Туман войны - Алексей Колентьев

Северской слушал лаборанта, рассеянно глядя на освобождённый от цементной рубашки артефакт, стоящий посреди огромного ангара. Риск быть распылённым на атомы его особо не прельщал, но внутреннее чутьё подсказывало, что сегодня он не умрёт. Повернувшись к учёным и помощнику, полковник будничным тоном проговорил:

— Товарищи, мы с самого начала работаем во тьме, ощупью движемся куда-то и не факт, что путь этот ведёт к свету. Однако, стоять на месте сейчас тоже нельзя, даже отрицательный результат, это уже шаг к успеху. Начинайте процедуру инициализации артефакта. Поехали…

Откинувшись в кресле, Василий Иванович снова обратил взгляд к монитору. Справа от него, учёные без суеты начали перебрасываться длинными фразами, на своём научном жаргоне, из которого полковник едва ли мог вычленить пару знакомых слов. Он отключился от всего, взглядом впившись в экран напротив жёсткого кресла в подлокотники которого он вцепился, передавая гнутому железу часть своего напряжения. Теперь всё в руках Судьбы.

— Подвожу манипуляторы к объекту.

Это тот молодой парень привычно и хладнокровно водил двумя рукоятками на небольшом пульте перед собой, а на экранах две стальные хромированные штанги, оканчивающиеся клешнями трёхпалых манипуляторов, потянулись к цилиндру.

— Есть захват — Клешни манипуляторов беззвучно, для сидящих в бункере, сомкнулись на цилиндре обхватив его за вершину и серединную часть — Начинаю процесс инициализации.

Потянулись долгие минуты ожидания, во время которых ничего интересного не происходило. Время словно застыло на месте, а нервы людей подтачивало то обстоятельство, что произойти может всё что угодно… Но самое страшное было осознавать возможность, что ничего вообще не случится и цилиндр так и останется мёртвой болванкой неизвестного металла, разбив надежны и сведя к нулю жертвы нескольких сотен людей.

— Процедура завершена, все символы установлены согласно инструкции.

Голос лаборанта уже не дрожал. Парень отпустил рычаги управляющие манипуляторами и цилиндр артефакта просто стоял на месте как и полчаса до этого. Ничего не происходило, железная болванка злорадно подмигивала сотрудникам склада, блики света играли на его чёрных матовых боках. Северской крутанулся на стуле и посмотрел на помощника:

— Американцы не могли подсунуть нам туфту?..

Возницын ничего не успел ответить. Поскольку мониторы залила белизна и все они погасли разом, комната словно лишилась одной стены — мониторы были мертвенно черны. Одновременно разом заверещали зуммеры и комнату наполнил шорох самописцев, учёные засуетились, а белобрысый лаборант нырнул куда-то под стол, попутно срывая кожух с укрытых внизу панелей под мониторами. Потянулись мгновения наполняемые голосами людей, писком аппаратуры, в воздухе ощутимо завоняло озоном и жжёной проводкой. Профессор Валиханов бросил в сторону военных дикий взгляд и прокомментировал ситуацию срывающимся голосом:

— Камеры на полигоне вышли из строя от теплового выброса, там сейчас температура как в печи Мартена, этого нет в манускрипте!

— Или, вы это пропустили, профессор…

Реплику вставил майор Возницын, утиравший выступившую на лбу испарину но внешне хранящий невозмутимое выражение лица. Вскоре замерцали, а затем заработали два монитора из пяти. Лаборант вынырнул из под стола, победно сияя:

— Алексей Петрович, я переключил мониторы на резервные камеры, они ещё держатся. Как я и предполагал, волна пошла только радиально. Правда, изображение не достаточно чёткое…

На реанимированных экранах почти ничего не было видно: все они на две трети были залиты ярким свечением, исходившим откуда-то снизу. Лишь одна камера подвешенная вертикально под сводом пещеры показывала яркий светящийся клубок охвативший половину помещения ангара. Так продолжалось ещё полчаса, за которые все, кроме Валиханова стали успокаиваться, придав действу вид запланированного, управляемого процесса. Алексей Петрович не успокаивался. Громким голосом давая подчинённым какие-то указания, таская за собой ворохи вырванных из самописцев лент, на что-то показывая белобрысому лаборанту огрызком вынутого из-за уха карандаша. Молодой помощник словно привязанный мотался за профессором от мониторов к приборным стендам и обратно, не забывая что-то отвечать на восклицания Валихнова. Оба военных почувствовали себя чужими и просто молча ждали, пока картина хоть сколько-нибудь прояснится.

— Пускайте азотную смесь — звеневшим от напряжения голосом приказал Валиханов одному из сгрудившихся в левой части помещения людей — Процесс замедляется, тепловыделение падает, пора сбивать температуру.

Через десять минут, свечение на мониторах опало и всё погрузилось во тьму. Лишь где-то в нижней кромке светилось небольшое яркое пятно. Валиханов потёр руки, а потом сунул их в карманы белого халата. Он победно глянул на обоих непосвящённых в процесс военных и с торжественным видом кивнул головой на мониторы:

— Инициализация завершена, процесс прошёл штатно, но мы не ожидали такого выделения тепла. Видеоаппаратура вышла из строя, освещение накрылось, но сейчас бригада ремонтников уже готовится к выходу. Нет… Уже вон они — входят в ангар.

На мониторах появились смутные тени, потом спустя ещё час томительного ожидания, за который ни полковник ни его помощник не обменялись ни единым словом. Вся их работа последних двадцати лет зависит от того, что находится в оплавленной подземной пещере сейчас. И не факт, что проклятый цилиндр просто не расплавился без следа и предстоит мучительный поиск нового решения проблемы.

Экраны вновь осветились, на тёмных до этого оставшихся мониторах вновь возникла чёткая монохромная картинка. Северской и Возницын буквально впились в экраны, чуть ли не вплотную приблизившись к стеклу, силясь запечатлеть всё увиденное после без малого трёх часов томительной неизвестности. А посмотреть было на что: цилиндр исчез, уступив место серебристой сигарообразной конструкции метров пятнадцати в длину и около трёх в высоту. Аппарат завис в полуметре над землёй, словно аэростат времён второй мировой войны. Обшивка его на первый взгляд абсолютно гладкая, без единого шва, едва заметно мерцала. Вокруг суетились ремонтники в асбестовых костюмах, от чего наблюдаемая картина напоминала какой-нибудь научно-фантастический фильм о космосе. Северской поднялся и вновь обратился к профессору:

— Когда будет можно осмотреть объект вблизи?

— Да хоть сейчас — Валиханов довольно улыбался, весь светясь от счастья — Никаких вредных излучений наша аппаратура не регистрирует. Оденем костюмы и можно осмотреть то, что получилось.