Фантастика 2002. Выпуск 1 - Дмитрий Байкалов

Он успел добраться до противоположного берега, когда стадо, уже привыкшее всюду следовать за своим вожаком, зашевелилось и, недовольно ворча, поползло в сторону уже слегка притопленных в болоте лесин. Глеб бросал на них прощальный взгляд и, взяв с места резкий старт, рванул вдоль края болота. Спустя пару минут его догнал тоскливо-умоляющий многоголосый вой. Стадо пыталось не отстать, но бежать таким темпом эти существа (после того как он покопался в их мозгах, у него как-то язык не поворачивался называть их людьми) не могли и отчаянно сигнализировали об этом своему вожаку, не понимая, что этот вожак навсегда исчез из их жизни…

Он бежал широким, размашистым шагом, ровно и быстро. Спустя десять минут, когда болотный берег сделал небольшой поворот, из виду исчезли фигурки самых упорных самцов из его стада, которые пытались-таки удержаться за ним и не отстать, а еще через час он удалился от стада настолько, что до его ушей перестал доноситься и их вой. Еще через пару часов прогалины наконец слились в одно широкое пространство, хотя еще и прерываемое кое-где небольшими рощицами и зарослями кустарников. Впереди высились горы. До них было еще километров сто — сто пятьдесят, но если двигаться таким же темпом (а причин снижать его Глеб пока не видел), то он доберется до них уже к вечеру.

На этих обширных открытых пространствах следовало опасаться крупных хищников, и он отрегулировал зону локации АТ-поля метров на семьдесят и переключил свои мозги на то, что занимало его последние двадцать дней. Загадка людей-животных мучила его все больше и больше. На планете совершенно точно не было городов и сколько-нибудь заметных зон сельскохозяйственных посадок. Конечно, искалеченные контуры корабля работали едва ли на три-четы-ре процента эффективности, но даже в этом случае они должны были засечь участки поверхности, модифицированные для использования в сельскохозяйственном обороте. Это означало, что общая численность человеческой популяции на планете едва ли превышала два-три миллиона человек. Большее число экономика, основанная в основном на охоте и собирательстве, ну и каких-то зачатках примитивного животноводства, прокормить вряд ли смогла. Впрочем, возможно, аборигены уже овладели и сельскохозяйственными технологиями, просто за то время, что прошло после случившейся с ними катастрофы (с тем, вызвано это естественными или искусственными причинами, он пока не определился), территории, ранее используемые для земледелия, вновь отвоевала себе дикая природа. Значит, первоначальный уровень развития — конец каменной эры — начало эры металлов. Чрезвычайно интересно. Все четырнадцать базовых цивилизаций Содружества удостоились, так сказать, «права контакта», только достигнув уровня, соответствующего где-то концу XX — началу XXI века на Земле. При том, что сами земляне впервые наткнулись на братьев по разуму в своем XXII веке. И из-за этого в лучших философских умах Содружества бродили очень противоречивые теории. А тут… Интересно, а может, тот неожиданный взрыв Сверхновой оказал на него и его «Громовую птицу» еще и некоторое другое влияние, о котором пока можно только догадываться? Уж больно сильно все произошедшее не укладывается в статистические ряды теории вероятности…

Спокойный, размеренный бег не мешал мыслям. Ноги сами вывели его на невысокий пригорок. Глеб на мгновение притормозил, намереваясь осмотреться, и тут резкий и сильный удар в спину опрокинул его на землю. Перекувырнувшись несколько раз, Глеб вскочил на ноги. В голове мутилось, но тело уже самостоятельно перешло в положение нижней стойки. Глеб быстро огляделся по сторонам, ища, кто или что опрокинуло его, но вокруг ничего не было. Голова кружилась все сильнее. Глеб почувствовал, что теряет сознание. «С чего бы это? Удар был не сильный, спина совершенно не болит». Но сознание мутнело все сильнее и сильнее. Глеб упал на колени, сразу же попытался снова встать, но вслед за головой отказали и ноги. Последней его мыслью было: «Видно, какой-то паралитический яд. Но откуда?.. Как глупо…»

Глеб, косолапо ступая, проворно волок поднос со стаканами, наполненными янтарным напитком, к столу, за которым сидели два десятка мужчин и женщин. Великоватые шорты хлопали по его сухим, мускулистым ляжкам. Глеб подбежал к столу и неуклюже шмякнул поднос на его поверхность, чуть не разлив содержимое. Сидевшие за столом разразились бурными аплодисментами и веселыми выкриками.

— Поздравляем, Йола!

— Сразу видно — это настоящая наследница.

— Конечно, любой мужчина за право есть у нее с руки готов надеть на себя ошейник…

Шутки, наверное, продолжались бы довольно долго. Но как только высокая стройная девушка поднялась из-за стола и даже не окинула взглядом, а будто обмахнула присутствующих опахалом своих ресниц, все тут же сбавили тон и, уже просто улыбаясь, принялись за еду. Девушка повернулась к Глебу и, взяв с тарелки несколько сладких ягод, скормила их Глебу, ласково поглаживая его по волосам. Тот изобразил на лице гримасу удовольствия, как раз в духе мимики местных аборигенов, и, довольно урча, с чавканьем сжевал угощение. Йола ласково обхватила его за плечи, развернула в сторону навеса и, сунув ему в руки миску с местными плодами, тихонечко подтолкнула в спину. Глеб косолапя подбежал к уже давно определенному для него месту и плюхнулся на землю. Сейчас можно было выйти из образа полуобезьяны, прирученной прекрасной дрессировщицей, и поразмышлять.

Месяц назад, когда его роскошный бег привлек внимание поисковой группы и его завалили выстрелом из парализатора и привезли сюда, в экспедиционный городок, Глеб сгоряча решил, что именно они и произвели такой чудовищный эксперимент над аборигенами. Впрочем, эти мысли появились (и рассеялись) несколько позднее. А первое, что он увидел, когда сознание вернулось к нему, были глаза. Огромные человеческие глаза темно-зеленого, прямо-таки малахитового цвета, обрамленные длинными густющими ресницами. Отчего они могли бы показаться кукольными, если бы не невероятное изящество, с которым матушка-природа отработала, создавая данный шедевр. Но главное было не в этом. Глаза были ОСМЫСЛЕННЫЕ! Потом возник лоб, тонкий, нервный нос, рельефно очерченные губы… и все это оказалось таким же совершенным. Глеб пару раз блямнул веками и совсем уже было собрался ляпнуть что-то романтически-восторженное, но тут до его ушей донеслись звуки какой-то неизвестной речи. Позднее он расшифровал сказанную фразу. Синхронизация понятий и звуков, доступная любому интеллекту выше третьего уровня (а на допуск для управления глоуб-кораблем имеет право претендовать интеллект не ниже двенадцатого уровня, причем претендовать совсем не значит получить, большинство пилотов имели квалификацию «прим», а у самого Глеба вообще был «поул»), дает возможность быстро обучиться понимать любой язык. А вот разговаривал он плохо до сих пор. Хотя почти каждый день уходил подальше в саванну и тренировался. На людях было нельзя, и так из него получалась слишком смышленая обезьяна. Конечно, эти люди не владели ни технологиями биоэнергетического обмена, ни даже механическими приемами интеллики (что вообще уж странно, примитивные заговоры бабки-ведуньи умели применять еще в седое средневековье), но за прошедшее время он успел совершить столько ляпов, что его разумность должна была прямо-таки бросаться в глаза. Впрочем, скорее всего его спасало то, что эти ребята также сумели понять, что возвращение аборигенов этой планеты к животному уровню — результат какого-то внешнего вмешательства. А в этом случае вполне возможны отдельные рецидивы. В общем, пока у него все получалось. Но в тот первый день…