Гарри Поттер и Суровая Реальность - Сергей Малышонок

Для взлома второго хранилища пришлось пожертвовать рукой и половиной ноги — обезвреживать хитросплетение заклинаний было бы очень долго, так что пришлось воспользоваться старой «подсказкой» гоблина, что Поттер получил при первом посещении банка — если замок попытается открыть кто–то, кроме сотрудника банка, то его затянет в сейф. На семейном хранилище Лестрейнджей как раз такого типа защита и стояла, вот только злобный коротышка «забыл» уточнить, что неудачника не просто затянет, а вплавит в дверь, да и атмосфера внутри закрытого хранилища отсутствует как таковая. Впрочем, не важно, главное, что цель была достигнута, Чаша Хаффлпаф заменена на свою точную копию и кукла, отойдя подальше от сейфа (выбраться оттуда было уже не так сложно), благополучно открыла переход в неприметный лесок (по странному стечению обстоятельств, им оказался Ноттингем, так что если гоблины и обнаружат след, пусть ищут Робин Гуда), а оттуда — на Аллею Бабочек — волшебную улицу Франции, после чего передала кубок Винки и тихо издохла в ближайшей подворотне, позволяя мне вновь вернуться к полному контролю тела Поттера. Самое забавное заключается в том, что гоблины постараются огласке такой взлом не придавать. Ничего ведь не пропало? Не пропало, да и злоумышленник, как минимум ставший инвалидом, долго не проживёт — материала для поиска по крови и насылания десятка–другого проклятий у работников банка более чем достаточно. Разве что будут искать заказчика, которого вполне может и не быть, но это уже не мои проблемы — связей между мной и куклой не может быть даже теоретически, как и каких–либо следов заклинаний, по которым можно было попытаться как–то проследить взаимодействия жертвы, на теле наркомана, пошедшего на эту самую куклу. Тем не менее, саму операцию я оцениваю на четыре с большим минусом или, даже на три с плюсом. Как ни крути, но шум я поднял, пусть и не оставил следов к себе-Поттеру, но вот работать хотелось бы и почище. К тому же, то, насколько я зависим от магического зрения меня неприятно удивило. Местные «в слепую» умудряются разрабатывать удивительно тонкие вещи, пусть и тратят на обучение десятки лет, но сам факт! Чтож, мне определенно есть куда расти.

Тело Поттера, следуя программе вело себя прилично и сейчас как раз обсуждало с Тонкс забавные случаи из её практики (ну как, обсуждало, скорее просто кивало и угукало в нужных местах, скользя по девушке полу отсутствующим взглядом, судя по эмоциям последней, такое внимание к, как она считала, её фигуре ей не очень нравилось, хотя… и удовольствие она тоже получала. Женщины, будь ты хоть трижды тентакливыевым монстром из космоса, понять их всё равно не сможешь), например, сейчас девушка с упоением рассказывала, как ей пришлось выступать на конкурсе красоты, потому, что волшебница, которую оберегал её отряд (у авроров нет, что ли, другой работы? Впрочем, в мире маглов отряды ГРУ порой тоже охраняют дачи «скромных слуг народа» и их родственников, так что ничего удивительного), была настолько дурной, что воспользовалась неизвестной косметичкой, кем–то «забытой» в её гримёрке. Результат — распухшее лицо, покрытое гнойными волдырями и дикая чесотка. Пакость небольшая, эффекты снимаются за пятнадцать минут и ещё где–то часа четыре уйдет на возвращение лица в нормальный вид. Вот только если до выхода на сцену остается всего десять минут… короче говоря, практиканты не придумали ничего лучше, чем выставить замену…

— Так что ты имеешь честь разговаривать с самой мисс Волшебной Британией 1994 года! — гордо задрала носик девушка.

— О, дрожу от восхищения и пускаю слюни… эээ… слёзы умиления, да.

— Гарольд, у меня опять возникло то странное желание… — томно начала мисс Тонкс, правда, в её эмоциях я ощутил лишь веселье и предвкушение от затеянной пакости, а не что–то романтическое. Ладно, подыграем.

— Какое же? — заинтересованно.

— Крепко обнять тебя, — девушка наклонилась ближе и её рука легла мне на плечи, канонный Поттер мог бы уже скончаться от перегрева мозга из–за прилива крови к голове, — и сжимать, сжимать, сжимать! — лежащая на плечах рука согнулась во вполне профессиональном удушающем захвате.

— Кхе! — изворачиваюсь и пытаюсь захватить её в ответ, — я так просто не сдамся и буду сопротивляться! — что может быть приятнее для сброса пара, чем потискать симпатичную девушку в своеобразной борьбе? Нет, варианты, безусловно, есть, но я все ещё не уверен, что хочу переходить определенные рамки.

В какой–то момент, я оказался под девушкой, нагло оседлавшей мою тушку, и прижавшей руки к кровати. Тем самым, Тонкс волей–неволей вынуждена была наклониться и сейчас её грудь, жадно вздымающаяся после нашей возни почти что упиралась мне в лицо. Я не мог не воспользоваться моментом.

— Фух, сдаёшься? — раскрасневшаяся Нимфадора была особенно хороша.

— Хм, даже не знаю, то–ли бояться, что ты меня сейчас задушишь, то–ли наслаждаться тем, как именно ты меня пытаешься задушить…

— Что? Ой! — девушка только сейчас сообразила, в каком двусмысленном положении мы находимся и немного резко отстранилась, меня цвет с розового на ярко–фиолетовый. Воспользовавшись её замешательством и излишней резвостью, я подался вперед и опрокинул её на спину. Актеры те же, сцена с точностью, до наоборот. Разве что степень её двусмысленности возросла ещё сильнее — падая на спину, девушка пыталась рефлекторно вцепиться в любой предмет для сохранения равновесия. В итоге, получилось так, что она обняла меня ногами. Её лицо оказалось так близко, а запах поддразнивал обоняние. А уж эмоции… В общем, по всем законам жанра сейчас должна была произойти бурная сцена, когда два молодых, обнажённых тела… короче хентайчик, ну, или, как минимум, горячие поцелуи, в конечном итоге, переходящие все в тот же хентайчик, пусть и не сразу. Судя по эмоциям Тонкс она эту сцену уже видела в своём воображении и не возражала, ожидая лишь первого шага от меня. Но увы, при всех своих несомненных достоинствах, Тонкс — подросток, то–есть почти ребёнок, с ней можно иногда весело провести время, пошутить, поболтать ни о чём, отдыхая от повседневных забот, но это не любовь. Симпатия — да, комфорт — отчасти, но не любовь — я знаю. А ломать жизнь симпатичному тебе человеку из–за банальной похоти, которую я могу в любой момент убрать… пошло.

И только я было решился на мягкий перевод темы, как опережая меня сработал другой канон жанра, законом Мерфи именуемый. К тому же, немного позже выяснилось, что всё–таки виной был я и такой облом для девушки является следствием моих действий. А началось всё с того, что в комнату влетел серебристый феникс.

— Нимфадора, у нас ЧП! Ордену требуется собраться и обсудить происшествие! Жду тебя в Хогвардсе как можно скорее, — передав сообщение, патронус директора рассыпался кучей серебристых искр.

— Мне… нужно идти, — растерянная, смущенная девушка нехотя выскользнула из захвата. Сумбур в её эмоциях действовал на меня не хуже валерьянки на представителя семейства кошачьих. Всё–таки это кайф, интересно, Локи, тот который реальный бог интриг и мелкий пакостей, он тоже ощущает нечто подобное во время работы?

— Да, конечно… — воцарилась неловкая пауза.

— Я… заскочу завтра? — неуверенно.

— Да, я буду рад тебя видеть в любое время.

— Ну… тогда до завтра… — девушка аппарировала, оставляя меня наедине с собственными мыслями.

Часть 31

На следующий день Тонкс была непривычно тиха и обеспокоена. По началу, отвечать на мои вопросы она не особо хотела, но постепенно всё–таки оттаяла (печеньки рулят!) и поделилась весьма любопытной информацией. Оказывается, вчера Альбуса дёрнул Билл, которого, в свою очередь, дёрнули гоблины проверять целостность защит сейфов, поскольку система охраны засекла проникновения в два сейфа банка. Более того, разрушителю проклятий удалось выяснить, кому принадлежали сейфы. Результатом поднятого кипиша был срочный вызов всех орденцев в Хог (домик на Гриммо без Сириуса недоступен, а сам Сириус сидит в кутузке аврората, вот и пришлось директору для сбора своего кружка по интересам пользоваться служебным положением), где на протяжении полутора часов дед вдохновенно вещал, какие тёмные времена наступают и что «это всё не к добру», если выкинуть всю лишнюю муть и словоблудия, всё сводилось к банальной просьбе–приказу быть осторожнее, держать глаза и уши открытыми и, в случае, чего драпать куда подальше. Чтож, после смерти Грюма Альбус стал бережнее относиться к оставшимся кадрам, что не может не радовать. Закончив рассказ, Нимфадора поинтересовалась моим видением ситуации. То, что девушка реально интересуется моим мнением и готова прислушаться к нему не могло не радовать, возможно, действовать по «плану Б» (подразумевающему кляп, веревки и отправление в мой «летний домик» на пару месяцев. Шутка… почти) и не придётся.