Невеста джентльмена - Кэндис Кэмп

Перекатившись на спину, Ройс простонал:

– Боже… Что же я наделал…

Затуманенный разум Мэри мгновенно прояснился, и ее нагота, еще секунду назад казавшаяся естественной, перестала доставлять удовольствие. Она покосилась на Ройса, который сидел рядом, обхватив голову обеими руками, вцепившись себе в волосы. Пристально посмотрев на бескрайне широкую спину Ройса, его плечи, бугристую линию позвоночника, Мэри почувствовала, что ей хочется дотронуться до него языком и ощутить на вкус соленую теплоту кожи, но гнетущая тишина заставила наполниться низ ее живота внезапным холодом.

Она поискала взглядом свою одежду. Господи, как же они могли так все разбросать?

– Боже, Мэри… Мне жаль… Я не… Я никогда больше…

– Пожалуйста! – прервала Мэри Ройса, и ее голос зазвучал сжатой стальной пружиной. Ведь должна она была знать заранее, что было бы глупо ждать, что он скажет что-нибудь другое! – Избавьте меня от ваших сожалений!

Надев сорочку и юбку с платьем, Мэри, чуть помедлив, просто сунула скомканные чулки в карман, ощущая некоторую горечь оттого, что всю свою одежду ей пришлось собирать, бегая вокруг сидящего Ройса.

– Мэри, нет. Прошу, подожди… – Он повернулся к одевающейся Мэри и встал на ноги. – Нам нужно поговорить.

– Нет. Вот этого нам как раз и не нужно.

Сунув ноги в полусапожки и даже не застегнув их на пуговицы, она бросилась к проему беседки.

– Нет, подожди!

Ройс рванулся следом, но, вспомнив, что совершенно гол, был вынужден остановиться на пороге. Изрыгая проклятия, он вернулся назад в беседку.

Мэри казалось, что она летит над землей по дороге, откуда пришел к озеру Ройс. Охватившее ее отчаяние придавало ногам быстроты, и она мечтала лишь о том, чтобы оказаться в уютных и безопасных стенах своей комнаты раньше, чем он, длинноногий и мощный, сможет ее догнать. Слезы струились по лицу Мэри, но она скорее согласилась бы умереть, чем дать увидеть их этому мужчине.

Она, познавшая с ним самые захватывающие и обворожительные моменты за всю свою жизнь, заслужила лишь сожаления и извинения!

Слава Богу, Мэри сопутствовала удача – ей никто не встретился по дороге. Через черный ход она проскользнула в дом, затем по лестнице наверх, через зал… Все! Осторожно прикрыв дверь своей комнаты, Мэри повернула ключ и, тяжело дыша, опустилась прямо на пол. Вот теперь можно дать волю слезам!

Она не имела ни малейшего представления, сколько просидела таким образом, подтянув колени к подбородку, положив голову на руки, когда в холле послышались шаги и в дверь мягко постучали, а затем тихий, но настойчивый шепот Ройса произнес ее имя. Сжав зубы, она не издала ни звука. Через мгновение он зашагал прочь, и Мэри услышала, как Ройс с громким треском захлопнул дверь собственной комнаты.

Со вздохом склонив голову, она подумала, что больше всего ей сейчас хочется забраться в кровать и не вылезать из нее весь день, но Мэри Баскомб не привыкла ни отступать, ни сдаваться. И уж конечно, не прятаться в собственной комнате, выдавливая жалость к себе самой. Хотелось бы излить кому-нибудь душу. Но кому? Роуз, которая всегда была ее доверенным лицом? Но это станет для нее шоком, если даже о случайном поцелуе с Сэмом Тредуэллом она рассказывала с такой застенчивостью. Хуже того, Роуз, следуя своему восприятию жизни, скорее всего побежит сразу к Ройсу и потребует от него жениться на сестре, поскольку тот лишил ее невинности!

Мэри позволила себе слегка улыбнуться, представив, как Роуз тычет пальцем Ройсу прямо в лицо, требуя справедливости. Нет, это самое последнее, чего бы она желала. Муж ей совсем не нужен, и уж тем более не Ройс. С ней и так все будет хорошо, а в его извинениях она вовсе не нуждается.

После того как Ройс захлопнул дверь, на втором этаже воцарилась мертвая тишина. Ни из комнат сестер, ни из гостиной, ни из зала не доносилось ни звука, поэтому когда откуда-то снизу послышались мужской голос и женский смех, который не принадлежал ни одной из ее сестер, она навострила уши и немного приоткрыла дверь. Мужской голос принадлежал Фицу.

Кузен Фиц приехал! И он, очевидно, привез кого-то с собой. Вне всякого сомнения, ее сестры должны были быть где-то там. Прикрыв глаза, Мэри глубоко вздохнула – встречаться с другими людьми, делая вид, что все хорошо, ей хотелось меньше всего. Однако… Какой прекрасный шанс! Фица окружают люди, и находиться в общей компании значительно проще, чем оставаться с Ройсом наедине!

Она быстро разделась, умылась, сменила рубашку и заколола волосы. Постояв с минуту, которая позволила ей привести себя в состояние лучшее, чем за несколько последних часов, Мэри двинулась вперед. Следуя на звук голосов, она направилась в гостиную, где и увидела своих сестер, весело болтающих с леди Вивиан и кузиной Шарлоттой. Фицхью Толбот находился рядом с ними, стоя у камина, небрежно опираясь рукой на полку.

Повернувшись на звук шагов, Фиц широко улыбнулся:

– Кузина Мэри! Как я рад вас видеть!

Он подошел ближе и поклонился самым галантным образом, умудряясь сохранять при этом восхитительную небрежность. Мэри совершенно искренне улыбнулась в ответ, действительно ощущая удовольствие, видя Фица, и повернулась к Шарлотте и Вивиан, устроившимся на софе.

– Как же я рада вас видеть! Даже не ожидала, что это случится так скоро.

– В Лондоне становится все скучнее и скучнее, – прощебетала Шарлотта. – Узнав о намерениях Фица, мы не могли не присоединиться.

– Хотя, боюсь, бедный Фиц был не слишком доволен. – Леди Вивиан прожгла его лукавым взором. – Я даже удивлена, что он не отказался пустить нас в свою карету, а сам поехал верхом на лошади Оливера.

– Чепуха! Сопровождать двух прекрасных женщин около кареты не меньшее удовольствие, чем ехать вместе с ними. Однако, Мэри, а где же мой брат? Ваши сестры сказали, что вы оставались гулять в саду.

– Мы были… – Мэри не решалась поднять на сестер глаза.

– Только не говорите мне, что он вас бросил по дороге. Даже у Ройса не такое воспитание.

Она не сдержала улыбки: Фиц не мог не нравиться окружающим, и его присутствие снимало усталость и напряжение.

– Конечно, он меня не бросал. Боюсь, дело было как раз наоборот.

– Ну и где же он сейчас? Я уверен, что если его оставили вы сами, то это его вина.

– В самом деле моя, – произнес мужской голос, и все, повернувшись, увидели сэра Ройса, входящего в комнату.

Мэри отметила для себя, что он спокоен и опрятен, впрочем, как и всегда.

Поклонившись Шарлотте и Вивиан, он крепко пожал руку Фицу: