Восьмой Артефакт - Tomok0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тоже как обычно, — ей показалось, что он ответил уклончиво.
— Кстати, как встреча с агентом монархии? — вспомнила Гермиона.
— Ах, это, — протянул Драко, пригубив бокал вина, — ничего особенного. Пришлось, конечно, попотеть, чтобы донести до них, что ничего не вышло. Это сложная задача, потому что, несмотря на то, что их представитель — сквиб, нужно помнить о Статуте секретности. Вместе с ним мы долго придумывали логичные причины отказа.
— Неужели монархи не знают о нас? — с сомнением посмотрела на него Гермиона.
— Знают, конечно, — ухмыльнулся он, — не зря же они каждый раз, когда собираются выйти на балкончик, просят наших авроров наложить защитный купол на весь Букингемский Дворец.
Они рассмеялись, и Гермиона почувствовала, что этот вечер совершенно точно ей нравится.
— Драко, как же твоя игра сегодня? — вдруг спросила Гермиона.
— Я уже говорил тебе, — он хитро посмотрел на неё. — Я привык к твоей компании по пятницам. Сегодня я целый день ходил сам не свой, не мог понять, чего мне не хватает. А потом понял! Мне не хватает Грейнджер!
— Вечно ты шутишь, — она недоверчиво смотрела на него.
— Иногда, когда я шучу, — проговорил он самым серьёзным тоном, — я говорю правду. Только почему-то этому не придают значения. Вот тебе совет: если хочешь сказать правду так, чтобы тебе не поверили, завуалируй её шуткой.
— Даже не знаю, где бы мне понадобилось такое, — рассмеялась Гермиона.
— Ну, например, когда тебя спросят, кто присылает тебе цветы по утрам, можешь смело ответить: «Драко Малфой, кто же ещё», — ухмыльнулся он.
«Он опять намекает, что ему не нравится скрытность» — поняла она, лихорадочно соображая, как бы перевести тему.
— Кстати, как там Блэр поживает? — наклонил он голову, глядя на неё.
Латифа и это сказала.
— Гарри сказал ему, что я с кем-то встречаюсь, — Гермиона подумала, что эта тема тоже так себе. — Но он понял, что это ты.
— Вот как, — Малфой выглядел довольным. — Я рад. Не зря он учился в Когтевране, факты сложить в состоянии. Думаю, теперь он будет держать свои руки при себе.
— Драко, — она закатила глаза, — прошу тебя.
— Какие у тебя планы на завтра? — спросил он, резко меняя тему. — Наша встреча всё равно в силе, как я понимаю?
— Я обедаю у родителей, — кивнула она. — А вечером я забронировала столик в ресторане, на шесть часов.
— Отлично. — Он встал, обошёл стол и протянул ей руку. — Пойдём.
Гермиона в замешательстве вложила свою ладонь в его руку:
— Куда?
— Ко мне в спальню, — буднично произнёс он.
— Вот так сразу? — у неё вырвался нервный смешок, когда она поднималась.
— Ты же устала сегодня, — с этими словами он легко подхватил её на руки и понёс куда-то в глубь дома.
— Драко! — От неожиданности у неё перехватило дыхание. — Я же и сама могу пойти!
— Я обещал тебе, что в следующий раз отнесу тебя в спальню на руках, — говорил он, поднимаясь по ступеням.
— Только не урони меня! — взвизгнула она, покрепче обхватывая его шею.
— Не уроню, если ты не будешь меня душить.
Она торопливо ослабила хватку, пытаясь унять сердцебиение.
— Сердце у тебя стучит, как у зайца, — заметил он, усмехаясь.
Перед ними распахнулись двери в комнату. Гермиона не успела толком её рассмотреть, только то, что посередине стояла огромная кровать с высокими столбиками, а несколько светильников создавали волнующий полумрак. С ней на руках Малфой стремительно пересёк комнату и опустил её на постель.
— Драко, — она провела рукой по его скуле. — Я бы приняла душ.
Он чуть отстранился от нее, давая ей возможность привстать.
— Как насчёт сделать это вместе? — прозвучал его голос чуть хрипло.
— Нет, — ответила с заминкой. — Я быстро…
Он тихо засмеялся и откинулся на подушки.
— Я тебе уже говорил, что мне нравится твоя вот эта застенчивость, которая потом плавно переходит в страсть? Вот этот… переходный момент… он охуительно возбуждает. — Он скинул обувь и положил ноги на кровать. — Ванная за той дверью, — показал он, устраиваясь поудобнее, снимая галстук и бросая его на прикроватную тумбочку.
Гермиона зашла в ванную, в которой сразу вспыхнул свет, и она поняла, почему он хотел сделать это вместе: ванна, утопленная в пол, стояла перед панорамным окном, в котором был виден слабо освещённый сад с фонтаном.
«Утром здесь невероятный вид» — пришло в голову, когда она сняла одежду и вошла под струи тропического душа.
После душа она взяла из стопки полотенец одно и обернулась им. С помощью волшебной палочки она высушила и легко уложила волосы, задумавшись: выйти прямо так, в полотенце, или что-то наколдовать из своей офисной одежды? Она хмыкнула, решив, что после всего, что между ними было, странно стесняться. И она, в одном полотенце, шагнула в полумрак спальни.
Малфой спал. Он лежал в расслабленной позе в рубашке и брюках, умиротворённо откинув голову на подушки и заложив руки под затылок. Гермиона присела на край кровати, разглядывая его в тусклом свете. Его лицо разгладилось и не выглядело таким бесстрастным и жёстким, как обычно. Линии скул смягчились, и от этого он казался совсем юным. Она чуть улыбнулась и протянула руку, убирая упавшие на его лицо волосы.
В следующий момент она уже лежала на кровати, а он навис сверху, и в его глазах не было ни грамма сна.
— Ты притворялся?
— Не совсем, — ответил он, наклоняясь и целуя её.
Гермиона обвила его шею руками, зарываясь пальцами в волосы, чувствуя, как желание в ней разрастается от его уверенных, властных прикосновений. Как он это делает? Всего лишь целует, навалившись сверху, даже не дает волю рукам, а она уже его хочет. С Малфоем желание возникало от взглядов, от настойчивых поцелуев, быстро и неумолимо, как накатывающая волна — как её не сдерживай, она всё равно окатит пеной берег, заберется между всех самых мелких песчинок. Его губы переместились ниже, скользнули на шею, и он впился в нежную кожу твёрдым поцелуем.
Она застонала, пальцы нашли пуговицы рубашки и принялись их расстёгивать, руки подрагивали от возрастающего возбуждения. Он отбросил рубашку, и полотенце тут же полетело вслед за ней.
— Я говорил, что у тебя красивое тело? — шептал он, и она чувствовала, как его губы скользят ниже, до пупка, а потом горячий язык прокладывает дорожку назад, вверх до её шеи, и чуть прикусывает мочку уха.
Ей не нравилось, что она обнажена, а он всё ещё в
