Змеиное гнездо - Виктория Холт

– С мебелью и всем прочим… с игрушечным домом?

– Да, со всем вместе. Целиком и полностью. И в доме все осталось таким, каким было всегда, насколько я помню. Ну а мистер Лестранж только-только женился на Маргарет ван дер Фрон.

– Значит, та трагедия случилась на ваших глазах?!

– Конечно. Должна вам сказать, что в городе начался большой переполох, когда Якоб ван дер Фрон нашел тот алмаз. Все говорили, что найти камень побольше непросто не только в Кимберли, но и во всей Южной Африке.

– Вы знали семью ван дер Фронов?

– Нет, я не знала никого из старателей. Они жили рядом с рудником в хижинах, которые и домами-то нельзя назвать. Нет не была ни с кем там знакома. Но что началось после той находки! Весь город только и говорил об алмазе. Фроны были бедняками – и в один прекрасный день вдруг…

– Пауль был тогда совсем маленьким. Я удивилась, узнав, что он не сын мистера Лестранжа.

– О, мистер Лестранж очень добрый человек. Он старается заменить мальчику отца. Мальчик стольким ему обязан. Когда я думаю обо всем, что мистер Лестранж сделал для него…

– Бедняжка Пауль. Он помнит настоящего своего отца, а от ребенка нельзя ожидать, чтобы по чьему-либо слову он легко менял одного отца на другого.

– И тем не менее я думаю, Паулю следовало бы испытывать чуть больше благодарности к мистеру Лестранжу. Ведь он делает все, что в его силах. Маргарет ван дер Фрон повезло встретить такого мужчину.

– Мне это не кажется везеньем. Разве она не умерла вскоре после этой встречи?

– Несчастный случай. Бедный мистер Лестранж. Его сердце обливалось кровью. Они не прожили года. Я привыкла считать, что ей необыкновенно повезло. Войти хозяйкой в такой прекрасный дом с таким мужем, как мистер Лестранж. Смею вас уверить, ничем подобным прежде она не обладала. Они купили этот дом вскоре после женитьбы. В нем все налажено. Рибеки ничего не взяли с собой… дом перешел к новым владельцам со всем содержимым. Готовенький, будто только их и дожидался.

– Я слышала об этом.

– И мистер Лестранж поселился здесь с молодой женой. После того как столько лет прозябала в своей лачуге, она словно заново родилась. А Пауль, мальчуган, потерявший отца, вдруг обрел нового, который заботился о нем ничуть не меньше настоящего. А она, внезапно оставшись вдовой, она была испуганной мышкой, но с хорошим приданым – «Сокровищем Кимберли», как все называли этот алмаз. Один-два человека домогались ее руки – правильнее будет сказать ее алмаза. Но не мистер Лестранж. Денег у него хватало своих. Он просто полюбил несчастную. И думаю, именно потому, что она была беззащитной маленькой мышкой. Она растрогала его, а отсюда недалеко до любви. Мистер Лестранж – такой человек. У него жалостливое сердце, у нашего господина.

– Вы его очень любите.

– Это естественно для каждого, кто поработал на Рибеков. Все равно что вместо сухой корки тебе дали сдобную булку.

– Но счастье было недолгим. Его прервал тот несчастный случай.

Голос миссис Прост упал до шепота:

– Я думаю, она чересчур много… пила.

– Неужели?

– Мистер Лестранж так горевал. Он не хотел, чтобы на ее память легло темное пятно. Но, я думаю, в происшедшем той ночью повинно вино… она не разглядела верхнюю ступеньку… упала вниз и разбилась.

Она замолчала, явно подавленная воспоминанием.

– Кто нашел ее? – спросила я.

– Нашла я. Ранним утром пошла проведать ее. Хотела убедиться, что все в порядке, как обычно поступала по утрам, и увидела ее… на полу, у первой ступеньки лестницы. На ней живого места не было. Ужасное зрелище.

– Надо думать. Сколько времени она пролежала там мертвая?

– Говорили, что несколько часов.

– А как вел себя мистер Лестранж?

– Он проснулся и не обнаружил ее рядом. Решил, что она уже встала, как иногда бывало. Она уходила, не сказав ему ни слова. Уходила обычно в сад, очень зелень любила. Они вдвоем часто там завтракали.

– А что сделали вы?

– Я побежала к их спальне и постучала в дверь. Мистер Лестранж спал. Не могла сдержать себя и вошла без разрешения. Закричала: «Беда с миссис Лестранж. Она лежит у подножья лестницы и выглядит… выглядит…» Он выбежал из спальни в халате и мы поспешили к ней. Это было ужасно. Мы оба знали, что она мертва. На мистере Лестранже лица не было. Все, что он смог сказать тогда, звучало примерно так: «Маргарет… Маргарет.» В жизни не видела, чтобы мужчина так страдал. Сердце его облилось кровью.

– Но вскоре он снова женился.

– Знаете, есть мужчины, которые не могут без жены… чувствуют себя потерянными. А нынешняя миссис Лестранж, пожалуй, напоминает мне первую. Благородная дама. Не слишком заносится и очень любит мужа. Конечно, миссис Майра – леди от головы до пят. О той, мертвой, вы бы такого не сказали. Она не была леди в полном смысле этого слова, но в них двоих что-то есть общее…

– Кажется, я понимаю, о чем вы.

После этого разговора у меня осталось чувство, что Роже Лестранж, видимо, в самом деле хороший хозяин, если заронил в своих слугах такое обожание и преданность.

На улицах чувствовалась некоторая напряженность. Все гадали, во что выльется назревающий конфликт. Между Полем Крюгером и Яном Сметсом, с одной стороны, и Джозефом Чемберленом и верховным комиссаром сэром Элфридом Милнером – с другой, продолжались переговоры. Они все дальше заходили в тупик, а все мы ждали, чем обернется для нас неудача дипломатов.

В городе произошли некоторые изменения: был усилен гарнизон, среди прохожих все чаще попадались солдаты. Появились новые люди. В город стекались африканеры. Я слышала их речь, видела их лица… суровые, обветренные, решительные.

За время своего недолгого пребывания в Южной Африке я поняла, что почти все буры были фермерами, а уитлендеры оседали в городах. Эти приезжали сюда добывать алмазы и золото, учреждать банки, воздвигать административные здания, которые полностью изменяли облик городов.

– Не удивительно, – сказала как-то Лилиас, – что они не хотят мириться с отсутствием своего голоса в правительстве.

В октябре 1899 г., как раз накануне начала нового столетия, буря наконец разразилась – грянула война между Южной Африкой и Британией.

После окончания занятий к нам зашел Джон Дейл.

Он был очень озабочен.

– Не знаю, во что это выльется, – сказал он.

– Ясное дело, эти люди долго не продержатся, – отозвалась Лилиас. – Через неделю их разгромят.

– У Джона такой уверенности не было.

– Здесь непростая местность, и буры хорошо ее знаю. А кроме того трудно сражаться в такой дали от дома.

– В Англии есть мужчины.

– Но здесь их сейчас не слишком много.

– Пришлют еще. Совсем ведь недавно прибыло десять тысяч солдат.