Восьмой Артефакт - Tomok0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кстати, Драко… — ей вдруг снова стало неловко. — О… предохранении. Я пью противозачаточное зелье, если что.
Он кивнул, выжидающе глядя на неё.
— Но меня удивило, что ты ничего не спросил, — она пытливо посмотрела на него.
— Зная твою ответственность, дотошность и любовь к накручиванию, я был уверен, что ты об этом озаботилась ещё с прошлой субботы.
Гермиона не могла не улыбнуться в ответ на его уверенное заявление.
— И всё-таки Драко, я тоже иногда хочу слышать.
Он чуть наклонил голову, глядя на неё с деланным удивлением:
— Надо же, я полагал, что ты предпочитаешь додумывать… — Он увидел её возмущённый взгляд. — Всё-всё, я понял!
Они спустились в гостиную, и он повернулся к ней. Его взгляд скользнул по её фигуре, и он привлёк её к себе:
— Я буду ждать субботы.
И он поцеловал её. Его рука огладила её бедро и забралась под короткий халатик, сжав ягодицу. Он со стоном оторвался от неё:
— Грейнджер, я так никуда не уйду. Ты будешь меня ждать? — он ухмыльнулся и провёл пальцем по её влажным от поцелуя губам.
— Непременно, — она ответила ему в тон, улыбаясь.
— Я пришлю сову. До субботы. — И он исчез в огне камина.
Она постояла с минуту, улыбаясь своим мыслям и ощущениям. Затем поднялась в свою комнату, приняла душ и, входя в спальню, с удивлением обнаружила за своим окном нахохлившегося филина. Улыбка снова растянула её губы, она впустила птицу в комнату и торопливо отцепила записку с её лапы:
«Я не пожелал тебе спокойной ночи, исправляюсь: Спокойной ночи, Гермиона! Пусть тебе приснюсь я в самых откровенных снах, которые я сделаю явью в субботу. Д.Л.М.»
Довольная улыбка растянула её губы помимо воли. Она быстро нацарапала ответ и отправила с филином, улыбаясь тому, что написала ему:
«Спокойной ночи, Драко! В свою очередь, желаю тебе того же! Целую! Гермиона Г.»
На следующий день Гермиона пребывала в самом радужном расположении духа. Как всегда, она обнаружила свежий букет цветов с запиской, прочитав которую, она покраснела и улыбнулась.
Трейси наблюдала за ней со снисходительностью:
— Кажется, у кого-то любовь, — протянула она, надеясь разговорить Гермиону. Но та даже не услышала, напевая себе что-то под нос и, как всегда, засунула записку куда-то в свою бездонную сумочку.
На обеде Гермиона присоединилась к Гарри и начала уплетать свой ланч с таким необычным для неё аппетитом, что Поттер с удивлением посмотрел на неё, когда она взяла добавки.
— Кажется, у тебя всё хорошо, — он натянуто улыбнулся.
— Да, Гарри, всё отлично, — она смело встретила его скептический взгляд. Тот скосил глаза в сторону, где обычно сидел Малфой, но его секретарша Латифа восседала в одиночестве, с деловым видом перебирая пергаменты.
— А где?.. — кивнул головой в её сторону Гарри.
— В швейцарском посольстве, — легко отозвалась Гермиона.
Гарри кивнул.
— Сюда идёт Блэр, — проговорил он краем рта.
— О нет, — Гермиона сразу засуетилась. — Не знаю, как ему сказать…
— Привет! — Уилл пожал руку Гарри и наклонился, чтобы поцеловать Гермиону в щёку. Она неохотно наклонила лицо, думая, что пора бы как-то перестать давать ему надежду, иначе, видит Мерлин, однажды Драко не сдержится.
Гарри снисходительно наблюдал за ними. Гермиона красноречиво посмотрела на него, поспешила попрощаться и уйти под насмешливым взглядом Поттера и под непонимающим
— Уилла.
За час до окончания рабочего дня к ней заглянул Гарри. Он сел на стул для посетителей, выжидающе глядя на Гермиону. Она оторвалась от описания магического зеркала и вопросительно смотрела в ответ.
— Я всё ему сказал, — проговорил наконец Гарри.
Гермиона нахмурилась:
— Что «всё» и кому сказал?
— Уиллу, — произнес Гарри, наклонив голову, — про то, что ты теперь у нас не свободна.
Гермиона повертела перо в руках.
— Подумал, что ты долго ещё будешь ходить вокруг да около. А Малфой… — вздохнул Гарри, — будет беситься. Куда нашему юному аврору против бывшего пожирателя смерти…
— О, Гарри, — она закатила глаза. — Даже не знаю, наверное, нужно поблагодарить тебя, да?
— Не стоит, — улыбнулся он краем рта, — мне не трудно. Просто Блэр так искренне к тебе относится, я подумал, не стоит его обнадёживать.
— Я бы и сама сказала. И как он… отреагировал?
— Расстроился, конечно, — пожал плечами Гарри.
— Надеюсь, ты не сказал, с кем я?.. — Гермиона отложила перо в сторону, собирая пергаменты в стопку.
— Не сказал. — Она облегчённо выдохнула. — Он сам догадался.
— Что?! — Гермиона замерла от шока.
— Это очевидно, для тех, кто знает, что вы работали вместе и ездили в командировку. А ещё и, оказывается, танцевали в ресторане месяц назад. И на празднике. — Гарри опёрся на подлокотник кресла. Он намекал, что Гермиона скрывала эти факты от друга.
— Гарри, — Гермиона покачала головой. — Ты был и будешь моим лучшим другом. Но пойми, некоторые вещи трудно обсуждать с друзьями мужского пола. Что-то я не припомню, чтобы ты так уж откровенничал со мной о Джинни.
— Наши отношения с Джинни совпали с войной, — слегка обиженно проговорил Гарри, — а потом уже и обсуждать было нечего: всё было и так понятно. Вот Рона ты со мной обсуждала.
— Не всё, Гарри! Далеко не всё!
Он промолчал.
— Не обижайся на меня, — Гермиона постаралась вложить в свой взгляд всю теплоту, на которую была способна. — У нас с Драко, — его взгляд метнулся к ней, когда она произнесла это имя, — отношения только начались. Если я почувствую необходимость обсудить что-то с тобой, я непременно это сделаю!
— Если он обидит тебя, ему придётся не сладко, это я гарантирую, — внезапно жёстко проговорил Гарри. Гермиона даже вздрогнула от этой его резкой перемены: вот, наверное, каким он был на работе — жёстким, собранным и серьёзным.
— Мерлин, — вдруг сказала Гермиона. — Теперь же узнает Рон… А с ним и весь аврорат…
— Может, и не узнает. — Гарри вкрадчиво посмотрел на неё. — Блэр хороший парень, трепать не будет.
Они поговорили ещё некоторое время, и Гарри ушёл, Гермиона тоже отправилась домой.
Перед сном Драко, как всегда, прислал ей филина с пожеланиями спокойной ночи. Гермиона задумалась, не научить ли его пользоваться мобильным телефоном, это было бы удобнее, чем гонять птицу. Она поговорит с ним об этом в субботу.
Гермиона лежала в своей постели и размышляла,
