояснил Кельсер. – Строители знали про алломантию и позаботились о том, чтобы ее не мог вышибить громила.

Пламя разгоралось все жарче. Девочка сжалась на полу, продолжая всхлипывать. Призрак закрутился и понял, что со всех сторон его окружает огонь. Он шагнул вперед. Обостренные чувства делали и без того сильный жар по-настоящему невыносимым.

Стиснув зубы, Призрак взял девочку на руки.

«У меня есть пьютер, – подумал он. – Он уравновешивает то, что я чувствую.

Этого должно хватить».

Из окон обреченного здания валили клубы дыма. Сэйзед, Бриз и Альрианна ждали, держась в задних рядах толпы, погрузившейся в мрачное молчание. Люди вели себя до странности тихо, наблюдая за тем, как пламя пожирает свою жертву. Возможно, они чувствовали правду.

Они знали, что любой может оказаться на месте одного из бедолаг, сгинувших внутри дома.

– Как быстро мы вернулись к тому, с чего начали, – прошептал Сэйзед. – Еще недавно людей принуждали смотреть, как Вседержитель рубит головы неповинным беднягам. Теперь мы это делаем сами.

Внутри здания слышались вопли. Это были крики умирающих.

– Кельсер был не прав, – сказал Бриз.

Нахмурившись, Сэйзед обернулся.

– Он винил аристократов, – пояснил Бриз. – Думал, что, если избавиться от знати, такого больше не повторится.

Сэйзед кивнул. Внезапно толпа забеспокоилась, люди начали двигаться и бормотать. И террисиец ощутил, как его охватывают те же самые чувства, что и остальных. Эти зверства надо было как-то прекратить. Почему никто не попытался сражаться? Квеллион, окруженный горделивыми соратниками в красном, стоял у всех на виду. Сэйзед стиснул зубы, чувствуя нарастающую ярость.

– Альрианна, дорогая, сейчас не время.

Террисиец замер. Обернулся, посмотрел на молодую женщину. Та плакала.

«Ради Забытых богов, – подумал Сэйзед, наконец-то ощущая ее прикосновение, разжигающее его злость на Квеллиона. – Она не хуже Бриза».

– А почему? Он этого заслуживает. Я могу сделать так, что толпа разорвет его на части.

– И власть перейдет к его заместителю, – возразил Бриз, – который казнит всех этих людей. Мы еще не готовы.

– Похоже, ты никогда не закончишь приготовления, Бризи, – огрызнулась Альрианна.

– Подобное требует…

– Погодите. – Сэйзед вскинул руку. Нахмурившись, он следил за домом. Высоко, на приподнятой части крыши, кто-то дергал изнутри доски на заколоченном чердачном окне.

– Смотрите! Вон там!

Бриз приподнял бровь.

– Видимо, сейчас появится наш Бог Огня, да? – улыбнулся он собственным словам. – Хотел бы я знать, какой урок мы должны извлечь из этого волнующего маленького приключения. Лично я считаю, что люди, которые нас сюда отправили, не имели понятия о том…

Одна из досок вдруг отлетела прочь и пронеслась по воздуху, кружась и оставляя за собой дымный след. А потом окно взорвалось.

Фигура в темной одежде выскочила на крышу, окруженная тучей дымящихся щепок. Человек, чей длинный плащ горел в нескольких местах, сжимал в руках маленький комочек. Это был ребенок. Незнакомец пробежал вдоль горящей крыши и спрыгнул.

Приземлился он с изяществом, выдававшим внутреннее горение пьютера, даже не споткнулся, хотя только что упал с высоты двух этажей. От плаща валил дым. Люди в изумлении отшатнулись, и сам Квеллион застыл, точно громом пораженный.

Когда человек выпрямился, капюшон упал с его головы. И лишь тогда Сэйзед понял, кто перед ним.

Призрак держался с достоинством, и в лучах солнца выглядел старше, чем был на самом деле. Или, возможно, Сэйзед до этого момента продолжал считать его ребенком. Так или иначе, на Квеллиона молодой человек смотрел с гордостью; на глазах у него была повязка, одежда дымилась, а к груди он прижимал кашляющего ребенка. Он словно и не замечал, что здание окружал отряд из двадцати солдат.

Бриз негромко выругался:

– Альрианна, нам все-таки нужно кое-кого разжечь!

Сэйзед вдруг почувствовал себя так, словно его чем-то придавили. Бриз стер все отвлекающие эмоции – растерянность, тревогу – и оставил Сэйзеда наедине с толпой, полностью открытой воздействию Альрианны, направленному на пробуждение сильнейшего гнева.

Толпа словно взорвалась, люди, повторяя имя Выжившего, ринулись на стражников. В первое мгновение Сэйзед испугался, что Призрак не воспользуется шансом сбежать. Хоть глаза у него были и завязаны, террисиец чувствовал, что парень глядит прямо на Квеллиона – и глядит с вызовом.

К счастью, Призрак наконец-то отвел взгляд. Толпа отвлекла солдат, и молодой человек побежал куда быстрее, чем можно было ожидать. Нырнул в переулок, не выпуская спасенную девочку из рук и оставляя за собой дымный след от тлеющего плаща.

Как только Призрак достаточно оторвался от своих преследователей, Бриз смягчил бунтующих, чтобы они не нарвались на солдатские мечи. Толпа начала рассеиваться. Солдаты Гражданина держались рядом со своим повелителем. Сэйзед услышал, как тот расстроенным голосом приказал им отступать. Из-за угрозы бунта за Призраком отправились лишь несколько человек. Ему ничего не угрожало.

Когда солдаты удалились, Бриз искоса взглянул на Сэйзеда.

– Ну что тут скажешь, – проговорил террисиец, – такого я не ожидал.

Думаю, колоссы оказались разумнее, чем нам хотелось бы признать. Изначально они использовали для создания себе подобных только те штыри, что давал им Вседержитель. Он обеспечивал металлом и пленниками-скаа, а новых «рекрутов» делали уже сами колоссы.

После смерти Вседержителя колоссы должны были исчезнуть – перебить бы друг друга и тем самым покончить с собственными бесчинствами. Однако каким-то образом они догадались, что штыри можно доставать из мертвых тел и использовать второй раз.

Иногда я задаюсь вопросом, какой эффект могло оказать на них использование одних и тех же штырей раз за разом. Штырь может вобрать в себя лишь ограниченный гемалургический заряд, с его помощью нельзя бесконечно наращивать силу, даже если убивать все новых и новых людей. Но быть может, из-за вынужденного использования тех же самых штырей колоссы сделались чуть более человечными?

42

В Лютадели Марш вел себя намного осторожнее, чем в безымянном городке на западной границе доминиона. В столице империи Эленда инквизитор вряд ли мог остаться незамеченным, поэтому Марш передвигался по ночам, завернувшись в плащ с поднятым капюшоном, поджигая сталь и прыгая от монеты к монете.

Распростершийся перед ним город, невзирая на грязь и некоторое запустение, оставался великолепен. А еще он был домом, и той частичке инквизитора, что ждала и наблюдала, было тяжело на него смотреть. Когда-то Марш руководил в этом городе повстанцами-скаа, чувствовал ответственность за судьбу горожан. Сама мысль, что Разрушитель собирается поступить с ними так же, как и с жителями того городка, где взорвалась пепельная гора…

Поблизости от Лютадели не было вулканов. К несчастью, Разрушитель мог легко обойтись и без участия сил природы. По пути в Лютадель Марш четырежды останавливался в разных деревнях: поджигал продовольственные склады, убивал охранников. Он знал, что рассеявшиеся по всему миру инквизиторы совершают точно такие же зверства, пытаясь разыскать нечто, интересовавшее Разрушителя превыше всего. То, что отнял у него Охранитель.

Марш должен был это найти.

Перепрыгнув через улицу, инквизитор приземлился на заостренной крыше, пробежал по коньку и направился в северо-восточную часть города. За тот год, что он не был в Лютадели, все стало совсем другим. Принудительный труд был жесток по отношению к скаа, но зато на улицах огромного города царили чистота и порядок. Теперь от них не осталось и следа. Очевидно, предпочтение отдавалось выращиванию хлеба, а о чистоте можно подумать и потом, если это «потом» вообще наступит.

В переулках и у стен домов громоздились кучи мусора и горы пепла, которые в прошлом сгребали и выбрасывали в протекавшую через город реку. Марш ощутил, что красота беспорядка начинает ему нравиться, и его маленькая бунтарская часть отступила, спряталась.

Он не мог сражаться. Момент был неподходящий.

Вскоре инквизитор добрался до крепости Венчер, в которой теперь размещались городские власти. Во время штурма Лютадели ее захватили колоссы и перебили все витражи на нижних этажах, поэтому окна заколотили досками. Марш улыбнулся и, разжигая сталь, прыгнул на балкон второго этажа. Все здесь было ему хорошо знакомо. До того, как Разрушитель забрал его, Марш прожил здесь несколько месяцев, помогая Венчеру руководить городом.