Тотальная угроза - Дино Динаев

— Ну ладно, поболтали, и хватит, дело надо делать, — сказал Поляков. — Только ты не обессудь, Везунчик, если по своему невежеству я что-то напутаю.

Он издевательски усмехнулся и демонстративно нажал красную кнопку. Шарахнуло так, мало не показалось. Видно, над топливным модулем располагались и ВАО. Идиотизм, конечно, хранить высокоактивные отходы рядом с бензином и солярой, но кто сказал, что в стране перевелись идиоты?

Длинный белый язык пламени вытянулся снизу до верху, лизнул разом закоптившийся потолок и втянулся обратно, внутрь стеллажей с их смертоносной начинкой. Но успокоения это не принесло. Что-то там громко загудело внутри.

— Что-то не так? — спросил Картазаев, заметив, как Поляков недоуменно вертит дистанционку в руках. — По-моему нормально получилось. У нас даже есть несколько минут, чтобы убраться отсюда.

— Ах ты, придурок! — все-таки хорошо Данюк натаскал своих церберов, Картазаев не увидел самого удара, но через некоторое время с удивлением обнаружил себя на противоположной стороне комнаты.

— Не понимаю, майор, что тебя так раздражает? — Картазаев притворно удивился. — Не ту кнопку нажал? Я же пошутил, зеленую надо было жать. Получается, дружка своего ты напрасно замочил. В доверие хотел втереться, а я видишь, как облажался!

С первого выстрела никому из них другого завалить не удалось. В комнате было полно естественных укрытий, как — то столы, этажерки для документации и даже сейфы. Так как Картазаев стрелял лучше, то по идее он имел лучшие шансы, но дыхание свело все преимущество на нет. Не сказать, что он было шумным, но Поляков передвигался так, словно вообще не дышал.

Старый бздун может прикинуться молодым и даже жениться на молоденькой (правда, непонятно, что он будет с нею делать, один раз он, конечно, сможет, но ей этого может показаться мало). Преподаватель академии Генштаба генерал-полковник Жорес Самуилович Равва говаривал, что старые бздуны вполне могут притвориться молодыми, но лестница выдаст всех.

Духовные близнецы, выдрессированные одной военной школой, они закрутили неплохую карусель, могущую служить пособием для начинающих в деле огневого взаимодействия в замкнутых помещениях.

Несмотря на выбитые окна, комната быстро наполнилась тучами пыли и пороховой гари. Дышать было настолько тяжело, что казалось, легче вообще не дышать. При каждом вдохе в горло словно просовывали саперную лопату. Легкие упорно сопротивлялись такому издевательству. Кололо везде. Сердце билось с немыслимой частотой, более походящей на барабанную дробь.

Картазаев изображал из себя сеятеля, выбрасывая опустошенные магазины. Он поймал себя на том, что готов швырнуть в противника автомат с последним снаряженным магазином. К тому же он не помнил, сколько там осталось патронов, и остались ли вообще. На крайний случай, автомат можно было использовать вместо дубины.

— Оказывается, врут, что ты меткий стрелок, Везунчик! — донесся голос Полякова.

Картазаев, рыча, как тигр (скорее всего, как тигр подыхающий), успел дать пару очередей, а потом автомат безнадежно заглох.

— Слабо подойти и прикончить волка-одиночку? — задорно прокричал полковник.

И парень клюнул. Он был молод и глуп, этот майор с погасшими глазами. Поляков поднялся из-за укрытия, отбросил в сторону автомат и пошел ему навстречу, наматывая ремень на руку.

— Посмотрим, какого цвета у тебя мозги, Везунчик, — сказал он.

— Не советую, сынок, — устало усмехнулся Картазаев. — Я повидал немало чужих, и зрелище это мало эстетическое.

— А мы все равно поглядим, папаша.

Они сошлись, и некоторое время ударно лупили друг друга, причем Картазаев чем не попадя. В дело пошло все, что попалось по руку. Но особого успеха это не принесло. Спецназовец разбивал все как таран. Картазаев был вынужден войти в клинч, и они покатились.

— Здравствуй, сучье племя, младое незнакомое, — прохрипел Картазаев, пытаясь придушить соперника, но, впрочем, без особого успеха.

В ответ Поляков попытался сломать ему шею, но Картазаев выскользнул. Так можно драться до бесконечности, подумал Картазаев. Но майор имел другие мысли. Когда он, пошатываясь, встал, в руке у него возник пистолет.

— Не мог тебя сразу кончить, хотел посмотреть, как ты дерешься, — пояснил Поляков. — Мой вердикт, ты устарел. Поэтому я тебя утилизирую.

Картазаев катнулся в сторону, и тут же страшной силы удар вмялся ему в спину. Из чего он выстрелил, из танкового орудия, подумал Картазаев.

На самом деле сработал фактор, который вылетел у них из головы. Все это время, потраченное на бессмысленную драку, в могильнике что-то тлело, а потом как бункнуло, выбросив чудовищно спрессованный пакет бездымного пламени до самого потолка.

Даже лежащему Картазаеву досталось по полной программе, что же говорить о майоре, который стоял напротив окна. Когда он, пролетев сквозь всю комнату, буквально вонзился в стену, то раздался такой сокрушительный удар, что даже Картазаев поежился.

Когда он поднял голову, в гипсокартоне зияла дыра. Следующая за ней стена оказалась бетонной. В ней была вмятина, из которой торчала оголенная арматура.

Картазаев было решил, что майор разлетелся на куски, но потом увидел слабо тлеющее тело, не подающее признаков жизни. Похоже, Данюку новые кадры набирать, решил Картазаев.

Теперь их ничего не останавливало. Картазаев, Калерия и Мика побежали к выходу. Полковник сунул ленту аппликатора в сканер, на некоторое время замерев в немом ожидании. До последнего не верил, что все, наконец, закончилось. Однако дверь с сиплым вздохом подалась в глубь, впуская снаружи воздух, показавшийся изумительно вкусным.

Они выскочили и сразу побежали. Причем направление выбрали уже потом, так что сначала двинулись по дуге. Лишь бы бежать. Лишь бы прочь из этого проклятого места.

Когда Картазаев все-таки оглянулся, а ведь не хотел, чего ему там смотреть, то у него вырвался невольный возглас. Как уже упоминалось, небо Вольда представляло собой огромное облако в виде свернувшейся змеи.

Теперь змея развернулась. Гигантское тулово устремилось книзу и исчезало головой в крыше могильника.

Зрелище оказалась настолько потрясающим, что все трое они кричали что-то свое, а Мика дольше всех. Оказывается, он смотрел не на змею, а на Калерию. Картазаев повернулся к ней, и сердце его словно остановилось, в который уже раз за сегодня.

Девушка тоже пыталась кричать. Может быть, простое "А-а!", и во рту у нее трепыхалось нечто. У них в "военке" была такая шутка, лезть в рот желательно грязным пальцем, если твой сокурсник зевнул. Одной рукой он сжал ей рот, другим отвернул губы.