Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ) - "dadagi"

– А вы часто в Навь ходили? – внезапно перевел тему Макс. – Я так понял, сутки для тебя – норма?

Вася пожала плечами:

– Если бы нас с каникул в школу не забирали, бабуля бы и большему научила… а так… время ограничено. Даже при высокой обучаемости я не могу увеличить количество часов в сутках. И мне все еще нужно спать. А спать в Нави – это удовольствие сомнительное.

– Там вообще находиться – так себе развлечение.

Вася хмыкнула. Как часто бывало у них до этого, внезапно завязался разговор, они начали азартно делиться знаниями, удивляться и перебивать друг друга, поторапливая перейти сразу к сути… очнулись, когда сделали круг по своему привычному маршруту и оказались около дверей женского общежития. Как-то оба, не сговариваясь, поняли: они так ничего, по сути, и не обсудили. С ужина шли самые припозднившиеся студентки, на них с любопытством косились, и Вася потянула Макса в сторону раскидистых кустов: что-то магическое, багряная листва отдает в синеву по краям зубчатых листьев.

Тут Вася несколько потерянно оглянулась, посмотрела наверх и внезапно расхохоталась.

– Что такое? – удивился Макс.

– Мы называем эту полянку местом для поцелуев, – весело ответила Вася. – И все удивляемся, почему именно под нашими окнами все парочки Колдовстворца тусуются… оказывается, дело в кустах у дороги.

Макс тоже посмотрел наверх: так и есть, на окне знакомые горшки с травой. А место и правда укромное. Густая листва надежно укрывает от тех, кто идет по дороге к женскому общежитию. И недалеко. Где еще целоваться на прощание, если не здесь?

– Пойдем отсюда, – покачала головой Вася. – Пока Эля не начала свою траву поливать.

Макс улыбнулся, но кивнул. В отличие от этой полянки за кустами, дальше местность была не столь обжитой. Под ногами мягко пружинили листья – их еще с прошлого года никто не убирал, а сквозь них пробивалась редкая, уже пожухлая трава. Вася прошла до конца здания, и только потом чуть свернула в сторону – не хотела, чтобы их видели из окон. Причем сама не понимала причины такого желания. Так, наверное, смотрится еще страннее. Затащила Воронцова… в лес…

– Ты меня убивать будешь? – смеясь, спросил Макс.

Вася недовольно обернулась, но ответила с извинением:

– Я как-то не ожидала, что здесь будет… так.

– А я уже думал, сейчас принесешь меня в жертву предкам, – он чуть наклонил голову. – Как там говорят? Нет человека – нет проблем?

– Боюсь, что в твоем случае не сработает, – с притворным сожалением вздохнула Вася. – Проблем будет еще больше.

Макс указал рукой на повалившееся бревно, предлагая сесть. Вася, брезгливо осмотрев трухлявую древесину, одним движением волшебной палочки создала скамейку. И первая на нее села, вытянув ноги. Хоть она и не подавала виду, усталость дает о себе знать. После небольшого магического истощения магия-то быстро в норму приходит, а вот физическое состояние беспокоит в течение нескольких дней.

– Стало любопытно: а если тебе срочно нужно табуретку сделать, ты сможешь ее создать? – не удержалась от вопроса она.

– Срублю магией дерево, вырежу табурет, при необходимости склею чарами, – бодро ответил Макс.

– Варвар, – вырвалось у Васи. – Ради табуретки – целое дерево.

Макс сел рядом, но развернулся к ней, внимательно наблюдая за мимикой. Так проще угадывать мысли, не читая их с помощью магии. Он, откровенно говоря, не знал что говорить и что делать. В его планах было медленно и упорно ее добиваться, а о проклятье рассказать уже когда-нибудь потом. Максу эгоистично хотелось, чтобы она его все же полюбила.

– И что, мы снова поговорим на отвлеченные темы? – спросил он.

Вася вздохнула, недовольно уткнулась взглядом в землю. Она и сама не знала, о чем говорить. Все было вроде понятно, но никто не произносил это вслух. Да и что произносить? Тот самый случай, когда “понятно” – это нечто слишком абстрактное.

– Ладно, – улыбнулся Макс. – Ты же не планируешь от меня сбегать?

– Да куда я денусь-то…

– С подводной лодки, – усмехнулся Макс, но тут же продолжил: – И все же: согласишься ходить на свидания, познакомишься с папой, хотя бы попробуешь меня… уважать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Несказанное “полюбить” повисло в воздухе и заставило Васю зябко поежиться: она никогда не влюблялась. Как это вообще – кого-то любить в романтическом плане? Не как родителей там, или бабушку… а желать быть рядом с человеком?

– Я попытаюсь.

– Я тоже попытаюсь не ограничивать твою свободу, – сказал Макс, впервые за вечер отвернувшись от нее.

– Воронцов! Что значит – попытаюсь?

Макс улыбнулся:

– Все говорят, что мужчины в моем роду жутко ревнивы. Пока не замечал, но мало ли… я до недавнего времени и нашу фамильную влюбленность считал не такой уж мощной штукой. Все верил, что меня пронесет.

Вася снова нахмурилась. Только ревнивого парня ей не хватало для полного счастья. Да у нее знакомых парней – как леших в Уральских горах. Он ее ко всем ревновать будет?

– А все остальные проблемы будем решать по мере их поступления, – спокойно добавил он. – Пойдем, провожу тебя обратно к общежитию. Вижу же – устала.

И он первым встал с лавочки. Вася, по-птичьи наклонив голову, внимательно рассматривала Воронцова. Тот даже удивленно приподнял брови: дескать, что не так? А Вася впервые за все время знакомства реально оценивала его как предполагаемый романтический объект. Высокий, лицо породистое, и сам умный. И веселый, когда не играет роль наследника великого рода. Если так подумать, то уже если влюбляться, то в Воронцова. Лучшего кандидата все равно не найти. Бабушка всегда говорила, что ведьме просто необходимо хоть раз влюбиться. Лучше всего – по молодости, чтобы глупости потом списали на юность и гормоны. Вася тоже встала с лавки, подошла к нему вплотную и серьезно так потребовала:

– Поцелуй меня.

– Это моя награда за спасение? – скептически спросил Макс, хотя выглядел все еще крайне удивленным.

– Я никогда не целовалась. Всегда было интересно, – пожала плечами Вася и обняла его руками за шею.

Макс, улыбаясь, обнял ее за талию, плотнее притянул к себе – на этом моменте Вася закрыла глаза для пущей концентрации – а потом коснулся губами лба. Вася дернулась, возмущенно пискнула:

– Воронцов, блин!

Но тот уже прижал ее к себе, заставив прислонить голову к плечу:

– Я подожду чуть более подходящего момента, – спокойно сказал он. – А то я после своего первого поцелуя считал, что весь мир в сговоре: не понимал, что такого хорошего в этом слюнявом действии.

Вася возмущенно засопела. Ну не ссориться же с ним из-за этого. При этом было и обидно, и смешно… и почему-то накрыло такое облегчение – не сильно-то и хотелось.

– Может тогда отпустишь? – ворчливо спросила она.

– А вот обниматься в любом возрасте приятно.

Вася не выдержала, захихикала, но все же обняла его в ответ, прижалась щекой к плечу. Говорят, что объятия продлевают жизнь и улучшают способности к волшебству. Жаль, что нет точных цифр.

Спустя минуту Макс нехотя ее отпустил. Поцеловать хотелось. Но при этом не покидало ощущение, что сейчас он поступил правильно. Это просто нечестно: для него это будет особенным событием, а для нее… а для нее не слишком приятный первый опыт.

– Пойдем, – улыбнулся он. – Уже совсем стемнело. А мы сейчас еще такие из кустов вываливаемся.

Вася засмеялась, представив, что по этому поводу будут судачить. Ну и пусть! Толку-то теперь из-за подобного переживать?

========== Глава 25. Решения ==========

Эля с Катей и не думали ложиться спать. Во-первых, время раннее. Во-вторых, они ждали Васю: слишком много у них тем для обсуждения появилось всего за одну ночь. С утра они, конечно, немного поговорили, но разве этого достаточно, чтобы утихомирить женское любопытство?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Итак, – с предвкушением произнесла Эля, когда Вася закрыла за собой дверь.

Та усмехнулась и покачала головой: