Пепел и пыль - Анастасия Усович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это здорово, — произношу я.
— Ага… Папа просмотрел в интернете десятки форумов, сайтов и прочего, чтобы понять, не заблуждаюсь ли я, не больна ли я, и не проделки ли это дьявола, — Нина издаёт нервный смешок. — В итоге он наткнулся на истории подростков, и многие из них были написаны от третьего лица, потому что дети… не могли жить с мыслью о том, что родители так просто от них отказались. И тогда он сказал, что лучше пусть я буду другой, чем мёртвой.
Её голос тонет в смехе впереди идущего Зоула. Он вертится вокруг старшего брата, не давая тому и шагу свободно ступить.
— Ты молодец, — говорю я. — И твои родители тоже. Жаль, что не все это понимают…
— Да, — соглашается Нина. — У меня был друг, и для него всё закончилось плохо, когда его отец сказал, что ему лучше навсегда забыть дорогу домой.
Она снова улыбается мне, только в этот раз слишком уж грустно. Какой же дурой я была, когда считала, что самые сложные испытания Вселенная приберегла именно для меня: развод родителей, делёжка внимания матери с чужим ребёнком, жизнь на достаток, едва достающий до среднего, трудности в учёбе, смерть Кирилла, одиночество, депрессия, панические атаки…
Смотрю на Нину и понимаю, что единственная моя проблема — отношение к себе, как к жертве. А надо — как к воину… Как делает Нина: спотыкается, падает, встаёт. И идёт дальше.
Едва ли у кого-то хватит смелости остановить её.
Дикая и свободная.
* * *
На контрасте с разрушенной столицей и мёртвым поселением, рынок напоминает пустынный мираж. Ещё за сотню метров до ворот я начинаю различать музыку — смесь струнных и духовых. А когда оказываюсь на месте, будто переношусь в третий, совершенно другой мир: в глазах пестрит от яркости одежд и вывесок, мелодии сливаются с голосами, и весь этот звуковой и цветастый шар обволакивает каким-то странным теплом изнутри.
Как карнавал. Что-то из далёкого детства…
Пока мы мнёмся у входа, я быстро осматриваюсь. Тут, кажется, сотни небольших открытых прилавков, за которыми стоят продавцы. Я вижу и фениксов, выделяющихся красными узорами на коже, и ведьмаков, смуглых, черноволосых, сплошь обвешанных амулетами, и оборотней, чьи глаза горят оранжевым светом, а волосы отливают платиной.
Каждый прилавок имеет свою особую атмосферу: где-то это яркие краски живописи и украшений из камней, где-то классика винтажных стульев, столов и шкафов, где-то блеск шёлковых платков и тепло льняных сарафанов. Не знаю, на чём остановить взгляд.
— Боже, обожаю это место! — восклицает Лия прямо мне в ухо, отчего по спине бегут мурашки.
Она хватает меня за руку и утягивает в толпу. Я только и успеваю, что обернуться на остальных ребят.
— Через двадцать минут встречаемся на этом же месте! — кричит нам вслед Лиса.
Я делаю жест «окей». И раньше, чем народ вокруг поглощает нас с Лией, вижу, что все тоже расходятся… Все, кроме Бена. Он стоит, сунув ладони в карманы штанов, и озирается по сторонам. Наверное, не знает, к кому ему присоединиться.
Первый прилавок, у которого Лия останавливается, расположен под деревянной вывеской, где белой краской и не очень разборчивым почерком по-русски выведено: «Блестяшки от Ричи». Ричи — феникс с алыми волосами до плеч, носом картошкой и красными узорами на левой щеке, линии которых напоминают мне распустившийся цветок.
— Не верю своим глазам! — восклицает он, когда мы подходим.
Перегибается через прилавок и обнимает Лию за плечи одной рукой.
— Ничего не говори! — смеётся Лия. — А ведь на дворе уже не весна!
— Я рад видеть тебя в любое время, конфетка.
Сложно сказать, сколько Ричи лет. Будь он человеком, дала бы ему тридцать пять, но ведь он феникс, и на самом деле ему может быть чуть ли не в четыре раза больше моего предположения.
— А это что за прекрасное создание рядом? — Красные глаза Ричи вспыхивают искренним интересом, когда сталкиваются с моим взглядом. — Неужели, Слава?
— Она, — подтверждает Лия.
— Ты что, всем знакомым обо мне рассказываешь? — спрашиваю у Лии.
— Не будь занудой! — Лия надувает губы. Секунда — и она уже склоняется над разложенным товаром. — А ты, Ричи, попробуй меня чем-нибудь удивить.
Торгует феникс различными драгоценностями, кроме серебряных, что кажется вполне логичным, когда я вспоминаю, что этот металл является оружием против них. В глаза бросается сходство местных колец с теми, что носит Лия: золотые, массивные, с яркими камнями и мудрёными узорами.
Похоже, у моей подруги есть свой собственный железобетонный повод терпеть мамины весенние поездки в Огненные земли.
— Бери всё, что понравится, — говорит мне Лия. — Ричи запишет на счёт моих предков.
— Так какими судьбами у нас, конфетка? — спрашивает Ричи, облокачиваясь на край прилавка.
— Кое-какие дела появились.
Я бросаю на Ричи косой взгляд. Мужчина, похоже, не из тех, кого можно так просто обвести вокруг пальца.
— Не связаны ли они, случаем, с нападениями?
Лия сжимает кольцо на пальце чуть крепче, чем нужно для того, чтобы его снять.
— Ричи…
— Я ж не дурак, Слава-то твоя — страж.
Он в одно быстрое движение хватает меня за левую руку. Не успеваю сообразить, как он оттягивает рукав и тычет пальцем в розовые символы клятвы. Они почти исчезли, но всё ещё хорошо различаются на бледной коже.
Выпрямившись, Ричи прокручивает стойку, на которой висят браслеты на цепочках.
— Посмотри те, что со звёздами, — глухо произносит он. Я всё ещё чувствую жар на коже там, где были его пальцы. — Мне кажется, тебе понравится.
Делаю вид, что меня совсем не напугал его порыв, и обращаю внимания на предложенные украшения. Не скажу, что Ричи попал в десятку, но вещицы и правда интересные. Особенно мне нравится одна: с пятью звёздами, соединёнными тонкими белыми линиями. В каждой из звёзд горит крохотный голубой камешек.
— Вы не узнали, что им надо было? — спрашивает Ричи, переходя на низкий шёпот.
Я оглядываюсь по сторонам. Кажется, никто не проявляет особого интереса к нашему разговору, и всё же нужно быть осторожными, чтобы не навлечь новую беду.
— Только догадки, — говорю прежде, чем Лия раскрывает рот. — Теории.
Ричи качает головой, устремляет взгляд куда-то выше наших голов. Понимаю — не нам одним есть, что скрывать.
— Ричи, любая информация может оказаться полезной, — произношу я осторожно, чтобы не спугнуть мужчину.
— А что я? У меня всего лишь лавка с безделушками, — отвечает он, кивая на вывеску. Затем Ричи снимает с подставки браслет с созвездием и протягивает мне. —
