Неизвестный М.Е. Салтыков (Н. Щедрин). Воспоминания, письма, стихи - Евгения Нахимовна Строганова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А я пою тоскливо, в полусне,
О том, кто нас будил сатирой чудно…
…Зачем он спит навеки беспробудно?
2
Торжественно он мог бы загреметь,
Как колокол, спасительно звенящий,
Чтоб Русь могла добро уразуметь,
Чтобы узрел слепец, во тьме ходящий,
Где свет и мрак? Где золото и медь?
Где здравствуют и где лежит болящий?
…Болящих тьма. Но умер Знахарь. Мы
Скитаемся среди весенней тьмы.
3
Мы – нищие душою. Мы жестоки.
Мы падаем пред золотым тельцом.
У нас в душе укрылися пороки,
Казненные великим мертвецом.
Он был пророк… Придут ли вновь пророки
С тоскующим, карающим лицом, —
Не ведаю… Но, сердцем не торгуя,
Почтить слезой сатирика могу я.
1889
Венок сонетов на могилу М. Е. Салтыкова[565]
Вс. Е. Чешихин
1
Тебе венок, сплетенный из созвучий!
Пусть он лежит на камне гробовом
Благоуханный, яркий и живучий!
Не вянет он под солнечным лучом,
Не обрывает вихрь его летучий.
Прими его. Цветы и лавры в нем,
И перевит дубовым он листом,
И меж лилей змеится терн колючий.
Как символ славы, доблести твоей,
Гражданственных и мировых скорбей
Пусть он украсит милую гробницу…
О, вознеси мой дух от суеты,
И вдохновенья в нем зажги зарницу!
Тебе мои все лучшие цветы!
2
Тебе мои все лучшие цветы!
Кому ж, как не тебе? – Мы так глубоко
Скатились в грязь духовной нищеты —
И нет тебя, великого пророка!
Ты нас будил. Твой голос с высоты
Над нами несся вольно и широко,
И светоч твой был страшен для порока,
И мы своей стыдились наготы!
Но кто тебя сменил, незаменимый,
Страдающий, любящий Прометей.
Отверженный и горячо любимый?
Гиганта меч подымет ли пигмей?
Утешится ль в потере неминучей
Отчизна-мать, о гражданин могучий?
3
Отчизна-мать, о гражданин могучий,
Тебя любила: был твой меч остер,
Когда врагов ты поражал, кипучий,
Но лишь один ты бился! О позор!..
4
Я видел: дуб в венце зеленых сучий
Был окружен лозой гнилой, ползучей.
Объятья он над нею распростер
И звал к себе на волю, на простор.
Я думал: «Богатырь! склонись уныло
Своей главой, сияющей в лучах!
Лозе убогой ты внушаешь страх!
То молодое племя слабо, гнило»!..
Отчизна-мать несет тебе цветы,
Слагает их у гробовой плиты!
4
Слагает их у гробовой плиты
И горько плачет: где ее надежды,
Ее сыны, опоры и щиты?
Еще один сомкнул навеки вежды!
Кто выведет на свет из темноты?
Уже не те ли злобные невежды,
Что мудрецам готовят лишь кресты,
Чтоб жребием их поделить одежды?
О горе, горе! Кто сменит тебя?
Не погубила ль смерть, вождя сгубя,
И строй его, ничтожный и зыбучий?..
Но даже чисто, пламенно скорбя.
Я выражу ль порыв печали жгучей? —
Я знаю, слаб мой стих, мой стон певучий!
5
Я знаю, слаб мой стих, мой стон певучий.
Нет! Не поймет мечтательный певец
Тебя, пророк, мыслитель и боец!
И может ли понять цветок пахучий,
Долины тихой радостный певец,
Всю красоту скалистой, грозной кручи,
Вздымающей угрюмый свой венец
Под стрелами молниеносной тучи?..
Но кто ж тебя достойно величал?
Лились слова и слезы над могилой,
Но голос правды смело ли звучал?
Звучал ли гимн надежды с чудной силой? —
Нет, наши музы робки и пусты,
И не воспет, оплакан только ты!
6
И не воспет, оплакан только ты!..
Не странно ли певца негодованья
Слезою чтить, слезою сироты,
Исполненной бессильного страданья?
Не погребальный гимн и не рыданья, —
Пусть льется песнь от сердца полноты
Бесстрашия, хвалы и упованья,
Восторга песнь у гробовой плиты!
Такая песнь слышна порой чрез звуки
Твоих скорбей! Не ты ль вплетал, певец,
Цветы веселья в мрачный свой венец,
В венок терновый, скорби, гнева, скуки
Багривший кровью строгие черты,
Но в том венке довольно красоты!
7
Но в том венке довольно красоты!
Язвил чело он также Ювенала!..
И желчию, и кровью залиты
Сердца обоих! Вас всегда терзала
Одна печаль! И жертвой клеветы
Вы были оба! Если ж распускала
Все паруса его сатира, ты
Их подбирал: их буря разрывала!..
И замолкал ты, в гневе и тоске,
Тогда вдвойне твоя болела рана,
И света ты не видел из тумана,
Нависшего вблизи и вдалеке…
Ты видишь ли потомка взор могучий?
Блистает он слезою чистой, жгучей!
8
Блистает он слезою чистой, жгучей,
Которая прожжет скрижаль времен,
Твое отметит имя в пестрой куче
Блистательных, заветнейших имен! —
Но что для нас той славы шум и звон?
В пустыне жизни где наш ключ гремучий,
Твой вдохновенья ключ? Иссякнул он!
Кругом же нас – песок один горючий.
Иль нет, кругом – стоячая вода,
Сцепленная броней сплошного льда,
Нет солнца сверху, снизу нет движенья,
Лишь греза чуть шевелится со сна…
Пророк скончался в дни оцепененья!..
Забвеньем смерть могуча
