Правила отхода - Ande
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом мы с ним долго говорили. Благо, было что обсудить. Здесь и история с китайской атомной программой. О которой он просил меня не распространяться. И история с кладом. Добродушная ирония по поводу телепередачи, боюсь, Питер, Карлу понравится отираться среди этой легкомысленной публики. Потом появился Карл, что скрылся куда-то, как представил меня отцу. И мы обсудили нашу с Карлом работу на Королевский Банк Шотландии. В смысле, это весьма перспективно, ребята. Только нужно все хорошо обдумать.
Отдельной темой стало покушение на старшего Хофмана, что организовали, с подачи Клауса Гремница, леваки — студенты. И вообще вся эта история.
Предупрежденный Карлом, Хофман-старший не сплоховал. Но, даже покушение, двоим вооруженным грабителям, вменить не удалось. Лишь попытку ограбления. Их скрутили слуги, вызвали полицию. Начальник полиции что то подозревает, но посвящать в семейные проблемы посторонних — категорически неприемлимо! И, помните, где то в Кельне сейчас находится помощник ублюдка Гремница. Что участвовал в покушении на тебя Карл. Так что не расслабляйтесь, ребята!
Этот важный и занятой дядя, потратил на нас почти пол дня. Но, вроде бы, все обсудили. В конце разговора, Отто Хофман потребовал у меня, что бы я с любой просьбой обращался к нему. Он постарается мне помочь.
Я, не откладывая, попросил присмотреться к Джо и Айрин. Даже если они заделают ребенка, герр Хофман, Айрин бесценный человек в вопросах рекламы. А что касается Джо, боюсь, черному будет трудно найти достойную работу.
Взгляд отца Карла, при этом стал веселый, и где то даже пиратский. И он заявил, что про мистера Оттама много наслышан. И, безусловно, привлечет его к работе в Европейском Союзе Угля и Стали, французам будет полезно.
Под конец я все же попросил не хоронить идею женитьбы Карла. Может сладится у них, а то он проникся легкомыслием. Но отец, шуток по поводу сына не поддержал. Проворчал, что ему самому это не очень нравилось, и хорошо, что так вышло.
Следующим утром я познакомился с Катариной Уффенхайм, и согласился с этим мнением.
Мюнхен- город сонный, и достаточно компактный. Путь от отеля, до квартиры Карла Хофмана, недлинный. Лежит через Мариенплатц, с его клоунами и певцами, а потом, безлюдными переулками. Начало марта в Германии время промозглое. Поэтому солнце с утра меня взбодрило, и я решил прогуляться.
От дома Карла отъезжало такси. А войдя в фойе с лифтом, увидел девушку. Сказать, что столкнулся с прекрасным — ничего не сказать. Такая… ну вот, когда шел- шел, измаялся, все проклял, потом вдруг увидел ее, и понял- все. Пришел. Дальше никуда не нужно.
Она, увидев меня, ослепительно улыбнулась обычно-отстраненной приветливой улыбкой звезды, случайно встретившейся глазами с дворником. А я, уловив сначала лишь образ, рассмотрел ее подробнее. Отметил про себя легкий макияж, в стиле «Ах, не обращайте внимания какая я офигенная!». И сдержанно подчеркивающую что, «мне нечего скрывать, можете любоваться» одежду.
Нынешняя женская мода хаотична. В целом, делится на два направления.
Иконой одного является Джеки Кеннеди, а в Европе, скорее, Грейс Келли и Одри Хепборн, и примкнувшая к ним Айрин Паттерсон, наша приятельница. Ну, вот это все — сдержанно, изысканно и утонченно. Но нужно иметь физические кондиции, это позволяющие. Без них получается скучная тетка.
Второе направление воплощает Бриджит Бордо. Вульгарно, нагловато, слегка глуповато, и прущая сексуальность. При всем при том, многих теток реально украшает, и молодит.
Здесь и сейчас, передо мной стояла Грейс Келли на максималках. Но было видно, что если бы она предпочла стиль Бриджит, то той пришлось бы вырвать волосы и уйти в монастырь.
Тем временем открылась автоматическая дверь лифта, девушка вошла в него и вопросительно посмотрела на меня. А у меня испортилось настроение. Я понял, кто она. Вошел в лифт за ней. В досаде, и извечном русско — пацанском, а может и всемирном, желании опустить волшебное и недоступное, пробурчал на английском:
— Большинство изнасилований случается в лифте.
Ну, в Германии не очень с английским. Хуже чем в Париже, который извечно делает вид, что не знает ничего, кроме французского. Так что я, всего лишь, обозначил что не местный. С чего-то решив, что, ну откуда ей знать английский? Она внимательно на меня посмотрела, улыбнулась еще более унизительно- отстраненно, и ответила на отличном инглише:
— Вы, наверное, Питер Грин? — нажала кнопку пентхауса Карла.
— Сума сойти! Откуда у меня в Мюнхене такая известность? — я и вправду удивился.
— Не удивляйтесь — снисходительно пояснила она — Мюнхен сродни деревне. Все все знают, и уже о вас судачат.
— С чего такой интерес?!
— Благодаря вам Карл жив, а я свободна. Если вы не поняли я — Катарина Уфельхайм.
— Очень приятно, фроляйн Уфельхайм. Мой немецкий оставляет желать лучшего, поэтому, если не возражаете, оставим английский.
— Как угодно, мистер Грин — лифт остановился, двери распахнулись, и мы вышли в холл пентхауса — называйте меня Кэт. Фроляйн — очень официально.
Навстречу нам вышел Карл.
— Познакомились? Отлично! Катарина, я созваниваюсь с нотариусом? Грин, ты знаешь, где выпивка. Катарина хочет попробовать твое махито.
Мы пошли в гостиную. Карл занимает верхний этаж пятиэтажного дома. Большая, теплая квартира, огромная гостиная, и еще несколько комнат. Приходящая прислуга и повар.
— Откуда вы знаете про махито, Кэт?
— Карл мне по телефону про вас все уши прожужжал. Я жду подробностей его спасения. Так приятно знать, что Хофман был бессилен.
— Я вас разочарую. Карла никто не спасал. Разве что, когда мы вышли из джунглей, то наткнулись на людей. Крестьяне, обрадовались мы. Еда! увидели нас крестьяне. Там голодно, Катарина. Но, с нами был парень, американец. Он знает местные диалекты, и объяснил им, что Карл невкусный.
Говоря все это, я смешал махито, и протянул ей запотевший бокал. Она поблагодарила небрежным кивком:
— То есть, правду, вы мне не расскажете — констатировала она пригубив, и подняла бровь — а неплохо! Карл не выдумывал, мистер Грин.
— Называйте меня Питер, Кэт.
Снова появился Хофман, с бумагами:
— Нотариус все подготовит через неделю, Кэт. Подпиши вот это. Я отправлю ему курьером.
Пока она, на журнальном столике, подписывала какие то документы, Карл мне объяснил, что расторжение помоловки- это не хухры- мухры. А целое мероприятие. И не вздумай уезжать из Мюнхена, Грин. Да и куда тебе ехать?
— Ну не скажи, Карл, — я налил себе виноградной — я решил отправиться в Испанию.
— В Испанию?! — удивились и
