Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов

   Телеграмма была подписана главноначальствующим по делам Наместничества контр-адмиралом Абаза. Смысл ее был тот, что Государь Император не допускает возможности Великой России объявлять войну маленькой Японии. В конце депеши Наместник вызывался в Петер­бург для личного доклада Государю.

   Прочтя депешу, адмирал Алексеев приказал мне передать распоряжение о продолжении прерванных маневров и тут же передал телеграмму Государю о невозможности, в столь треножное время, покидать ему Дальний Восток.

   До января Наместник неоднократно вызывался в Петербург. Был прислан за ним специальный поезд, но он каждый раз отклонял выезд из-за угрозы войны.

12-го января 1904 года Наместником не были получены обыденные ежедневные депеши от наших послан­ников из Токио, Пекина и Сеула. На запрос дипломати­ческой канцелярии о причинах этого был от всех трех представителей получен одинаковый ответ, что им пред­писано сноситься непосредственно с Петербургом.

   В тот же день Наместник подал Государю прошение об отставке и о снятии с себя ответственности за могущие произойти последствия. Ответа на это прошение до начала военных действий получено не было.

   Министр Иностранных Дел граф Ламсдорф, не подозревая об отнятии от Наместника права переговоров с дальневосточными посланниками, выпустил в первые дни войны "Красную книгу", в которой сваливал всю вину на адмирала Алексеева. Книга эта, выпущенная и разосланная в количестве 50 экземпляров, была по Вы­сочайшему повелению у всех получивших ее отобрана и уничтожена. Оказалось, что с 12-го января переговоры с посланниками велись контр-адмиралом Абаза.

   Таким образом, к началу военных действий Наместник   не был даже  в курсе дипломатических  переговоров. Кончилось все это 26 января 1904 года...

   6-го апреля 1903 года Евгений Иванович Алексеев был произведен в полные адми­ралы с оставлением в звании генерал-адъютанта, а 30 июля -- назначен Наместником Его Императорского Величества на Дальнем  Востоке. На этом посту  Алексеева (впрочем, сам адмирал в официальных документах неоднократно высказывался против учреждения там наместничества и просил, в случае, если таковое будет учреждено, отозвать его с Дальнего Востока) застала в 1904 году русско-японская война. В начале этой войны ему пришлось играть роль страдательную, ибо общественное мнение России, не подготовленное к войне правящими сферами, возложило на него ответственность не только за ее возникновение, но и за нашу неподготовленность к ней. К тому же в качестве же Главнокомандующего он оказался лишенным всей полноты власти в руководстве военными операциями, вследствие назначения ему "самостоятельного помощника" в  лице генерала  Куропаткина, занимавшего до тех пор пост  Военного министра.

   В июле 1903 году японское правительство обратилось к русскому - с предложением пересмотреть существующие договоры России, как с Японией, так с Китаем и Кореей, и представило проект их изменений, направленный к созданию полного господства Японии в  Корее и к вытеснению России не только из этой страны, но и из Маньчжурии. Алексееву, по Высочайшему повелению, поручено было, совместно с нашим посланником в Токио, рассмотреть этот проект и составить проект русских ответных предложений для представления таковых на Высочайшее благовоззрение. Выполняя это поручение, Алексеев исходил из следующих оснований: не допускать вмешательства Японии в Маньчжурские дела, обеспечить свободу плавания русских судов вдоль корейских берегов, воспрепятствовать образованию из корейской территории стратегической базы для враждебных против России действий Японии, во всем же остальном предоставить ей широкие права в Корее.

   Составленный на этих основаниях ответ нашего правительства, как известно, не удовлетворил Японию, и в октябре 1903 г. она представила второй проект соглашения, рассмотрение которого, по Высочайшему повелению, опять было поручено Алексееву, с указанием установить примирительную формулу, "отнюдь не отказываясь от основных наших требований".

   5 ноября 1903 г. Алексеев представил министру иностранных дел второй проект соглашения, указав, что "необходимо теперь же  остановиться на тех последствиях,  которые могут произойти, в случае отказа Японии принять наш проект".

   Основываясь на энергичной деятельности Японии в Пекине и Сеуле, направленной  против России при сочувствии и поддержке Англии и Аме­рики, а также принимая в расчет непрекращающиеся приготовления Японии к усилению ее боевой готовности, Алексеев предположил, что непринятие Японией наших предложений может сопровождаться не только занятием Кореи, как предполагалось прежде. Нам следовало быть готовыми и к жесткому обращению японцев по маньчжурскому вопросу в согласии с Китаем.

   В виду воз­можности такого исхода переговоров, он предлагал  замедлить   передачу   нашего проекта, "дабы иметь время привести в исполнение некоторые уже начатые мероприятия, направлен­ные к усилению нашего военного положения на Дальнем Востоке, что, в свою очередь, окажет влияние на японскую притязательность". После некоторых изменений внесенных в столице, проект был передан японскому правительству 20 ноября и, как предвидел Алексеев, не удовлетворил Японию, кото­рая, не выжидая уже  результатов дальнейших переговоров, перешла от слов к делу.

   24 декабря 1903 года Алексеев телеграфировал   в СПб  о целом ряде мероприятий японцев, несомненно, свидетельствовавших  об  их   намерениях занять Корею и установить над нею протек­торат. Придавая этому готовившемуся событию, значение  большой и  серьезной  опасности для нас в военном отношении, Алексеев, "не с  целью вызвать  вооруженное  столкновение, а  исклю­чительно в видах необходимой самообороны", предлагал принять ряд предохранительных мер, направленных  к  поддержанию равновесия в стратегическом  положении сторон, нарушаемомоккупацией Кореи: или,

   - 1-е, объ­явить мобилизацию в войсках Дальнего Востока и Си­бири, ввести в Маньчжурии военное положение для удержания страны в спокойствии, обеспечения целости Китайско-Восточной ж.-д. и подготовки со­средоточения войск и занять войсками нижнее течение Ялу; или,

   - 2-е, довести до военного состава и начать перевозку в Иркутск 2-х армейских корпусов, предназначенных  для  усиления войск Дальнего Востока. Одновременно с тем принять меры по подготовке к мобилизации остальных подкреплений и объявить на военном положении Маньчжурию и приморские крепости (Порт-Артур и Владивосток) для немедленного приведения последних в полную боевую готовность. В ответ на эти предложения, Алексеев получил 30 декабря 1903 года   через  Военного  министра  следующие указания: с началом высадки японцев в Корее объявить Порт-Артур и Владивосток на военном положении; приготовиться к мобилизации и приготовить к выдвижению на корейскую границу отряды для прикрытия сосредоточения наших войск в Южной Маньч­журии.

   Вместе с тем ему указывалось принять все меры к тому, чтобы на корей­ской границе непроизошло каких-либо столкновений, которые  могли бы сделать войну не­избежной.  В  целях  во что бы то ни стало избежать разрыва с Японией, в СПб решено было "насколько возможно продолжать обмен взглядов с токийским  кабинетом", и по­сему через Алексеева отправлен был в Токио третий по счету нашпроект соглашения с Японией. 

   Ознакомившись с ним, Алексеев тотчас же, 20 января 1904 года, телеграфировал: "непрекращающиеся военные приготовленияЯпонии достигли уже почти крайнего предела, составляя для нас прямую угрозу". Поэтому "принятие самых решительных мер с нашей стороны для усиления  боевой готов­ности войск на Дальнем Востоке не только необхо­димо в целях самообороны, но, может быть, послужить последним средством избежать войны, внушая Японии опасения за благоприятный для нее исход столкновения".

   Поэтому он полагал необходимым тотчас же объ­явить мобилизацию войск на Дальнем Востоке и в Сибири, подвезти войска к району сосредоточения и решительными  действиями нашего флота воспротивиться высадке японских войск в Че­мульпо.

   В ожидании ответа на эти насущные запросы Алексеев вывел порт-артурскую эскадру на внешний рейд практически в полном составе, дабы по получения согласия Петербурга на свои предложения, не теряя ни ми­нуты двинуть флот наш к берегам Кореи.

   24-го января им  была получена из  Министерства Иностранных Дел депеша лишь с извещением о раз­рыве дипломатических сношений с Японией. Не со­держа никаких практических, реальных указаний, как  надлежит трактовать этот факт, и что следует  делать, депеша говорила лишь о том, что ответственность за последствия, которые могутпроизойти от  перерыва  дипломатических сно­шений,  остается на Японии.