Праведница - Рене Ахдие
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дом может быть разным. Это не обязательно место. Это порой человек. А порой и чувство.
Пиппа не стала стучать в дверь покоев, которые они делили. Сделав глубокий вдох, она просто распахнула дверь. Арджун сидел в полумраке единственной зажженной свечи. В руке у него была крошечная записная книжечка. И карандашиком размером с большой палец Пиппы он что-то записывал на страницах аккуратным почерком. Последовательным. Пиппа впервые заметила это в тот день, когда Майкл Гримальди расспрашивал ее и Селину о подробностях жуткого убийства в ресторане «Жак» несколько месяцев назад. Пиппе привычка Арджуна постоянно делать заметки показалась любопытной. Отчасти ей было интересно, что он постоянно пишет.
– Пиппа? – спросил Арджун, вскинув брови. Когда свет зажженной свечи озарил подол ее сорочки, его глаза округлились. Он смущенно прочистил горло.
– У меня вопрос, – сказала она. – Как ты уговорил тетушку Имоджин отпустить Генри и Лидию с тобой из Ливерпуля?
Незнакомец решил бы, что улыбка у Арджуна немножко самодовольная. Может, даже снисходительная. Однако Пиппа знала, что юмор был для него самозащитой. За ним Арджун скрывал кое-что куда более глубокое. Куда более искреннее.
– У семьи вампиров есть свои преимущества, – отшутился он.
– Ты бы не посмел.
Он рассмеялся.
– Никаких угроз. Однако чары бывают полезны в подобных случаях. – Арджун откинулся на спинку стула и одарил Пиппу новой широкой улыбкой. – Как раз в прошлом году мы с Буном…
Пиппа обогнула маленькую комнатку и зажала его рот рукой. Арджун уставился на нее, и свет пламени свечи очерчивал его выточенные словно из камня черты лица. Пиппа передвинула руку, положив ему на щеку. Позволила себе запустить пальцы в его темные кудри. Арджун закрыл глаза, и записная книжка с карандашиком выпали из его рук.
Его волосы тоже были влажными. Он пах теплыми специями.
Пиппа села к нему на колени. Обняла коленями его бедра.
– Что ты пишешь? – спросила она.
Арджун положил ладонь ей на спину.
– Записываю, как прошел день, – сказал он.
– Ведешь журнал?
– Вроде того. – Он одарил Пиппу кривой улыбкой. Искренней. – Это чтобы быть уверенным, что мою память никогда никто не отнимет.
Пиппа кивнула.
– У Селины отняли воспоминания после того, что произошло в соборе.
– Да. – Арджун сделала паузу, а потом добавил: – Память моему отцу тоже стерли.
Пиппа озадаченно моргнула.
– Когда? – спросила она.
– Когда я был ребенком, мать решила увести меня в Сильван Уайль. Он попросил стереть ему память и увезти его в другой город, где бы ничего не напоминало о боли от нашей потери.
Пиппа прикусила губу.
– Получается, ты никогда больше не видел отца? – уточнила она.
– Видел, – тихонько ответил Арджун. – Он был… гораздо старше. – Он встретил взгляд Пиппы. – И не знал, кто я такой.
– Сочувствую, – прошептала она.
Арджун пожал плечом.
– Ничего с этим не поделаешь, – сказал он. – Я смирился.
– С подобным не мирятся. – Пиппа обняла его лицо руками. Поцеловала в лоб. Затем поцеловала в кончик носа. – Ты… любим, Арджун Десай, – сказала она негромко. – Столь любим.
Арджун сглотнул. Прижался лбом ко лбу Пиппы.
– Необъятно, как небо, и глубоко, как океан, – сказал он. – Вот столь ты любима. – А затем он взял ее за подбородок и поцеловал.
Пиппа обмякла в его объятиях. Она почувствовала, как его рука опускается по ее спине. Как подол ее ночной сорочки поднимается над бедрами. Она была не против. Она поцеловала Арджуна в ответ, обняв его за плечи, вцепившись в него так, словно висела на краю пропасти.
Губы Арджуна коснулись ее шеи, отчего мурашки побежали по позвоночнику Пиппы. Он сдернул свою тунику через голову, и Пиппа прижалась к его обнаженной коже.
Она знала, чего хотела.
Пиппа выпрямила спину. Посмотрела на Арджуна. Увидела себя в его глазах. Увидела, как его грудь вздымается и опускается в унисон с ее. Она не отвела взгляд, когда ее рука опустилась на его грудь. Ниже. И ниже. Сердце стучало уверенно у нее в ушах.
Еще ниже. Ее пальцы не дрожали.
Арджун сделал резкий вдох. Он тоже не сводил с Пиппы глаз.
– Я никогда не… – начал он.
– Я тоже, – сказала Пиппа.
– Ты уверена?
Пиппа кивнула.
– Ты мой, – сказала она. У нее перехватило дыхание, когда Арджун поднял ее. Когда отогнул подол ее сорочки еще выше.
– А ты моя, – сказал он ей на ухо. Плавным движением он поднялся, зажав Пиппу в объятиях, когда ее ноги обняли его талию.
Они добрались до ближайшей стены, и спина Пиппы ударилась о лед. Она охнула, когда холод коснулся лопаток. Холод, который столь отличался от жара кожи Арджуна.
Когда они соприкоснулись, мир Пиппы окончательно перевернулся с ног на голову, а потом встал ровно. Все медленно кружилось, пока лед тек по ее позвоночнику. Пока они поднимались и опускались в унисон, пока их дыхание не стало единым целым, а в глазах потемнело.
Свет свечи померк, и Пиппа провалилась сквозь лед и огонь, ощутила себя в своем теле – и в своей жизни, – которую выбрала для себя и никого другого.
С мечом в руках – о мире говорить?
«РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА», УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
Поджидая Арджуна, Бастьян стоял в темноте у границы Сильван Вальд, и в мыслях у него было… неспокойно.
Через мгновение названый брат появился из рощи скелетообразных деревьев на краю леса.
Арджун заговорил первым:
– У тебя все еще, время, чтобы вернуться.
– Не в моих правилах быть трусом.
– Да уж, – согласился Арджун. – Однако я уверен, что события сегодняшнего дня окажутся куда сложнее, чем то, на что ты рассчитывал, когда решил прибыть в Вальд вчера.
– Может быть. – Бастьян продолжил смотреть в пустоту.
– И все же. – Арджун повернулся к Бастьяну лицом. – Я рад, что ты нас нашел.
– Это было не так уж и сложно, – отшутился Бастьян, но голос его прозвучал мрачно. – В конце концов, у меня с гномьим королем личные счеты. Он угрожал сожрать Селину, если ты не забыл.
Арджун хмыкнул.
– Обещал, точно, – тихо сказал он.
Бастьян нахмурился.
– Но ты и правда думаешь, что представители Летнего королевства придут сегодня сюда? – спросил он. Сомнения пролегли морщинкой у него на лбу. – И что из этого выйдет? Глупо со стороны крошечного регента полагать,
