Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14 - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На батарее, около вала, мы вырыли глубокую землянку и в ней спали по ночам. За то время, пока ее копали, мы нашли человеческие черепа и предметы домашнего обихода доисторических времен. В развалинах старого города ползали серые гадюки с зигзагом на спине. Такие же змеи были замечены и около батареи. Пока не была вырыта землянка, я из города Перекопа принес большой шкаф и удобно в нем спал, закрываясь двумя одеялами.
По ночам надо было дежурить у орудий по очереди, и я хорошо запомнил одну ночь своего дежурства. Горел костер, и дым стлался по земле. Дул легкий теплый ветер с Черного моря, изредка накрапывал мелкий дождик. Я лежал около костра и читал в журнале «Нива» роман «Разрыв-трава». Содержание было довольно занимательным, и ночь проходила незаметно. В романе описывался тип опасной девушки, которая и сравнивалась с «Разрыв-травой». «Бегите от нее… – писал автор, – иначе она испепелит ваше сердце, опустошит вашу душу…» Девушка была очень красива и умна, но высмеивала мужчин и без соблюдения какой-либо «буржуазной» морали отдавалась всем, кому хотела…
В два часа ночи послышался топот копыт. Это был связной от штаба полка, который сообщил, что впереди у вала никого нет, вал занят лишь редкими слабыми дозорами и что в степи, за валом, слышно какое-то шевеление. Я бросил «Разрыв-траву», вскочил и пошел будить командира батареи, спавшего в землянке, но он послал меня ко всем чертям… Я снова сел к костру, но читать уже не мог: впереди – в теплой черной дождливой мгле – мерещились подкрадывающиеся враги… Вдруг позади, со стороны Армянского Базара, послышалась отдаленная военная песня, потом ближе и ближе:
Марш вперед, труба зовет…
Корниловцы лихие.
То шли Корниловские роты – занимать вал. Дочитал я тогда все же «Разрыв-траву»…
Питание наше на Перекопе было очень плохим. Один раз в день привозили невкусную уху и хлеб. Среди людей и лошадей начались болезни. Многие лошади пали от какой-то местной перекопской травы. А местные лошади переносили ее хорошо. Полковник Шперлинг был в отчаянии, ибо достать новых лошадей в Крыму было почти невозможно.
В конце мая боевое однообразие на Перекопе было нарушено неожиданной свадьбой одного нашего «констапупа», штабс-капитана Мино147, в Армянском Базаре. Это была первая свадьба нашей батареи среди бывших юнкеров. Правда, первым женихом был еще в дни Белгорода бригадный адъютант, «констапуп», штабс-капитан Канищев148, погибший под селом Алексеево-Аеоново. Невольно вспоминалось, как тот же Мино, проповедовавший среди юнкеров безбрачие, ходил за Канищевым, во время погрузки батареи на железнодорожной станции где-то около Севска и вместе с приятелями, Кондратовичем149 и Полубинским150, неостроумно дразнил влюбленного в молодую казачку Нину. Они без конца напевали низким басом – «С законным бра-а-ком». А Канищев – франтоватый бригадный адъютант – не знал, куда ему деться от назойливых певцов.
И вот теперь такой «противник брака» женится сам. Невеста его, первопоходница, корниловская сестра Ольга151, интересная брюнетка, уроженка Ростова, а посаженый отец – «сам» генерал Кутепов.
Свадьба была веселая и шумная. Молодые товарищи Мино по училищу и по батарее перепились. Маленький Михайлов играл на рояле и пел так громко, что было слышно по всей улице:
Мы артиллеристы, мы артиллеристы,
Мы вам волнуем кровь…
Дайте нам серьги, кольца, аметисты —
Мы вам дадим любовь…
2 июня 1920 года в 15 часов советская артиллерия по всему фронту обрушила залпы своих орудий на Перекопский вал и на город Армянский Базар. Однако большинство снарядов давали перелет через стоящие за валом батареи и рвались главным образом в степи перед городом или на его окраине. Приблизительно через час такой артиллерийской подготовки советская пехота пыталась атаковать вал, но была отброшена артиллерийским огнем и контратакой Корниловских и Марковских рот. Это наступление было проведено по приказу советского Верховного командования, очевидно не учитывавшего обстановки на Перекопе.
Теперь пришла очередь нашего наступления. И подготовка к нему ощущалась все явственнее: пришли тяжелые орудия, несколько броневых машин и танки, коих насчитывалось двенадцать. Затем батареи начали осторожную пристрелку по советским позициям за Перекопом, по окопам и батареям. Пора была отходить от Перекопа. В городе появилась холера, и наш константиновец, молодой инженер Баянов152, заболел и умер. Умер от брюшного тифа и юнкер Бабкин. Ряды первопоходников продолжали редеть.
В конце мая, после отдыха и переформирования, из Симферополя в Армянский Базар пришли Дроздовские полки. От многочисленных рядов в ротах мы отвыкли уже давно и смотрели, как «дрозды» шли отдохнувшие, веселые. Во время переходов по Таврической степи они успели уже и загореть. Гордо несли дроздовцы свои знамена и первая рота Первого полка – свой традиционный Андреевский флаг.
При подходе к Армянскому Базару они еще более подравнялись и подтянулись. Их звонкие голоса далеко неслись по степи:
Из Румынии походом
Шел Дроздовский славный полк…
Пели и новую, уже сложенную в Крыму полковую песню:
Через вал Перекопский шагая,
Позабывши былые беды,
В день веселого, светлого мая
Полетели на север «Дрозды»…
На окраине Армянского Базара черные, закоптелые Дроздовские танкисты разбирали и чистили свои танки. Около автоброневиков возились шоферы, артиллеристы и пулеметчики.
Наконец настал долгожданный день нашего наступления на 13-ю советскую армию за Перекопом – общая атака всех наших частей от вала на север в направлении Чаплинки и Каховки. Наши легкие батареи выехали и заняли позиции в разбитом городке в ночной темноте. Номера окопались в ожидании тяжелого боя. В темноте подтягивались к валу и пехотные батальоны. К северу от Армянского Базара расположились конные полки Второй Донской дивизии генерала Морозова. Временами слышалось осторожное стрекотание моторов: это танки и автоброневики подкрадывались к валу и к Сивашу. Генерал Врангель прибыл в Армянский Базар к началу операции, к двум часам ночи, и вместе с генералом Кутеповым выехал на Перекопский вал.
