Пора убивать - Джон Гришем

– Нанял для чего? – потребовала ответа Этель.

– В качестве его юридического помощника.

– Но видите ли, со мной он этого не обсуждал.

– Он обсуждал это со мной. И дал мне работу.

– Сколько же он вам платит?

– Сто долларов в час.

– О Господи! Сначала я должна поговорить с ним.

– Я уже говорила с ним, Этель.

– Для вас – миссис Туитти. – Этель окинула ее внимательным взглядом. Выцветшие, застиранные джинсы, дешевые кроссовки на босу ногу, безразмерный белый балахон из хлопка, под которым явно больше ничего не было. – Для работы в офисе на вас не тот костюм. Вы... вы выглядите неприлично.

Подняв бровь, Гарри Рекс улыбнулся. Уставившись на ступеньки, мужчины продолжали слушать.

– Мой босс, а он и ваш босс тоже, сказал, что я могу так одеваться.

– Но что-то надеть вы забыли, а?

– А он сказал, что я могу забыть об этом. Он вспомнил, что, когда вам было двадцать, вы тоже не носили лифчик. И еще добавил, что в Клэнтоне большинство женщин ходят без бюстгальтера, поэтому я тоже оставила свой дома.

– Что?! – грозно воскликнула Этель, складывая на груди руки.

– Он наверху? – как ни в чем не бывало осведомилась Эллен.

– Да, сейчас я позову его.

– Не стоит себя утруждать.

Джейк и Гарри Рекс торопливо отступили в центр кабинета.

Вошла Эллен с тяжелым кейсом в руке.

– Доброе утро, Ро-арк, – приветствовал ее Джейк. – Хочу познакомить тебя со своим старым другом Гарри Рексом Воннером.

Пожимая девушке руку, Гарри Рекс не сводил глаз с ее балахона.

– Рад нашей встрече. Как вас зовут?

– Эллен.

– Зови ее просто Ро-арк, – вмешался Джейк. – Она у меня за клерка до конца суда.

– Это здорово, – заметил Гарри, продолжая глазеть на Эллен.

– Гарри Рекс – один из местных юристов, Ро-арк, один из многих, кому не следует доверять.

– А для чего ты нанял женщину, Джейк? – спросил напрямик Гарри.

– Ро-арк является гением в уголовном праве, как, собственно, почти все юристы-третьекурсники. А потом, она очень недорого берет за свои услуги.

– Вы имеете что-нибудь против женщин, сэр? – повернулась Эллен к Гарри Рексу.

– Ну что вы, мэм. Я люблю женщин. Я был даже женат на четырех.

– Гарри Рекс – самый дотошный адвокат по бракоразводным делам в округе Форд, – пояснил Джейк. – Собственно, он вообще самый дотошный. Во всяком случае, из всех, кого я знаю.

– Благодарю. – Наконец Гарри перестал пялиться на ее грудь.

Только скользнув по нему быстрым взглядом, Эллен рассмотрела его огромные, покрытые грязью и царапинами туфли, приспущенные, свернувшиеся кольцами вокруг щиколоток, не первой свежести, носки, брюки цвета хаки в пятнах, потертый синий пиджак, ярко-розовый галстук, дюймов на пять не достававший до ремня, и сказала:

– По-моему, он неотразим.

– Я могу сделать вас своей женой номер пять, – ответил на это Гарри Рекс.

– Я имела в виду чисто физические данные.

– Имейте в виду, – подал голос Джейк, – что, после того как Люсьен покинул офис, никто не пытался заниматься здесь сексом.

– Как много вещей ушло отсюда вместе с Люсьеном, – вздохнул Гарри Рекс.

– Кто такой этот Люсьен? – спросила Эллен. Джейк и Гарри переглянулись.

– Очень скоро вы познакомитесь, – пообещал ей Джейк.

– А у вас очень славная секретарша.

– Я так и знал, что она тебе понравится. Со временем ты поймешь, что она – просто золото.

– А долго этого ждать?

– У меня, например, это заняло двадцать лет, – ответил ей Гарри Рекс, – и я все еще не теряю надежды дождаться.

– Как идет работа? – осведомился Джейк.

– Медленно. Там десятки дел, и все они такие длинные. Я просмотрела примерно половину. Сегодняшний день собиралась провести с ними здесь, если этот питбуль в юбке не набросится на меня.

– Я прослежу, чтобы такого не произошло.

Гарри Рекс направился к двери.

– Было очень приятно познакомиться с вами, Ро-арк. Увидимся еще как-нибудь.

– Привет, Гарри, – повернулся к нему Джейк. – Встретимся в среду вечером.

Когда Джейк с наступлением темноты загнал свою машину на усыпанную гравием стоянку возле «торчка» Тэнка, она была уже почти забита. До сегодняшнего дня не было ни малейшего смысла приезжать сюда, да и сейчас Джейку не очень-то хотелось ехать. «Торчок» располагался в шести милях от Клэнтона, он стоял в укромном местечке в стороне от дороги. Выключив мотор в самом дальнем углу стоянки, Джейк некоторое время размышлял, не оставить ли его все-таки включенным – на тот случаи, если Тэнка на месте не окажется и придется срочно уносить ноги. Однако он тут же отказался от этой глупой идеи, поскольку слишком дорожил своим автомобилем – угон здесь был не только возможен, он был почти неизбежен. Закрыв дверцы, он дважды подергал их, проверяя, будучи уверенным в том, что по возвращении недосчитается подфарников или какой другой мелочи, если, конечно, «сааб» сам еще будет стоять здесь.

Сквозь открытые окна до него донеслись обрывки мелодий из музыкального автомата. Джейку показалось, что он слышит грохот бьющихся об пол, о стол или о чью-то голову бутылок. Его охватили сомнения. Может, лучше уехать? Нет, дело слишком уж важное. Чувствуя холодок в животе, сдерживая дыхание, Джейк потянул на себя тяжелые створки деревянных дверей.

Около сорока пар черных глаз немедленно уставились на смущенного белого беднягу в костюме с галстуком, замершего на пороге зиявшей перед ним темной черноты. Он стоял и робко озирался по сторонам, надеясь увидеть где-нибудь знакомых. Однако таковых не находилось. Прятавшийся в музыкальном ящике Майкл Джексон допел свою песню, и в «торчке» воцарилось долгое многозначительное молчание. Джейк так и оставался у самой двери. Кивнув всем, он улыбнулся, пытаясь быть таким же, как и окружающие. Ответных улыбок не последовало.

Неожиданно краем глаза он заметил у стойки бара какое-то движение. Колени Джейка завибрировали.

– Джейк! Джейк! – услышал он чей-то возглас. Никогда еще собственное имя не казалось Джейку столь красивым. Присмотревшись, он увидел, как находившийся за стойкой Тэнк снимает белый фартук и спешит ему навстречу. Они обменялись теплым рукопожатием.

– С чего вдруг ты сюда прикатил?

– Мне нужно поговорить с тобой. Недолго. Мы не выйдем на минуту?

– Конечно. Что там у тебя?

– Просто деловой разговор.

Тэнк щелкнул выключателем у двери.

– Послушайте-ка, люди, это Джейк Брайгенс, адвокат Карла Ли Хейли и мой близкий друг. Поприветствуем его.

Небольшое помещение взорвалось аплодисментами и криками «браво!». Кое-кто из сидевших рядом подходил к Джейку, чтобы пожать ему руку. Из выдвижного ящика под стойкой бара Тэнк вытащил небольшую стопку визитных карточек Джейка и принялся раздавать их присутствовавшим, как конфеты. Джейк задышал ровнее, лицо порозовело.

Выйдя на улицу, оба прислонились к крылу принадлежавшего Тэнку нового желтого «кадиллака». Из «торчка» послышалась песня Лайонела Ричи, посетители вновь занялись своими делами. Джейк протянул Тэнку копию списка с фамилиями присяжных:

– Вчитайся в каждое имя, посмотри, многих ли ты знаешь. Поспрашивай о них у людей, постарайся узнать как можно больше.

Тэнк поднес лист к самым глазам. На бумагу падал неверный, мигающий свет от неоновой надписи над окном.

– Сколько здесь черных?

– Это ты должен мне сказать. Я нашел тебя главным образом из-за этого. Всех ваших обведи кружками. В ком не уверен – выясни. Если знаешь кого-то из белых – сделай пометку.

– С радостью, Джейк. Ведь в этом нет ничего незаконного, так?

– Так. Но болтать об этом не следует. Данные мне нужны к среде, утром.

– Тебе виднее.

Отдав Тэнку список, Джейк направился в офис. Было почти десять. С оригинала, принесенного Гарри Рексом, Этель сделала десяток копий, которые Джейк собственноручно доставил своим лучшим друзьям и знакомым: Люсьену, Стэну Эткавэйджу, Делл из кафе, юристу из Кэрауэя, Роланду Айсэму и нескольким другим. Одну копию он даже вручил Оззи.

Не более чем в трех милях от «торчка» стоял маленький, аккуратный белый сельский домик, в котором вот уже более сорока лет жили Этель и Бад Туитти. Все в этом уютном домике напоминало его обитателям о том времени, когда повсюду в комнатах слышались детские голоса. Теперь же дети разъехались, почему-то избрав для себя Север. Только приемный сын, тот самый, который так походил на Люсьена, жил где-то в Майами. В доме установилась тишина. Бад не работал уже долгие годы – фактически с семьдесят пятого, когда его хватил первый удар. А потом был инфаркт, за которым последовали еще два инсульта. Жить Баду оставалось совсем недолго, и он уже давно привык к мысли о том, что вот-вот с ним случится очередной сердечный приступ, от которого он и умрет на крыльце своего домика, занятый шелушением бобов. Такая смерть представлялась Баду даже желанной.