Праведница - Рене Ахдие
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На столе было накрыто для трех человек.
На секунду сердце Пиппы забилось чаще, пропустив удар. Три чашечки. Три тарелочки. Три улыбки.
– Фобос встретит нас здесь? – спросила она. Когда Арджун не ответил сразу, Пиппа повернулась к нему. Обе руки он сунул в карманы.
– Нет, – признался он. – Не встретит.
Пиппа сдвинула брови.
– Что? Но я думала…
– Пиппа, я… не хочу стоять у тебя на пути, – сказал Арджун тихим голосом. – Как не хочу и оказывать на тебя неоправданное давление. Я только… – Он сделал вдох. – Я хочу, чтобы у тебя был выбор.
– Арджун, о чем ты говоришь? – Растерянность исказила черты лица Пиппы.
– Ты сказала, что выходишь замуж за Фобоса, чтобы позаботиться о родных. Я думаю, что ни одна юная девушка не должна жертвовать своими мечтами или надеждами ради безопасного будущего. Больше не должна. – Он сделал паузу. Закрыл глаза, точно ему нужен был момент, чтобы собраться с мыслями. Когда Арджун снова посмотрел на Пиппу, ей показалось, что ее мир снова переворачивается с ног на голову, хотя и очень-очень медленно.
– Твоя семья стала моей в тот день в Беседке плюща, – сказал Арджун. – А моя семья никогда в жизни не узнает, что такое нужда, что бы ни приключилось. – Когда его голос загрубел на последнем слове, он прочистил горло, и его карие глаза блеснули. – Пиппа, будь с тем, кого выбираешь ты. Или не будь ни с кем. Решение за тобой. – Он стоял на расстоянии от нее, по-прежнему держа руки в карманах и с осторожностью выговаривая каждое слово. – И если ты все еще хочешь выйти замуж за Фобоса, я приду, чтобы отпраздновать твою свадьбу. Если же ты изменишь свое решение… я здесь. Я буду здесь.
Пульс Пиппы продолжал сбиваться, а мир завертелся перед глазами. Будоражащие мысли поглотили ее, горячая волна прошлась по телу, а щеки запылали. Она знала, что сделал Арджун. Знала. Однако не смела в это поверить.
Дверь за спиной у Пиппы распахнулась, и в комнату проник луч янтарного солнечного света, украсив отполированный мраморный пол.
– Пиппа! – воскликнул знакомый голосок, следом за которым последовали визг и радостный лай щенка корги. Две пары туфелек и четыре лапки поспешили к Пиппе, а она все не осмеливалась обернуться.
А что, если все это только сон? Что, если она вот-вот проснется?
Тихие слезы побежали по ее щекам. Знакомые ручки схватили ее за ноги и за талию. Пиппа упала на колени, заключив братика с сестренкой в объятия, и их белокурые кудряшки спутались с ее собственными. Они смеялись, пока она плакала, а Королева Елизавета задорно прыгала вокруг них.
Сквозь слезы Пиппа огляделась в поисках Арджуна.
Однако он уже исчез.
Через несколько часов Пиппа глядела на свое отражение в потрескавшемся зеркале, висящем на ледяной стене одинокой ванной комнаты в горе Мораг – в крепости Зимнего королевства, и дрожь бежала по ее коже от холода. Мокрые волосы свисали по плечам. Щеки Пиппы выглядели впалыми, а глаза все еще были красными от недавних слез.
Она сидела рядом с Лидией и Генри, пока те не уснули на кровати, застеленной роскошным бельем, в комнате на верхнем этаже лучшего отеля в Новом Орлеане. Животы у них были полны еды. Пиппа, однако, могла бы быть сыта уже при виде их довольных улыбок.
Ей оказалось сложно оставить их, однако уже завтра она к ним вернется, а Арджун обещал Сюнану, что они с Пиппой вернутся в Сильван Вальд до запланированной на завтра встречи на границе двух королевств.
И Арджун заслужил даже больше, чем доверие Пиппы.
На пути обратно сквозь зеркало в Зимнее королевство они почти не общались. Эмоции по-прежнему одолевали все мысли Пиппы. Слова по-прежнему ее подводили, потому что она не могла никак подобрать нужные. Арджун же вел себя довольно отстраненно.
Как минимум дважды Пиппа надеялась, что он обнимет ее. Или на худой конец возьмет за руку.
Однако она понимала, что он просто был верен своим словам о том, что не станет подвергать Пиппу неоправданному стрессу или вынуждать ее принимать решение.
Забавно все это. Перед Пиппой и не стояло никакого выбора, не было никакого решения, которое необходимо принимать.
Наряд из самодельного льна, который был на Пиппе, лип к ее влажной коже. Выход в свет в столь тонюсеньком наряде сочли бы за скандал. Он прикрывал меньше, чем сорочка, которую носят под платьем. Подол едва доставал до коленей. Любой, кто взглянет на Пиппу в подобном виде, сможет разглядеть ее фигуру даже во мраке.
Девушка, которой Пиппа являлась всего несколько дней назад, возмутилась бы. Пиппа, однако, уставилась на свое отражения, не моргая. Ее накрыло чувство свободы.
Дело было не в том, что она теперь не хотела следовать манерам. Нет. Она ведь была англичанкой, в конце-то концов. Манеры гарантировали своего рода безопасность. Пиппа всегда знала, куда пойти и как одеться, знала, что нужно сказать в любой ситуации. Титул семьи Пиппы при дворе даровал ей безопасность в обществе.
Важность и преимущества манер были Пиппе так же хорошо знакомы, как пара старых перчаток, с которыми бывает жалко расстаться.
Однако – и, может, впервые в своей жизни – Пиппа четко и ясно видела свой путь. Никаких больше сомнений. Она протянула руку к зеркалу, задумавшись, нет ли и в нем какой-нибудь магии. Когда пальцы Пиппы коснулись прохладной поверхности зеркала, она осознала, что прикасается к собственной щеке. Она закрыла глаза. Представила, что ее рука – это его рука. Что это Арджун прикасается к ней так, как ей этого хотелось, везде, где ей этого хотелось.
Арджун воссоединил Пиппу с семьей. Он привел Лидию и Генри в безопасное место, где за ними могли приглядеть члены Львиных чертогов. Арджун подарил им дом и назвал семьей. Кроме того, он даровал Пиппе выбор. Дал ей возможность самой вычертить направление будущего.
Никто в ее жизни не делал для нее подобного.
Глаза Пиппы блеснули от уверенности. Это было решение, которое далось ей легко. Арджун сказал ей, что она может вернуться к жизни с Фобосом. Что он не станет стоять у нее на пути.
Однако с Фобосом Пиппа никогда не почувствует себя как дома. Больше не почувствует.
