Эридиана - Жумабек Алыкулов

— Правильно, я должен убедиться именно в этом,- задумчиво сказал майор Гаршин и пояснил:- Я должен убедиться в том, что инженер не тщеславен и писал свои статьи только как человек, интересующийся чем-то необычным… Когда я смогу выехать на дачу Подольских?

— Сейчас, если вы не устали! — возбужденно ответил генерал Рудный. — Мне импонирует ваше стремление увидеть в необычном элементарную жизненную ситуацию. Но знайте: отрицая возможность необычного, вы становитесь в один ряд с теми, кто вообще не хочет, а может быть, и не может воспринять возможную реальность непознанного.

— Непознанное всегда будет тревожить людей,- возразил Гаршин.- Но непознанное это всего лишь то, чего мы не знаем. Познавая непознанное, мы убеждаемся в безграничности реального.

— С вами тяжело спорить,- Рудный нажал на кнопку сигнального устройства и, когда в распахнутых дверях появился Чикоберидзе, сказал:

— Лейтенант, отвезите майора Гаршина на дачу Подольских. Вероятно, именно вам придется сопровождать майора во время его командировки.

— Всей командировки?-не скрывая радости, спросил лейтенант.

— Да, всей,- довольно сухо ответил за генерала Гаршин. — Именно вас я хотел бы видеть своим помощником. Нам придется поработать на научном судне.

Генерал Рудный удивленно поднял брови, многозначительно посмотрел на майора Гаршина, но промолчал. Он любил людей напористых, уверенных в необходимости действовать так, как они действуют. К тому же из центра приказали содействовать Гаршину во всем.

— Итак, договорились,- подумав, сказал генерал.- Будут ли у вас какие-нибудь просьбы?

— Пусть лейтенант отнесет аппаратуру и шкатулку в машину. А вы, товарищ генерал, позвоните по прямому проводу двадцать третьему и объясните ему создавшуюся ситуацию.

— Вы поразительный человек!- удивленно сказал генерал Рудный. — Вот улыбнулись и будто сбросили с себя десяток лет. С какого вы года?

— С шестидесятого. Разрешите идти, товарищ генерал?

— Мальчишка, совсем еще мальчишка,- вслух сказал Рудный, когда майор покинул кабинет. — Но хватка!… Таких бы мне людей. Если он раскроет дело доктора Подольского… Возможно ли это?

Он подошел к окну и потрогал его пальцем. Стекло, на которое воздействовал жесткими лучами аппарат, было явно светлее других.

…Майор переоделся. Чикоберидзе, исподтишка наблюдавший за ним, отметил, что штатский костюм очень идет Гаршину и только старомодная шляпа придавала его лицу некоторый налет провинциальности.

— Как вас зовут? — спросил Гаршин.

— Вано… Вано Платонович,- ответил лейтенант.

— А меня- Василий Андреевич. В присутствии Подольских вы будете называть меня только так. Для Подольских я просто ученый.

— Понятно,- с уважением ответил лейтенант.- Только, товарищ… Василий Андреевич, как-то непривычно.

— Придется привыкать,- задумчиво произнес Гаршин. — В наших делах, Вано, есть много такого, что и не снилось мудрецам. Но всегда помните, реальность — это всего-навсего составная часть нашего фантастического бытия.

— Мудрено очень.

— А как вы объясните то, что произошло с нами сегодня?- Гаршин прищурился. -Человек, он только тем и человек, что является источником мысли… По лицу лейтенанта скользнула мрачная тень:

— А доктора Подольского мы так и не смогли разыскать. Тот странный остров!… Василий Андреевич, разве может исчезнуть, а затем появиться опять целый остров?

— Отчего же нет? Я некогда встречал плавающие острова. Кораллы, водоросли, стволы деревьев: вот их основа. Эти островки отрываются от материков или родительских островов и некоторое время могут бороздить океан под напором ветров. Грустное напоминание о бренности жизни… Ба, да вот уже мы и проехали город. Впереди только звездная ночь, запах моря и цветущих садов.

— Еще полчаса и мы подъедем к даче Подольских,- оживился Вано.- Вы не представляете себе, какая замечательная женщина Ирина Владимировна!

— Конечно, не представляю,- Гаршин искоса посмотрел на лейтенанта и рассмеялся.

Его тихий смех был так кстати лейтенанту Чикоберидзе. Тот почувствовал себя намного спокойнее и с облегчением подумал, что за внешней суровостью в майоре скрывается мудрая душа мыслителя, вынужденного выполнять нелегкое дело.

Скоро они въехали в дачный поселок. Майор приказал остановить машину и сказал,

— Дорогой Вано, дальше мы пойдем пешком. Вы понесете аппарат, а я возьму рюкзак, в котором лежит шкатулка. Ох, как чудесно пахнут сады!

— Можно было бы подъехать прямо к даче,- сказал Чикоберидзе и смутился. — Извините, Василий Андреевич, не терпится увидеть Подольских.

— И все же придется прогуляться. Люблю ночные прогулки. Они бодрят, мобилизуют в человеке ясность мысли.

Дачу Подольских можно было узнать издали. Это было весьма оригинальное строение, выполненное в форме корабля, взметнувшего к небу мерцающие серебряные паруса.

— Почти по Грину,- остановившись, тихо произнес Гаршин.- И глядите, глядите, Вано! Там, у капитанского мостика, где едва теплится ночной фонарь!… Что это? Фигура в белом, и она движется, растет, отрывается от корабля, парит над садом призрачным демоном!… Ах, как жаль, что погас фонарь. Изумительное зрелище- плод блестящей инженерной мысли!

— Но этого никогда не было раньше!-лейтенант, изумленный не менее своего спутника, сунул руку в карман, где у него лежал пистолет и тут же с отвращением и стыдом выдернул ее. — Василий Андреевич, я никогда не видел ничего подобного!. Видите, чуть ниже, в пассажирской каюте, за иллюминатором вспыхнул свет? Кто-то плачет?… Это Ирина Владимировна!… Напрасно генерал приказал снять наблюдение за дачей, Василий Андреевич!

— Успокойтесь, Вано. Пока мы живы и можем подчинять разум своей воле, все происходящее вполне объяснимо. Поспешим же!

Они поднялись по лестнице, имитирующей подвесной трап корабля, и Вано громко постучал в массивную дверь рубки. Плач прекратился. Осветились электрическим светом иллюминаторы левого борта. Спустя несколько минут, послышались тяжелые, неторопливые шаги, щелкнул замок и дверь распахнулась. В дверном проеме стоял массивный, высокий человек в наброшенном на широкие плечи японском халате. Его лицо казалось равнодушно сонным.

— Здравствуйте, Валентин Лазаревич! — громким от волненья голосом сказал Чикоберидзе. — Извините за столь позднее вторженье, но я вынужден был проводить товарища Гаршина на вашу дачу.

— А что это за птица? — довольно грубо спросил инженер Подольский.

— Я думаю, можно познакомиться в более благоприятной обстановке,- поправив висевший на плече рюкзак, устало сказал майор. — Не переношу полетов, но всегда вынужден летать самолетом. Извините, но я думаю, что уже завтра мы с Ириной Владимировной должны вылететь на Бермуды.