Магия обреченных - Варвара Клюева

В общем, после двух последних демонстраций, гостям ничего не оставалось, кроме как признать полное превосходство Кассия в магическом искусстве и уповать на милость победителя.

– Хочется надеяться, что ты не преисполнен праведного гнева из-за убийства лорда Региуса и не собираешься присоединиться к нашим врагам, – сказал Малих с нервным смешком. – В противном случае плохи наши дела.

– Я, конечно, коварен, – ухмыльнулся в ответ Кассий, – но не настолько, чтобы заманивать к себе гостей ради свершения возмездия. В конце концов, законы сгорнийского гостеприимства не менее священны, чем запрет на убийство. К тому же полвека прозябания в этой дыре рядом с почти невменяемым старцем сделали меня весьма и весьма терпимым к человеческим слабостям. С другой стороны, я хоть и одичалый, но все-таки сгорн, а посему убийств в общем и целом не одобряю. И если вы намерены заручиться моей поддержкой, вам придется попотеть. Например, объяснить, чем так досадил вам бедный старик Региус.

– С удовольствием! – Малих блеснул глазами. – Только это довольно долгая история.

– Тем лучше, – заметил Кассий, усаживаясь поудобнее. – Я уже больше четырех дюжин лет не слушал длинных историй. Не думаю, что огорчусь, даже если ты начнешь с зарождения мира.

Подбодренный любезностью хозяина, Малих приступил к подробному и неторопливому повествованию. Рассказал, как еще учеником выяснил, что оставляет в магическом пространстве след, способный сохраняться две-три дюжины дней, о чужих следах, на которые натыкался поразительно часто для бесконечного пространства, о выводах, сделанных им из этого странного факта, о пренебрежительном отношении лорда Трегора, с которым Малих поделился своими выводами, о годах, потраченных на исследование лабиринта, о найденном доказательстве своей правоты и наконец о достопамятной встрече с лордом Региусом.

– Ты можешь мне не верить, но он был перепуган, точно взбесившийся илшиг в горящем хлеву. Так, словно мое открытие грозило ему изобличением в каком-то постыдном преступлении, караемом смертью. Я было подумал, уж не лично ли он ставил эти проклятые магические загородки, но потом сообразил, что, обладай старик таким могуществом, он не боялся бы никого и ничего. Но в одном я уверен: лорд Региус знал о границах и был кровно заинтересован в том, чтобы их сохранить.

– И поэтому ты решил его убить? – уточнил Кассий.

– Не так все просто. В конце концов, я тоже сгорн и привык относиться к человеческой жизни с известным почтением. Хотя, честно говоря, если бы не верховное лордство Региуса и не его Красный айкас, я наверняка задумался бы об убийстве. Ведь для того чтобы сразиться с неизвестным и очень могущественным противником, нужны союзники – чем больше, тем лучше. Мне предстояло привлечь на свою сторону дюжины и дюжины магов; для этого нужно было ездить по стране, убеждать, доказывать, уговаривать. А я три года не высовывал носа из своей лачуги – из страха, как бы лорд Региус не похоронил меня под какой-нибудь лавиной. Как Арниса и Дария. В общем, смерть Региуса меня более чем устраивала, но замысел убийства принадлежал не мне. – И Малих рассказал о первом советнике владыки нагорнов, неожиданно возникшем у пиршественного стола на Большой встрече сгорнийских магов, и о его дерзком предложении. – Конечно, нам не следовало соглашаться. Вступать в заговор с нагорном ради убийства сгорна – мерзость, которую невозможно оправдать, даже если этот сгорн – убийца и твой злейший враг. К тому же мы смертельно рисковали, не зная до последней минуты, как поведет себя Красный айкас. Но уж больно велик был соблазн…

– Понимаю, – задумчиво сказал Кассий. – Пару дюжин лет назад я и сам наверняка не удержался бы от искушения прикончить мерзавца, посягнувшего на дерзновенную мечту всех сгорнийских магов-романтиков о Тайном знании. И тоже не задумался бы, что оснований для вынесения приговора у меня в общем-то маловато. Ты уж извини, Малих, но твои впечатления от встречи с лордом Региусом никак не тянут на доказательство его злокозненности. Особенно теперь, когда он мертв, и во многом твоими стараниями. Этим убийством вы четверо здорово подпортили себе репутацию. Теперь вам сложно будет собрать магов под свои знамена. – Тут он встрепенулся и закатил глаза. – О священный оакс! Кажется, я опустился до поучений! Простите, друзья, это все от размягчения мозгов. Говорили мне, что долгое одиночество не доводит до добра! Могу ли я искупить свой позор?

– Запросто! – прогудел из своего угла гигант Вайтум, уставший хранить молчание. – Присоединяйся к нам, приятель. Маг, который забирается под чужие магические кольчуги с ловкостью бывалого карманника, здорово бы нам пригодился!

– Я бы с удовольствием, да не на кого оставить моего лорда. К слову, вы так и не объяснили, зачем он вам понадобился. Хотите привлечь его к участию в вашей великой битве?

– Соблазнительно, конечно, но так далеко наши намерения не простирались, – ответил Кассию Малих. – Мы рассчитывали всего лишь получить от лорда Умбера кое-какие сведения. Тебе, наверное, известно, что маги воспринимают его безумие по-разному. Большинство считает, что у него обычное старческое слабоумие, но некоторые поговаривают, будто помрачение рассудка – свидетельство близости к источнику Света. Они ожидают, что твой старик со дня на день одолеет последний заслон на пути к Тайному знанию и вернется в этот мир, осиянный невыразимой мудростью. А у меня на этот счет есть собственная гипотеза. Я ведь упоминал, как едва не сошел с ума, пытаясь пробиться через завесу в лабиринте магического пространства? Так может быть, безумие лорда Умбера – следствие такой же попытки, только более настойчивой и, возможно, более успешной? Не исключено, что он многое знает и о границах, и о тех, кто их воздвиг. Если бы нам удалось уговорить его поделиться этими знаниями… Он ведь иногда приходит в себя, верно?

– Приходить-то он приходит, вот только случается это все реже и реже. И, честно говоря, я совсем не уверен, что старик захочет с кем-либо разговаривать. А главное – за все эти годы я от него ничего не слышал о границах и о… Хотя подождите-ка! Кажется, что-то такое было…

Кассий нахмурился. Маги в полном молчании пожирали его глазами, и это мешало ему сосредоточиться. От его непомерных усилий всплывшее было воспоминание испуганно устремилось обратно на глубину. Можно было прибегнуть к ясновиденью во времени, но дело это долгое и кропотливое. В собственной памяти копаться куда проще. Гости, сообразив, что их нетерпение мешает хозяину, раскаялись и всем своим видом дали понять, что готовы ждать целую вечность, если понадобится, и Кассию довольно скоро удалось добраться до желанного воспоминания.