САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА - Герман Дейс

 Глава 29

 По выходе из избы Константин Матвеевич обнаружил Мироныча, растерянно озирающегося по сторонам. Одет был старый хрыч в плащ-палатку довоенного образца, а озирался по причине похмельной невменяемости.

 - Мироныч? – окликнул односельчанина Сакуров.

 - Костя? – оживился старый хрыч.

 - Ну, - кратко возразил Константин Матвеевич и закурил, стоя под козырьком крыльца.

 - А вы Семёныча не видели? – поинтересовался Мироныч, вскарабкался на крыльцо, позволил угостить себя заготовленной самокруткой, позволил поухаживать за собой в смысле огонька, втянул в свои паразитские лёгкие ядрёный дым и слегка остолбенел.

 - Нет, - также кратко ответил Константин Матвеевич.

 - А Георгия вы не видели? – продолжил расспросы старый хрен.

 - Нет.

 - А Петю Варфаламеева?

 - Нет.

 - А свои деньги Жорка у вас держит?

 - Какие деньги?

 - Ну, те сто тысяч долларов, которые он получил в наследство.

 - От кого?

 - А вы не знаете, от кого?

 - Я про доллары вообще впервые от вас слышу.

 - А что вы вчера обменивали?

 - Что мы вчера обменивали?

 - Ну, сто долларов… у меня… да ещё с Ванькой договаривались… Помните?

 - Не помню. А вы сами Семёныча не видели?

 - Нет. А разве он не уехал?

 - Не знаю. А это не он вам наплёл про сто тысяч долларов, которые Жорка получил в наследство?

 - Нет, это Петровна.

 - Ясно. А какого хрена вы тут в такую непогодь?

 - Так вам же на работу, а я помочь…

 - Помощник хренов, - скрипнула дверь в Жоркиной избе, и одновременно послышался голос бывшего интернационалиста. Как он, находясь в сенях, мог услышать фразу Мироныча сквозь шум непрекращающегося дождя, оставалось догадываться. В смысле, вспоминать ту степень тщательности, с какой в гнусные советские времена отбирали людей для службы в специальных подразделениях. В общем, на слух, зрение и качество прочего организма Жорка, призванный в своё время в воздушно-десантные войска, никогда не жаловался.

 - Доброе утро, Георгий, - сладко возразил старый халявщик. – Вы Семёныча не видели?

 - Не видели. А на что он тебе сдался?

 - Он мне должен бутылку водки.

 - Что ты говоришь?

 - И сто рублей, - гнул своё Мироныч. – Вот я и думал, что если бы Семёныч вернул долг, мы все могли бы слегка поправить здоровье.

 - Так чё ты здесь топчешься? – удивился Жорка. – Прогуляйся до избушки Семёныча и…

 - А вдруг его дома нет? – забуксовал старый хрыч.

 - Ну, напряги Петровну, - посоветовал Жорка и закурил приличную сигарету. – Ты ведь с ней в настолько тёплых отношениях, что она тебе рассказала… По большому секрету, наверно?… Про моё наследство в виде ста тысяч восхитительных американских бакселей.

 Мироныч выбросил недокуренную самокрутку, стрельнул у Жорки приличную сигарету, одолжился огоньком у Сакурова и стал отговариваться от похода к вздорной бабе, которая, кстати, отсутствовала в деревне вместе со своим сказочным и занедужившим супругом.

 - Не дойду я до избы Семёныча, - глядя на Жорку ясным взглядом, заявил старичок, - у меня от сырой погоды происходит временная разбалансировка вестибулярного аппарата.

 - Изрядно сказано, - ухмыльнулся Жорка, и кинул бычок за перила Сакуровского крыльца. Все трое, Мироныч, Жорка и Сакуров стояли на покосившейся площадке недостроенной веранды в виде двух деревянных ступенек, одной временной стены из полунепромокаемого тента, довольно сносного (в шиферном исполнении) навеса и одной несостоявшейся стеклянной рамы. В общем, на веранде Сакурова, которую начал когда-то строить его дядька, не хватало стёкол, дверей и одной капитальной стены. Поэтому дождь снабжал стоящих под навесом обильными брызгами, а хитрый навозный жук Мироныч норовил спрятаться за спины своих односельчан, хотя один из троих догадался облачиться в подходящую верхнюю одежду. Крыша избы и навес недостроенной веранды исправно озвучивали непогоду, за пределами крыльца послушно шуршала пожухлая трава, где-то наверху, застряв в невообразимой кроне изрядно поредевшей ракиты, волновался какой-то особенно бестолковый грач, не желающий сбиваться в стаю и лететь туда, куда летят все добропорядочные грачи. В загоне за околицей мычали сырые тёлки.

 - Вообще-то, надо на работу, - сказал Сакуров.

 - Времени полдевятого, - отмахнулся Жорка. – Ты завтракал?

 - Нет, - с готовностью ответил Мироныч и добавил: - А Семёныч мне должен бутылку водки.

 - Слышали, - огрызнулся Жорка и переспросил Сакурова: - Так ты завтракал?

 - Какой завтрак, - вымученно улыбнулся Константин Матвеевич и вспомнил свой сон. Честно говоря, к Африке он относился прохладно, но если бы она накрылась медным тазом, бывшему старпому, как человеку гуманному, было бы жаль саванны, экваториальных лесов и тех африканцев, которые не успели слинять в Европу, Америку и прочие мексиканские штаты.

 - А что у вас на завтрак? – поинтересовался Мироныч.

 - Котлеты из рыбьих глаз, - буркнул Жорка и, услышав своим диверсантским слухом возню в дальней избе Варфаламеева, скрадываемую шорохом занудного осеннего дождя, крикнул: - Петька!

 - Здесь! – послышался голос бывшего штурмана дальней авиации.

 - Ко мне! – гаркнул Жорка.

 - Есть! – отозвался Варфаламеев.

 - А мне Семёныч должен бутылку водки, - занудил Мироныч, - а вы мне обещали ещё сто долларов по спецкурсу.

 - Ничего я тебе не обещал, - отрезал Жорка и потопал к своей избе, смачно хлюпая резиновыми сапогами по напитанной траве, что покорно увядала вдоль уличной колеи.

 - Нет, обещали, - продолжил свою сквалыжную нудню Мироныцч, - а это некрасиво, чтобы сначала наобещать бедному пенсионеру с три короба, а потом от ворот поворот. И это тем более некрасиво, что мы с вами старинные друзья-приятели, а с друзьями так не поступают.

 - Слушай, друг, выпить хочешь? – спросил Мироныча Жорка, соскребая грязь с сапог о скобу возле своего крыльца.

 - Хочу, - с готовностью ответил Мироныч.

 - Братцы! – завопил с того конца Серапеевки Варфаламеев. – Подождите меня минут десять, пока я курам чего-нибудь вброшу!

 - Ждать не будем! – рявкнул Жорка. – Но твою дозу не тронем!

 - Спасибо! – крикнул Варфаламеев и смылся в своё подворье, где волновалась его некормленая живность.

 - Здорово, Жорка! – послышался голос халявщика Гриши.

 - Пошёл в жопу, - негромко ответил Жорка и вошёл в свою избу.

 - Действительно, - одобрил Мироныч, - сколько можно пастись на дармовщину.

 - Золотые слова, - буркнул Жорка.

 - А мы разве вчера не всё выпили? – поинтересовался Сакуров, входя в Жоркину кухню.