Туман войны - Алексей Колентьев

Холмик с торчащим из нагромождения растительности каменным боком древней пирамиды показался впереди лишь через час с небольшим. Из кустов навстречу мне выступил утыканный ветками и обмазанный грязью Славка, давая сигнал спускаться вниз. Детонатор уже спешил сменить меня. Поэтому обошлось без разговоров, мы лишь коротко обменялись данными по обстановке и он заскользил туда, откуда я только что появился. Сказано между нами было не много, но я уже частично был готов к тому, что увижу спустившись под землю. В комнате, освещённой парой «ночников» меня ждал невозмутимый Дуга и тот странный путник, которого я засёк давеча на болоте. Как я уже заметил раньше, это был кучерявый заросший такой же кудлатой бородкой брюнет лет сорока, одетый в стираную коричневую майку, грязные джинсовые шорты до колен и плетёные сандалии. Костюм дополнял широкий «офицерский» ремень, советского образца с линялой, пустой в данное время, американской кобурой. Ещё я заметил у ног моего бойца снарягу гостя: китайского образца «лифчик», с четырьмя снаряженными магазинами для «калаша» и сам автомат, но уже с массивным пулемётным «барабанником» на семьдесят пять патронов. Оружие и снаряжение казались поношенным, но ухоженным и добротным, что безусловно делало честь его хозяину. Кивнув пулемётчику, я не глядя на пленника, спокойно сидевшего на корточках у дальней стены, подошёл к груде снаряги и взял в руки АК. Это был советский АКМ, старая добрая «раскладушка». Отсоединив барабанный магазин, я быстро разобрал его: семьдесят патронов в улитке, пружина тугая явно поджатая вручную. И снова незнакомец вызывал только уважение, поскольку набивал барабан не до самого конца, чтобы избежать перекоса патрона, но и правильно обжал пружину чтобы «маслята» плотно сидели внутри магазина, не бренча во время каждого движения бойца. Снова присоединив магазин к оружию, я опустил автомат в кучу. Поднял и вынул из ножен мачете, лежавшее рядом с автоматом. Тяжёлый клинок с односторонней режущей кромкой, не слишком острый. Чтобы лезвие не застревало в слишком твёрдых бамбуковых стволах и мясистых лианах, хорошо сбалансированное, держать удобно. Такой штукой хоть головы рубить, хоть щепу на дрова лущить — одно удовольствие и ноль проблем. Опять убеждаюсь, что владелец — дядька опытный, в здешних краях не новичок. Среди прочего, нахожу и пару метательных ножиков, в просторечье именуемые «рыбка», за характерную форму. Пленник носил их слева за тканевой прокладкой «разгрузки», чтобы в случае опасности и будучи обезоруженным, можно было купить себе немного времени для побега, или прихватить с собой на небо какого-нибудь бедолагу с невезучей кармой. Я аккуратно вложил «рыбки» в нашитые самочинным образом кожаные чехлы и тоже положил обратно в кучу к остальным пожиткам гостя. Пистоль тоже говорил о хозяине только хорошее: испанский «STAR-P»[94] с пообтёртым воронением, надёжная проверенная временем машинка, с какой тут ходит довольно много народу, включая полицейских и вояк. Всё скромно, без выкрутасов и не вызовет излишнего возбуждения ни у одного нормального «контрика».[95] Пистолет тоже отправился в общую кучу трофеев.

Дуга тут же подал мне тоненькую пачку документов пленника. Тут ничего особенного: чилийский паспорт, явно настоящий, в котором стояла фотография кучерявого гостя и говорилось, что это Рональдо Аугусто Вебер, подданный этой замечательной страны. С визами был полный бардак, но это опять же ничего не говорило, тут такое сплошь и рядом. Были ещё какие-то бумажки, явно коммерческого толка из которых следовало, что парень то ли рыбак с бизнесменским душком, то ли бизнесмен, зарабатывающий на жизнь рыбным промыслом. Я присел на корточки в двух метрах от гостя и начал беседу:

— Времени у меня не много. Поэтому давай быстро поговорим, о том кто ты на самом деле и как тебя сюда занесло. Лучше, если скажешь всё сразу, не заставляя нас с приятелем спрашивать по-плохому. Ну как, договорились?

Мужик только улыбнулся и на ломанном русском, но тщательно выговаривая каждое слово проговорил:

— «Заря-шесть».

Дуга только хмыкнул, убрав ствол пулемёта в сторону отведя взгляд от пленного, прикрыл глаза и улыбнулся. Мы оба знали, что означают эти два слова. Наш командир, полковник Серебряников жив и не помер по дороге в больничку, вертушка долетела. Но вот откуда грамотный чилиец знал маршрут к острову и где наш мальчишка, эта часть вызывала вопросы. Я снова обратился к парню:

— «Заря-тринадцать» — Но пленник не расслабился, лицо его закаменело и он попытался дёрнуть связанными руками. Я успокаивающе улыбнулся и продолжил — «Заря двенадцать», расслабься амиго. Сам видишь, не на курорте отдыхаем, я тоже должен был удостовериться, что ты от друзей.

— Сильверо послал меня к вам, ваш парнишка добрался до отряда Рауля — Чилиец говорил бегло, но с сильным акцентом, возможно учился в Союзе, где и научился так правильно говорить — Но потерял слишком много крови. Симон объяснил как найти вас здесь, я часто хожу через границу, знаю тут дороги.

— Как сам Сильверо, ты давно видел его?

Сомнения не оставляли меня до сих пор, парень пока плёл всё складно, что не исключало подставы: нашего пацана могли перехватить и выпытать все подробности касаемо местности, наших имён и званий в отряде. В этом случае я искал условного знака о провале. Что ни говори, а Симон — верный камрад, он должен был послать мне весточку, если что-то пошло не так.

— Команданте был плох, рана нехорошая, воняло сильно — Вебер поморщился, видно вспомнив рану полковника — Но женщина из отряда почти сутки не выходила из дома где его резали, а потом патруль нашёл вашего связника. Парнишка почти умер от усталости, но дошёл, потом упал замертво. Сеньорита Анна и старый шаман помогли привести его в чувство, он отказывался говорить с кем-то корме ваших.

Вебер чуть перевёл дух и знаками показал на меня и Дугу, давая понять, что имеет ввиду гринго. Я быстро посмотрел пленнику в глаза и коротко спросил:

— Кто был в лагере, кроме Сильверо из… наших?

— Только инструктор по радиоделу, но… — Тут губы Вебера тронула едва уловимая презрительная усмешка — Он ничего не мог сказать, только напился сразу после прилёта и с тех пор не выходил из ваше казармы.

Нет, связник точно не врал: так тонко знать обстановку в лагере и среди советников мог лишь побывавший там, хотя я никогда конкретно этого парня там не встречал. Его слова косвенно подтверждались данными по общей обстановке сложившейся на сегодняшний момент. Перво-наперво, поиски не прекратились, это говорит о том, что Симон либо был замечен и ушёл или убит при попытке его захвата федералами. Случись иначе, поисковый невод сместился бы к северо-западу от болот, ближе к расположению партизанских баз. В случае, если паренька бы удалось взять живьём и допросить, сюда не стали бы посылать одного провокатора. Американских друзей сейчас в штабе поисковиков нет, а местным и так досталось от нас, чтобы загонять в болото роту — другую ради призрачного шанса взять нас живьём. Перемешают остров с болотной жижей и вся недолга. Поэтому теперь важно послушать, какие вести принёс нам этот мутный гонец. Однако внутренне я уже чувствовал скорое избавление от местного колорита в лице пиявок и надоедливой мошкары. Поднявшись, я подхватил снарягу и оружие, изъятые у Вебера при захвате и аккуратно положил возле ног связника: