Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

Только из Дагестана было депортировано около 28 тыс. чеченцев.

В дальнейшем операция охватила чеченцев и ингушей, уволенных из рядов Красной Армии (после февраля 1944 г.). Численность спецпоселенцев, призванных в армию с Северного Кавказа, составляла 8894 человека, из них чеченцев 4248. Также были депортированы 4146 чеченцев, ингушей, калмыков, карачаевцев и балкарцев, проживавших в Дагестанской АССР, Азербайджанской и Грузинской ССР, в Краснодарском крае, Ростовской и Астраханской областях.

А 7 марта Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована Указом Президиума Верховного Совета СССР.

Принимали участие в этой операции и подчиненные Виктора Семеновича Абакумова во взаимодействии с работниками НКВД и НКГБ. 21 февраля 1944 г. начальника военной контрразведки по этому вопросу принял Сталин. В 24.00 Абакумов переступил порог его кремлевского кабинета в очередной раз. Но встреча с вождем длилась недолго, всего полчаса. По окончании операции «Чечевица» Сталин сказал Берии:

— Представьте к наградам лиц, образцово исполнявших приказ о выселении.

И соответствующий документ был подготовлен:

«Государственный Комитет обороны Товарищу Сталину И.В.

В соответствии с Вашим указанием представляю проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями наиболее отличившихся участников операции по выселению чеченцев и ингушей.

Принимало участие 19 тысяч работников НКВД, НКГБ и СМЕРШ и до 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД, значительная часть которых участвовала в выселении карачаевцев и калмыков и, кроме того, будет участвовать в предстоявшей операции по выселению балкарцев. В результате трех операций выселено в восточные районы СССР 650 тысяч чеченцев, ингушей, калмыков и карачаевцев».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1944 г. орден Кутузова I степени (№ 160) получил Меркулов, орден Суворова I степени получил Кобулов (№ 128), орден Суворова I степени получил Серов.

Виктору Семеновичу Абакумову дали орден Суворова II степени за номером 540.

Парадоксально, но первую награду — полководческий орден — в годы войны начальник ГУКР СМЕРШ получил только весной 1944 г. и только за операцию по выселению. А ведь до этого заслуг у Абакумова было немало, но что поделаешь, только теперь вождь решил отметить своего верного слугу! Откровенно скажу, не баловал Сталин наградами Абакумова. Сам же Виктор Семенович по каким-то неведомым причинам носить их не любил. Если посмотреть все фотографии, на которых изображен Абакумов, то можно заметить, что на его форме нет орденов и медалей, нет и привычных нам орденских планок. Есть всего несколько фотографий, где на его груди красуются ордена, но они связаны прежде всего с парадами или красными днями календаря. В быту же все эти «побрякушки» для него ничего не значили. Не любил он их, как любили многие, а все потому, что не был слабым человеком. Чем и выделялся, несомненно, в лучшую сторону от сталинских чиновников и генералов.

Хотя, впрочем, слабость у Виктора Семеновича все же была — это красивые женщины. Но слабость ли это?

Летом 1944 г. Абакумову принесли расшифрованную радиограмму:

«IV отделом РСХА подготовлена группа, цель которой — ликвидировать Верховного. Группа состоит из двух человек. Заброска будет осуществлена воздушным путем. Район — северо-западные области. Срок — первая половина сентября. Фрау». Информация была более чем тревожной, и Виктор Семенович дает распоряжение срочно разработать контроперацию под кодовым названием «Перехват».

В ней зубры контрразведки в считанные дни предусмотрели все возможные варианты действий. Саму же операцию Абакумов взял под свой личный контроль. Тем не менее все учесть не смогли. За несколько дней до заброски террористов под Смоленском удачно приземлились пять парашютистов, имеющих своей задачей поиск площадки для посадки самолета, чтобы в назначенный день и час принять его и благополучно обеспечить высадку двух пассажиров. Потом они собирались вернуться к своим.

Атак как операция «Перехват» уже началась, то эту группу взяли через два дня после приземления. Теперь уже вместе с диверсантами контрразведчики нашли необходимую площадку и в условленный день ждали прилета «важных гостей». Но случилось непредвиденное. 5 сентября 1944 г. самолет не прилетел из-за того, что при перелете линии фронта был поврежден зенитной артиллерией и совершил вынужденную посадку в ста пятидесяти километрах от того места, где его ждали «смершевцы». Правда, вскоре этот самолет нашли, но, естественно, в нем и около него никого уже не было.

Начальник контрразведки отдал команду: «Перехват — время «Ч»», после чего все дороги, ведущие к Москве, были перекрыты и параллельно начался активный поиск немецких диверсантов. О том, как их задержали, сорок пять лет спустя рассказал Клавдий Федорович Федосеев:

«Я тогда работал начальником Кармановского райотдела НКВД. Рано утром, еще не было четырех, позвонили из Гжатского райотдела НКВД и сообщили, что на высоте 2500 метров обнаружен вражеский самолет.

Потом опять звонок:

«Самолет совершил посадку недалеко от Карманова. Предполагается, что в нем находятся немецкие диверсанты. Срочно организуйте поиск».

Я сразу же поднял своих людей — человек двадцать. Собрались все у здания райотдела. Обсуждаем, куда нам идти. Начало светать. Было прохладно, стояли первые дни осени. Вдруг вдалеке показался мотоцикл. Он ехал в нашу сторону. На скорости пронесся мимо. Мы только заметили, что за рулем сидел майор в кожаном пальто и рядом с ним молодая женщина-лейтенант. Дорога, по которой он ехал, вела в сторону соснового бора и там заканчивалась. Это мы знали. «Значит, сейчас развернется и подъедет к нам», — решил я. Так оно и получилось. Майор остановил мотоцикл возле нашей группы. Спросил, как проехать в Ржев. Это меня сразу насторожило. Может быть, это была его первая ошибка. Я представился, объяснил ситуацию и попросил предъявить документы. Он спокойно подает. Смотрю, майор из СМЕРШ. О, птица какая! Говорю, пойдемте, вместе подумаем, как разыскать диверсантов. И ваш мотоцикл очень кстати будет. Мы, мол, безлошадные. Он на ходу расстегнул свое кожаное пальто. Блеснула Звезда Героя Советского Союза на гимнастерке. Поговорили мы несколько минут. Я вижу — он очень торопится. И нервничает. Опять у меня подозрение появилось. Извинился перед ним — все-таки майор, а я старший лейтенант. Сказал, что должен еще задать несколько вопросов его спутнице — лейтенанту. Он пожал плечами. «Пожалуйста», — говорит.