Ведьмоспас - Евгений Лобачев

Тигр-Середкин браво отдал честь правой лапой. Люба почесала его за ухом.

— Отлично. Значит так: сейчас я скажу тебе несколько слов, а ты отстучишь их по полу — хочешь лапой, хочешь хвостом. Я повторю. Если получилось — киваешь, и я стучу в стену этим. Понял?

Середкин кивнул, а Борисыч замурлыкал, уважительно глядя на Любу.

Середкин оттарабанил фразу азбукой Морзе. С третьей попытки девушка воспроизвела ее. И вот за стену ушло первое кувшинное послание.

— Тук-туктук… — сразу же послышалось в ответ.

— Повторяю, — начал Середкин. — Нарисуй ру… — и вдруг замолчал, пораженный дикими звуками, вырвавшимися из его собственной глотки. — Мужики, я ж рычу, — сказал он, таращась на других тигров. Что делать?

— Проклятье, — простонала Люба. И добавила, вспомнив любимое присловье Гиллигилла, — Драконьи потроха!

Повисло молчание — лишь слышно было, как копошатся в соломе крысы. Все уставились на кувшин, будто решение проблемы крылось именно в нем.

За дверью послышалась возня. Зазвенели ключи — должно быть, кто-то перебирал огромную связку.

Люба закусила губу. И тут в голове Борисыча сверкнула гениальная мысль. Он подскочил к Середкину, смел лапой солому. На каменном полу остался лишь слой пыли вперемешку с трухой.

— Рисуй! — велел Борисыч.

— Голова! — восхитился Середкин.

Что-то заскрежетало в замочной скважине, потом снова зазвенело — должно быть, тюремщик перепутал ключи.

— Рисуй, — повторил Борисыч и повернулся к другим тиграм. — Мужики, к двери. Сюрприз сволочам устроим. Они ж не знают, кто мы теперь.

Середкин нарисовал в пыли руну — как понял ее из полученного морзянкой описания — и, шевеля губами, принялся выводить слова заклинания.

Тем временем четыре тигра выстроились перед дверью. Помахивая хвостами, они ждали, когда же тюремщик отыщет нужный ключ.

— Как откроет, не толкаться, — распоряжался Борисыч. Роль вожака тигриной стаи ему явно нравилась. — Я прыгаю на гада. Вася держит дверь камеры. Вы двое орете как дурные. Прорываемся — и вверх по коридору. Не дайте им запереть дверь в подвал. И глядите в оба, не напоритесь на этих мелких тварей с веревками. Все ясно?

— Мы-то зарычим, а вдруг не испугаются? — робко спросил Артур.

— Рычи так, чтоб испугались. Тигр ты или морская свинка?! Если что — пускай в ход когти, зубы.

— Кусаться? Они ж грязные! — Артура передернуло.

Закончив рисовать, Середкин поспешил к остальным тиграм. Люба щелкнула замком Боекомплекта.

— Иззанн…

В скважине звякнул ключ.

— Кленнори…

Лязгнул, открываясь, замок.

— Прааа…

Распахнулась дверь. На пороге появился старый кавлан в сопровождении дюжих помощников.

— Иззасс…

Пять огромных полосатых силуэтов взметнулись в воздух. Старик выпучил желтые светящиеся глаза.

— Кариллисс!

Все случилось в один миг. От Боекомплекта пошла мерцающая волна. Позади Любы каменная стена лопнула, рассыпаясь, как яичная скорлупа. Старик завизжал. Завопили подручные.

Волна настигла тигров в полете. Огромные гордые коты стали стремительно уменьшаться, будто ссыхаясь. Миг — и на лохмотьях старика повисли пять толстеньких белых хомячков.

Старый монстр продолжал вопить, когда Люба подскочила к нему. Неуловимым движеньем девушка сгребла всех хомяков разом, сунула их за пазуху, чтоб не разбежались, и метнулась к бреши к стене.

— Всегда мечтал сюда попасть! — жизнерадостно воскликнул Борисыч, придерживаясь за кружева на Любином лифчике. — Милая, поддай, сейчас очухаются!

Сзади уже слышались злобные вопли чудовищ.

Глава 13

Едва отстучав очередную инструкцию, Дмитрий Андреич метнулся к укрытию — куче соломы, которую навалил милиционер в дальнем углу камеры. Не то, чтобы кто-то верил в антимагические свойства соломы, но чертопрыщенец настоял на сооружении хоть какой-то ограды, наслушавшись Мишиных рассказов о страшной силе заклинаний в неумелых руках.

В коридоре послышался шум. Зазвенели ключи, залязгал замок. Заворчал старый кавлан. И вдруг…

Часть стены исчезла, будто несколько каменных блоков унесло ветром. В пролом хлынули звуки: треск, грохот, звериный рык и тонкий бабий визг кого-то из кавланов. В камеру ворвался нестерпимо яркий солнечный свет.

— Сработало! — крикнул Миша. — Вперед, к дыре!

Дмитрия Андреича не пришлось понукать. Испуганной крысой он метнулся к пролому в стене. Миг — и чертопрыщенец проскользнул наружу.

— Скорей! — донесся до Миши голос старика. — Чего застрял… — и через секунду: — Люба, как я рад! Бегом, вон туда, в проулок!

Миша разрывался. Любу нельзя упустить! У нее опять фора, снова злодейская компания на полшага впереди, снова у них больше шансов охмурить Заззу и спасти своего психованного босса. Страшно подумать, что тогда будет с Наташей! Но где-то здесь, в зверинце держат Йорика. И ему тоже грозит опасность, причем куда более близкая и реальная — опасность стать жареной белкой, угощением на праздновании совершеннолетия здешнего короля.

Сомнения длились ровно секунду — и вот уж милиционер притаился у двери, слушая, как чьи-то трясущиеся руки отпирают замок.

Кухонные торопились. Не хватало еще, чтобы разбежались все деликатесы. Хозяева не простят! Того и гляди, самих превратят в праздничный обед! Хотя, если подумать, кухонные здесь совершенно ни при чем, а виноваты во всем крыснеры — эта банда бессовестных лентяев с веревками. Не обыскать пришельцев с Алиен Штрассе — на такое способны только легкомысленные крыснеры!

— Проклятье, проклятье, проклятье! Опять не тот ключ, — неслось из-за двери. — А, вот, наконец!

Лязгнул замок. Дверь распахнулась и в камеру, щурясь от бьющего с улицы света, ввалились три дюжих кавлана во главе с престарелым тюремщиком.

— Цанын, и здесь дыра! — прогудел двухметровый детина, единственной одеждой которого была набедренная повязка из облезлой шкуры. Выкрашенные в ярко-оранжевый цвет усы и ноги делали его похожим на члена тайного культа апельсинопоклонников.

Схватившись за голову, старик выкрикнул несколько поименных проклятий богам, более всего обидевшим его в этой жизни. Потом подскочил к дыре.

— Скорей, пока самих не сварили!

Накинув на головы темные тряпицы, чудовища протиснулись через щель в стене и растворились в свете дня.

Миша осторожно выглянул в коридор. Пусто. Чадили все те же светильники, едва освещая пространство в несколько шагов. «Темновато», — подумал молодой человек, — «Хотя, кавланам, наверное, в самый раз».