Приносящая надежду - Тамара Воронина

Ущелье кончилось тоже как-то сразу и начался величественный лес. Тропа, впрочем, никуда не девалась, так что идти было почти удобно. Лена старалась держаться поближе к Маркусу, потому что кровососущие твари в этом лесу превышали размерами любого виденного Леной комара. Да и эльфы в сторону не отбегали, тем более что еда сама лезла под ноги в виде большого количества грибов и здоровенных, с кулак, орехов. Грибы они жарили, а орехи мужчины раскалывали камнями, и ел их даже Гару. Впрочем, он при необходимости ел все.

Милита комар цапнул в висок — разнесло всю физиономию, заплыл глаз, только примочка на всю ночь и вернула ему человеческий, то есть эльфийский облик.

И лес кончился так же, как горы — словно его отрезали. Отойдя примерно на полкилометра, Лена оглянулась — стоял ровной двухцветной стеной, коричневые стволы снизу, зеленые кроны сверху.

Здесь была адская жара. Не такая, конечно, как в том мире, где Лена познакомилась с Виманом Умо, но градусов под сорок было. Мужчины постепенно раздевались и через пару часов шли уже полуголыми, но Маркуса заставили надеть рубашку: ты не эльф, обгоришь на солнце. Лена еще в лесу переобулась в туфли, а мужчины умирали в сапогах. потому что идти босиком было невозможно — слишком горячей была земля на накатанной дороге. На привале растянули палатку на шестах, чтоб получить тень, а Маркус сгонял остальных нарезать травы и наплел на всех что-то вроде сандалий, но Лена предпочла туфли — трава кололась. Гару плелся, вывалив язык, с которого бежало ручьем, и держался в тени Милита. Лена мечтала о зонтике, хотя голова была повязана шелковым платком, а черное платье было все-таки куда легче всего прочего. Шут отобрал у нее рюкзачок, а Маркусу не лень было обмахивать ее здоровенным лопухом. Вода, правда, попадалась регулярно: то ручей журчал в стороне, то мелкое озерцо, и уж конечно, они ни одного водоема не пропустили, сначала мужчины купались голышом (Лена деликатно отворачивалась), а потом загоняли в воду ее и тоже деликатно отворачивались, только шут следил, чтоб лохнесское чудовище не вынырнуло. Она купалась просто в белье. Собственно, чем купальник отличается от белья, кроме расцветки? И платье потом надевала прямо на мокрое — так было легче.

Ферма попалась им только через неделю пути: крепкий дом, куча разных построек, довольно много народу. Лене очень-очень хотелось быть узнанной — и это сработало. Рады были аборигены до поросячьего визга, потому что Странницы сюда захаживали так редко, что стали почти легендой. Их тоже пугал климат. Что ты, Светлая, разве ж это жарко? Вот погоди, лето начнется… Город? А недели две пути, если пешком, но можно и лошадь с телегой, если Светлая пожелает. Светлая не пожелала. Денег бы с нее не взяли, а лишать крестьян лошади и даже телеги ей не хотелось. Так и тащилась до города пешком.

Город был шикарный. Роскошный город. Чистый, словно его щетками каждое утро мыли. Красивый. С приветливыми горожанами. С выставленными возле дверей магазинов или гостиниц кадками с деревцами или кустиками. Непременные цветы в горшках. Со стражниками, на физиономии которых были приклеены приветливые американские улыбки. Клеем «Момент».

Гостиница была чистенькая, уютная, как в рекламном буклете. Они по привычке сняли не две или три отдельные комнаты, а две смежные: Лене и мужчинам, с ванной, а горячая вода в этом мире была не нужна. Впрочем, она была все равно теплая: скорее всего, емкости с водой нагревались на солнце.

Внизу был ресторан в стиле «СССР пятидесятых годов» — крахмальные скатерти, жутковатого вида хрустальные вазы с цветами и хрустальные же подсвечники. Но насладиться обедом не получилось. Пока Лена оглядывалась, выбирая столик поудобнее, вокруг вдруг появилось очень много вооруженных людей.

Лена успела схватить за руку только Милита, забыв свои намерения честно не сбегать при первой же опасности, а шустрые стражники успели схватить за шиворот зазевавшегося на стеллаж с бутылками шута: двое чуть не вывернули его наизнанку, а третий прижал к его горлу нож, для убедительности — до крови. Маркуса просто угостили по голове, и он даже меч выхватить не успел, и тут же его оттащили в сторону, подальше от Лены. Невысокий мужчина в тонкой черной одежде и с интеллигентным лицом работника органов поклонился.

— Если эльфы не сдадутся, люди умрут. Немедленно. Если эльфы применят магию, люди умрут. Немедленно. Считаю до трех. Раз…

— Эльфы сдаются, — сообщил Гарвин. — А что, здесь эльфы не пользуются любовью? И за что, если не секрет?

— Не секрет. Я обязательно скажу. Только после того как вас свяжут. Руки назад, эльф. И помни, люди умрут, если ты окажешь сопротивление.

Гарвин повиновался, только взглянув на Лену, а Милиту пришлось выдергивать руку, совершенно ошалевшая Лена никак не хотела ее выпускать. Господи, да до какой же степени? Эльфийский Холокост какой-то! Эльф? Пожалуйте в крематорий. Лица эльфов покривились, словно им стало больно. Туго связали? На такое они бы внимания не обратили. А колючую проволоку еще нигде из встреченных миров не выдумали. Веревки, препятствующие магии?

Мужчина поклонился ей.

— Таковы законы этого мира, Далена Светлая. Ты же, разумеется, свободна. Мы счастливы, что Светлая посетила наш мир.

— Ты полагаешь, я оставлю своих спутников? — удивилась Лена. — Или твои солдаты будут отгонять меня пиками?

— Ну что ты, конечно, нет, — вроде даже испугался мужчина. — Твоя жизнь священна, Далена. Но если ты захочешь приблизиться к ним на расстояние вытянутой руки, они будут незамедлительно убиты.

— А если не захочешь, — продолжил Гарвин в обычной своей издевательской манере, — то убиты они будут чуть позже.

— Эльфы — да, разумеется. Люди будут только наказаны. И закон будет соблюден, порядок восстановлен.

Пока Лена недоумевала, какой порядок они успели нарушить — ведь даже кострища тщательно засыпали землей, чтоб не дай бог пожар не устроить, — ее друзей вывели из помещения, и она поспешно последовала за ними. Возле гостиницы стояли две кареты — закрытая, «черный ворон» в местном варианте, и светлая, нарядная, с занавесочками и обитыми шелком сиденьями. Лене, конечно, предложили вторую.

— Мы не задержим тебя долго, — сообщил мужчина. — В этом королевстве царят закон и порядок. Ты видишь, какой замечательный город. Много ты видела подобных?

— Сколько человек и эльфов пришлось повесить, чтобы воцарились закон и порядок? — осведомилась Лена ледяным тоном.

— Здесь эльфов не вешают … Но если ты имеешь в виду «казнить», то достаточно много. Но все эти жертвы себя оправдали. Королевство процветает, может быть именно потому, что эльфов у нас практически нет. А те, что есть, не высовывают носа из отведенных для них районов. Нет, Светлая, ты напрасно подумала, что это пустыни или другие негодные для жизни места. Обычные земли. Но им запрещено оттуда выезжать под страхом немедленной казни.