Все и немного больше - Жаклин Брискин

— Я, черт возьми, делал с собственной женой то, что позволяет закон, а тебе этой привилегией, мой сопливый и надолго исчезнувший наследник, приходится пользоваться тайком! — рявкнул он. — А теперь убирайся отсюда, пока я из тебя не выбил все говно!

— Неужели ты и в самом деле думаешь, что я оставлю ее наедине с тобой?

— Ведь ты изначально все знал, Джошуа, — вмешалась Мэрилин. — Ты понимал, почему я вышла за тебя замуж.

Левое веко Джошуа еле заметно дрогнуло.

— Вы двое! Скулящие детишки! Или вы думаете, что забавляетесь на аттракционах в Роксбери-парке? Это беспощадная, жестокая истина! Мэрилин-Рейн, ты бросаешь Джошуа Ферно ради Абрахама Линкольна Ферно и его сраной Пулитцеровской премии и в результате окажешься в куче вонючего дерьма и в центре грандиозного скандала! — Он жестом показал на кипу газет на полу. — Вы не следите за прессой? Нет? А я слежу!.. На первых полосах пишут о чуде воскрешения из мертвых лауреата и автора «Острова», а на развлекательных задают вопросы о причинах приостановки контракта с Рейн Фэрберн. Уединившуюся звезду не могут поймать, чтобы взять интервью, а ее преданный муж заявляет, что ее свалила какая-то страшная, какая-то таинственная болезнь бронхов, которую она носит в себе со времени съемок «Версаля».

— Благодарю тебя, Джошуа, — пробормотала Мэрилин.

— О, я полон христианской снисходительности! — Его глаза сверкнули. — Я прощаю тебе все твои прегрешения! — Джошуа снова налил себе виски. — Но если в будущем ты будешь упорствовать в своих прегрешениях, госпожа публика узнает всю подноготную, узнает о том, что Рейн Фэрберн сбежала со своим пасынком… Потрясенный горем муж отступает и позволяет Рейн и своему сыну крутить старую любовь…

— Мне наплевать на карьеру.

— Кто говорит о карьере, моя карманная Венера? Неужели ты искренне веришь, что какой-нибудь судья отдаст невинного четырехлетнего ребенка на попечение тому, кто трахает его мать?

— Ой, Джошуа…

— Слушай меня, и слушай внимательно. Если ты уйдешь со своим лауреатом и писателем…

— Я вижу, что Пулитцеровская премия действует на тебя, как красная тряпка на быка, — перебил его Линк, сжимая кулаки.

— …я найму самых лучших адвокатов в городе. Билли останется со мной, а тебе откажут в праве даже посещать Билли.

— Мы тоже наймем адвокатов.

— Ты так много зарабатываешь в своей Детройтской публичной библиотеке?

— Мэрилин имеет гонорар за «Остров».

Джошуа противно хихикнул.

— Ты имеешь слабое представление о щедрости нашей благословенной и святой Мэрилин-Рейн. Она не только раздала его в различные благотворительные фонды, но и содержит семью на эти средства!

— Тебе не следует забывать, — заметил Линк, пряча гнев за насмешливостью, — что ты живешь в государстве, где имущество является общим достоянием супругов.

Лицо Джошуа, несмотря на загар, приобрело землистый оттенок.

— Пулитцеровская премия и прочие призы Беверли и Стэнфорда и говна не стоят! Ты, полужиденок, ничего не знаешь о жизни! Ты вырос в большом доме с еврейской матерью, которая кормила тебя супом с икрой, стоило тебе чихнуть! У меня было преимущество перед тобой: я научился воровать хлеб себе на пропитание, когда мне еще и пяти лет не исполнилось! И я всегда знаю, в какое место бить! — Он шумно втянул в легкие воздух. — Наши совместные счета закрыты! С совместной собственностью покончено!

— Какой же ты выродок! — Линк произнес это на такой высокой ноте, что Мэрилин ощутила холодок в позвоночнике. Она поняла, что в нем говорят обида и гнев не только за нее, но и за умершую мать. Мэрилин увидела, как Линк перегнулся через письменный стол, схватил отца за воротник и поднял на ноги.

— Перестань, прошу тебя! — шепотом проговорила Мэрилин. — Прошу тебя, перестань! — Сцепив руки, она стала ломать себе пальцы.

Мэрилин была на грани нервного срыва и, должно быть, это остановило Линка, ибо он отпустил отца, который тяжело плюхнулся в кресло.

— Джошуа, — сказал она, — зачем ты себя так ведешь? Мы оба любим Билли, оба хотим ему добра… И Линка ты тоже любишь, ты не можешь этого отрицать.

Джошуа глотнул из бокала и швырнул его в камин, где он разбился вдребезги.

— Да, — горестно сказал он. — Я люблю Линка.

— Тогда зачем разрушать нашу жизнь?

— Вы только послушайте ее, Господи Боже мой! «Тогда зачем разрушать нашу жизнь?» — повторил Джошуа, имитируя интонацию Мэрилин. — Неужели за все эти годы ты так и не поняла, какие чувства я к тебе испытываю? Или я такой уж непонятный? Я ничего не могу с собой поделать! — Он взглянул на Линка. — А ты уноси свою лауреатскую еврейскую жопу из моего дома!

— Пошли, Мэрилин, — ровным голосом сказал Линк.

— Скажи Билли, что я повидаюсь с ним позже.

— Что еще я должен сказать тебе, чтобы ты наконец поняла? — Лицо Джошуа исказилось, когда он, встав, сверху посмотрел на жену. — Выбирай между моими сыновьями. Ты можешь выбрать того или другого. Но не двух одновременно.

Зазвонил телефон, но ни Джошуа, ни Мэрилин не сделали попытки подойти к нему. Он стоял, чуть покачиваясь, она — держась за стол, и оба продолжали неотрывно смотреть друг на друга. Наконец телефон замолк — либо звонивший потерял надежду, либо кто-то взял параллельную трубку.

В налитых кровью глазах Джошуа читались опасная сила и непреклонность. Это было противостояние отнюдь неравных противников. Однако Мэрилин сражалась за то, что любила больше всего на свете, — за Линка и Билли.

— Судьи отдают детей матери, — сказала она.

— Ты хочешь сказать, что собираешься пройти через развод? — В его голосе прозвучало недоумение.

Она кивнула.

— Ты хочешь сказать, что собираешься забрать у меня Билли?

— Я заберу его, Джошуа.

Он посмотрел в окно, где Перси сачком с длинной ручкой пытался выудить листья эвкалипта из бассейна. Мэрилин протянула руку, словно желая коснуться широких, трясущихся плеч мужа, но Линк взял ее за руку и потащил из этой спартанской комнаты.

В воскресенье, пока Линк оформлял их пребывание в мотеле, она стала звонить Леланду Хейуорду, чтобы узнать, как он сможет решить вопрос о приостановке ее контракта. Нельзя сказать, чтобы Мэрилин особенно жаждала перемирия с «Магнум пикчерз», — она предпочла бы вернуться в Детройт с Линком. Но ей нужны были деньги, деньги, деньги, чтобы заплатить высококлассным адвокатам и заполучить Билли. Поэтому волей-неволей работать ей придется.

Секретарь тотчас же соединил Мэрилин с агентом, который весьма доброжелательно поприветствовал ее и сказал, что пытался связаться с ней. Компания «Метро» мечтает пригласить ее для участия в легкой комедии в паре с Джином Келли, и, если она позвонит в «Магнум пикчерз» в понедельник, ей все простят.