Как вернувшийся Данте - Николай Иванович Бизин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как мертвый – предназначен воскресать, он (проиграв – решает доиграть; итак – вступление (про-лог) в миро-творение: те, кто ищет плоскости, а не всего пространства, могут обрести себя в Вечном Возвращении-I) остальным я обязуюсь сказать обязательное «добро – или зло – пожаловать».
Но давайте считать, что именование места и времени (местности и времени года: осени или весны) – пустое.
Итак, Черное Солнце взошло (сейчас) – именно что над Санкт-Ленинградом; в прошлый раз – восходило оно над Санкт-Петербургом, ибо – мир всё более версифицируется, самоопределяется, близится к очередной попытке стать завершённым.
Невозможно – Воскреснуть, не устремясь к целокупности и целомудрию.
Поэтому (даже) – ирреальности почти совместились (стали одним именем), поэтому – ближе к рас-свету (а это пред-рас-светное – пред-два-светное или пред-три-светное – человеческое поселение когда-то считалось окном в просвещённую Европу, и осенне-весенние пред-рассветы здесь – как и должно быть перед про-свещением – тёмны), как раз тогда, когда мужчина должным образом проголодался.
А ведь прежде он всегда просыпался сытым от сно-видений, но (как оказалось) – это ведь не на-всегда было, а лишь на-время.
Как раз на-тогда – на-когда мужчина должным образом проголодался; на-тогда, на-когда слуги его отца (мистически им же и убитого отца) должны были предложить ему завтрак.
Он (разумеется) – должен был отказаться: пусть завтрашний сам думает о завтрашнем завтра, довольно сегодняшнему дню (сегодняшнему завтра) своей заботы. После чего – подумал о том, что нынешний человек слишком уж искусственен: Всё, что происходило с ним, напоминало скверную кальку с прекрасного набоковского романа Приглашение на Казнь.
Данная аллюзия (показав его информированность в местных культурных кодах) – не принесла никакого облегчения: не время и не место сейчас ему (убийце по уму) праздно размышлять об истине.
Хотя и говорят, что истина приведёт к свободе, но – человека уже несвободного она (прежде всего) приведёт в бешенство; ему же (убийце по уму) в здешних делах мироформирования надлежало иметь недостижимое: чистые руки, горячее сердце и холодную голову.
Итак, (это) Чёрное Солнце – взошло именно над Санкт-Ленинградом; но – потому лишь, что мы выбрали именно эту реальность: во всех остальных мы умрём, а в этой – тоже умрём, но ещё и воскреснем.
Итак, (этот) убийца – праздно раз-мышлял об истине; потом – два-мышлял и три-мышлял (словно бы вы-шагивал); и вот – его по-мышления делают очередной шаг: как раз в этот миг царевич Пентавер в кромешной своей темнице приподнимает веки.
И в этот же миг (но – в уже несколько следующем мире) тюремщики подходят к запертой двери. И кажется – эти тюремщики подходят к одной и той же двери с разных сторон: снаружи и изнутри; но – это не имеет никакого значения: хотя царевич Пентавер получил прекрасное и разноплановое образование, его человеческое существо заперто (здесь и сейчас).
Потому – он слышит сейчас внешнее, а внутреннее он сми-ряет (не становясь вровень миру, но – публикуя его простенькие версификации); но – за-чем? А за-тем, что он тоже (как Золотозубый) собирается убить свою смерть.
Он – обученный в искусствах воинских, образованный метафизически, считающий себя изначально включенным в мироформирование всей вселенной; но (без реальных дел) – это только слова!
На деле – он давно был бы должен освободиться от пут, что на него наложили ничтожные слуги его мертвого нано-бога-отца. Но (как человек) – он не мог.
Слуги (как человеки) – тоже понимали в своём служении, их тоже хорошо обучали.
Он (поэтому) – собрался освободиться не-человечески. Он (поэтому) – поз-волил своим суставам выйти друг из друга; поэтому – сейчас речь пойдёт (на собственных ногах); но – о таком экзи’стансе, при котором отменяются законы обычной физиологии, и начинается демон-страция нано-обожения.
Вошедших стражей было двое. Их задача была проста: предложить казнимому его завтра (якобы – завтрак), выслушать немой отказ (рот казнимого – запечатан), после чего – положить казнимое тело (вестимо, Пентавер – не имеющий имени, именно под этим неимением он и войдет в историю Египта) на носилки и доставить в помещение для мумификации.
Вошедшие – подошли (именно так: действие накладывалось на действие – например: умирающий – так и умер, заговорщик – так и не заговорил) к связанному (но – уже выпадавшему из причинно-следственных связей) телу и наложили на него руки, дабы (тоже – вместе с руками и ногами) приподнять и переложить из одной колыбели жизни («Земля – колыбель человечества») в совсем другую колыбель – после-жизни.
Но (нано-бог) возразил:
– Я хочу быть реальным.
А что может быть реальней полноты бытия? И что могут иллюзии? Сны во сне – ничего не могут; но (только) – позволяют сказать:
– Я и есть тот самый никто.
И тогда – он получил немного (от полноты) бытия. Совсем-совсем немного: попросту уснул в другой сон; в котором (другом) сне – путы спали (вместо него)! То есть – начинался новый (или – хорошо забытый) сон во сне: пути человеческие – спали; но – (сам) человечек становился бес-путен (сон есть путы, но и пути во снах весьма пу’таны: один в другом).
Пути – снились друг другу. Причём – каждый путь вел из темницы собственного тела; но – никоим образом не за пределы (ибо – пределов нет).
Итак, путы попросту спали! И не стало никакого пути.
В руках одного стража – были носилки: материя (бытия) между двух направляющих жердей (цели и средства). Страж – аккуратно положил эту материю (растянутую ли, скомканную ли – меж двух направлений: к порядку и хаосу) рядом с заключенным в путы царевечем-заговорщиком, отцеубицей.
Но (оче-видно) – путы спали! И стражи – сразу же об этом узнали. Поэтому – миг, и Пентавер предстал перед ними на ногах (аки на крылах ночи – прямо в очи души заглядывая).
Пентавер (всё ещё человек) – лишь повёл плечами (ока-залось, у зрения тоже есть плечи), и остатки пут – окончательно спать перестали (стали реальны – совершенно иные законы; стали реальности – ирреальны); но (и это) – всё ещё только слова.
Пентавер (всё ещё человек) – не стал убивать
