Восставший из пепла - Роман Злотников

Когда Ив замолчал, в пещере повисла напряженная тишина. Слышалось только тяжелое дыхание. Ив уже мягче добавил:

— Ты останешься здесь и начнешь делать из этих людей бойцов, а я приведу тебе братьев Лосятников.

Трубач пристально посмотрел ему в глаза и, вздохнув, согласно кивнул:

— Ладно.

Ив молча положил руку на плечо Трубачу и примирительно улыбнулся ему. Однако времени на пустые разговоры больше не было. Ив наклонился к Трубачу, заговорил вполголоса:

— Сейчас мы выйдем, и ты отберешь людей, которые пойдут со мной. Мы тут же отправимся, а ты на всякий случай примешь меры, чтобы никто не мог незаметно подобраться к лагерю. И сегодня же вечером собери крестьян и объяви о дальнейших планах. А то они всю ночь просидят без сна, опасаясь, что вы не выдержите и помчитесь за нами вдогонку, а их бросите здесь одних.

Трубач грустно улыбнулся, потом вдруг, стиснув Ива за плечи, страстно произнес:

— Приведи их живыми, слышишь! — и, махнув рукой, повернулся и вышел из пещеры.

К вечеру третьего дня после выхода из лагеря отряд Ива, состоящий из десятка охотников и двух десятков крестьян, вышел к опушке леса в двух милях севернее Тремироя.

Ив все так же медленно убрал голову за угол и облегченно привалился к стене. Он не ошибся. Простенький датчик обнаружитель облучения, который он привесил к своему левому уху, тоненько пискнул еще до того, как он смог заглянуть за угол. Дом, за которым они прятались, находился слишком далеко от забора дома шерифа, и потому вряд ли за ним было установлено постоянное наблюдение, однако полностью оставить его без присмотра было бы непростительной глупостью. А барона никак нельзя было назвать глупцом. Или, по крайней мере, не всегда. К тому же он быстро учился. Как Ив и предполагал, барон не полез в чащу, как в прошлый раз, а постарался сделать из Тремироя образцовую ловушку. Так что выполнить задуманное было нелегким делом. Ив уже четыре ночи подряд проникал в Тремирой, разрабатывая и уточняя план налета, а сегодня привел с собой еще пять человек. Все крайние дома Тремироя оказались набиты мулинерами, на случай ночного боя предусмотрительно снабженными белыми головными повязками. Кроме того, на двух самых высоких точках деревни — церковной колокольне и пожарной вышке — были установлены станковые лучеметы. А это означало, что здесь находятся еще и инопланетники из личной сотни барона. Поскольку кроме них у барона вряд ли имелись люди, умеющие управляться с таким оружием. Да и вообще барон не решился бы привезти сюда столь мощное вооружение без соответствующей охраны. Ибо нетрудно было предположить, что, попади лучемет в руки Ива, он уж как-нибудь сумеет с ним справиться. Что до мулинеров, то они не смогли бы, наверное, уберечь и собственные портянки. Возможно, были приготовлены и еще какие-то сюрпризы на случай тревоги. Однако уже вчера вечером Иву стало ясно, что даже если он потратит на подготовку еще две недели, то и в этом случае вряд ли сможет обнаружить их все. Ко всему прочему, возможность того, что обнаружат их самих, с каждым днем возрастала в геометрической прогрессии. Так что на первый взгляд могло показаться, что напасть на дом шерифа и отбить пленников совершенно невозможно. Так бы оно и было, если б не одно слабое место в планах и расчетах барона. Они предусматривали примитивное ночное лобовое нападение, а вот днем…

Ив кивнул стоящим рядом охотникам, и все пятеро так же медленно и осторожно по очереди высунули головы и на протяжении нескольких минут внимательно рассматривали дом шерифа. Когда последний убрал голову за угол и утер выступивший пот, Ив подождал пару минут, давая ему отдышаться, потом тронул его за плечо и подал знак остальным. Пора было возвращаться.

Через час шестерка непрошеных гостей Тремироя, пятеро из которых привыкли бесшумно подкрадываться к зверю, а шестой не раз проделывал подобное и с людьми, благополучно достигла лесной опушки. На сегодняшнюю ночь дел в Тремирое у них больше не было, чего совсем нельзя было сказать о наступавшем дне.

В это воскресенье, так же как и неделю назад, в тремиройской церкви не звонили к заутрене. Однако к назначенному сроку народ, как обычно, забил церковь до отказа. Отец Ионофан вышел из дарохранилища, прошел небольшим коридорчиком, раздраженно взглянул на двух дюжих парней, стоящих у подножия лестницы на колокольню, и, неодобрительно ворча, направился к царским вратам. «Черт бы побрал этого барона и его прихвостней, да простит меня Господь за такие слова».

Окидывая взглядом паству, священник заметил среди прихожан несколько незнакомых пар. В этом не было ничего из ряда вон выходящего, хотя он на миг удивился, как это находятся люди, рискующие путешествовать в столь смутное время. Достав из-под рясы портативный комп, на котором он набросал наметки к проповеди, отец Ионофан положил его на пюпитр, величественно вскинул редкую бороденку и набрал в грудь побольше воздуху.

Речь святого отца текла плавно и легко, хотя, надо признаться, в середине проповеди его на несколько мгновений отвлек какой-то шум, который послышался вроде бы со стороны лестницы на колокольню. К тому же, когда отец Ионофан поднял глаза от компа, ему показалось, что пришлых пар стало поменьше. Однако и это не смогло сбить его с мысли. Да, у него промелькнуло в голове кое-какое соображение насчет истинной причины, почему странные пары оказались на его проповеди, но даже если б он и оказался прав, то отнюдь не собирался ничего предпринимать в связи с этим. Как говорится, на все воля Божья и… дай им Бог удачи.

Когда проповедь уже началась и церковные двери в соответствии с местными традициями были крепко затворены, в дальнем конце улицы показался здоровенный грузовой краулер с козырьком над сиденьем, в котором коренные обитатели Тремироя несомненно бы признали машину одного из местных жителей. Однако большая часть их находилась в церкви. А те, кто остался дома, вряд ли были в состоянии подойти к окну. Так что уличить вора могли бы только мулинеры, охранявшие въезд в деревню, если бы в предыдущие дни были немножко повнимательнее. Но с какой стати? К тому же, по большому счету, на местных и их проблемы им было глубоко наплевать. Кроме того, сидевший на облучке старик в одежде крестьянина заявил, что он из Тармара, деревни, что в сорока пяти милях от Тремироя, и что у них в Тармаре заболел священник. А он сам за последние сорок лет еще ни разу не пропустил воскресной проповеди и не намерен делать это теперь. Мулинеры оказались людьми, ценящими постоянство, потому они лишь уважительно кивнули и пропустили дребезжащую колымагу. Странно было, как эта развалина вообще двигается. Но мулинеры за свой крестьянский чек видели резво бегающих монстров и более сомнительного вида. Однако, как видно, в этот раз форма соответствовала содержанию, поскольку у самого дома шерифа колымагу повело и она с размаху въехала в забор, повредив себе левое крыло. Пока старик с двумя дюжими сыновьями под проклятья выскочивших из дома мулинеров и инопланетников высвобождал заклинившее колесо, никто не заметил, как за спинами обступивших машину людей откуда ни возьмись появилось еще несколько человек, одетых во френчи, очень похожие на форму мулинеров. Когда колымага наконец подползла к церкви и старик затеял ругань со служкой, который отказывался пропускать семью внутрь в самый разгар проповеди, вновь прибывшие, тихо проскользнув мимо увлеченного бесплатным представлением привратника, оказались во дворе.