Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник) - Найо Марш

– И почему же, позвольте узнать?

Абель задумчиво потер подбородок и виновато посмотрел на прочих свидетелей.

– Как вам сказать, сэр? Мне показалось, что ребятам уже достаточно.

– Это происходило до эксперимента с рукой покойного, разумеется, – сообщил коронер членам жюри, после чего снова повернулся к Абелю. – Мы уяснили этот момент, мистер Помрой. Теперь скажите, сколько бренди находилось в каждом стаканчике, когда вы «налили всем по второй»?

– Пальца на полтора, насколько я помню, сэр.

– Вы лично разносили гостям бренди?

– Честно говоря, я уже не помню. Хотя постойте… Только сейчас пришло в голову, что первую порцию всем разнес мистер Уочмен. – Абель вопросительно посмотрел на Уилла, словно желая получить от того подтверждение, и Уилл согласно кивнул. Абель с облегчением перевел дух. – Точно, сэр. Именно так все и было.

– В ходе интервью вы не должны каким-либо образом передавать информацию посторонним, а также получать ее, мистер Помрой, – мрачно произнес доктор Мордаунт. – Ну-с, а кто разносил бренди, когда вы двинулись по второму кругу?

– Кажется, я разлил бренди по стаканчикам и оставил их на стойке бара, – произнес Абель с глубокомысленным выражением лица. – К тому времени гости здорово оживились и болтали напропалую, переходя с места на место. Полагаю, что любители крепких напитков сами подошли к стойке и взяли свои стаканчики. Мистер Уочмен, к примеру, отнес свой на столик, находившийся рядом с мишенью для игры в дартс.

– Как вы думаете, в это время люди, употребившие бренди, были трезвыми?

– Не сказать, чтобы трезвыми, сэр, но и очень пьяными их тоже не назовешь. Я бы назвал их поддатыми, сэр, если подобное слово уместно в столь высоком собрании. Разумеется, за исключением старого Джорджа Нарка, которого уже основательно развезло. Пожалуй, он был самым пьяным из всей компании. Пьян, как рыба. Так говорят в наших краях, сэр.

Два члена жюри рассмеялись в голос, а секундой позже к ним присоединились несколько человек из публики. Коронер одарил весельчаков тяжелым взглядом, в котором читались презрение и откровенная неприязнь, – и все смешки стихли словно по мановению волшебной палочки.

– А правду ли говорят, – продолжил опрос коронер, – что вы травили крыс в гараже своей гостиницы, мистер Помрой?

Старый Абель неожиданно побледнел и, запнувшись, произнес:

– Да. Было такое дело.

– И какой препарат вы для этого использовали?

– Какую-то отраву, что дали в аптеке.

– Ясно… Вы сами ее покупали?

– Нет, сэр. Мне ее привезли.

– Кто именно?

– Мистер Пэриш, сэр. Я, можно сказать, его упросил, и он оказался настолько добр, что согласился выполнить мою просьбу. Хочу заметить, сэр, что когда он вручил мне флакон, последний был запаян и оклеен различными аптечными ярлычками и бумажками.

– М-м-м… Понятно. Вы имеете хоть какое-то представление о природе данного вещества?

– Насколько я понял, сэр, это «прусская кислота». Гадость страшная. Обычно на ней всегда красуется этикетка с надписью «Яд». Иначе и не называют.

– Расскажите, пожалуйста, присяжным, как и когда вы использовали эту субстанцию.

Абель облизал губы и поведал собравшимся историю приобретения и применения упомянутого яда. В частности, сообщил о том, что травил крыс в четверг – как раз в тот самый вечер, когда в «Плюмаж» приехал Уочмен. Также Абель сказал, что использовал отраву с максимальной осторожностью: поместил в крысиную нору небольшой сосуд, куда и налил со всей возможной аккуратностью «прусскую кислоту», проследив за тем, чтобы на полу не осталось ни капли отравы, после чего заткнул отверстие тряпкой, а флакон закрыл герметичной крышкой. Затем он сообщил собранию, что старые кожаные перчатки, в которых работал, сжег в камине, а флакон с ядовитой субстанцией поставил в шкафчик, помещавшийся в каминном зальчике. Флакон стоял на отдельной полке с надписью «Отрава», хорошо заметной сквозь стеклянную дверцу.

– Мы слышали, что раствор йода вы также доставали из шкафчика, находившегося в каминном зале. Это тот самый шкафчик?

– Точно так, сэр, – быстро произнес Абель. – Но аптечка помещалась на другой полке, и, чтобы достать ее, нужно открыть другую дверцу.

– Вы доставали флакон с йодом?

– Да, сэр. Как я уже говорил, он лежал в коробке аптечки первой помощи. Кстати, я уже использовал йод в тот вечер, чтобы обработать порез от бритвы на подбородке Боба Леджа. Только это имело место еще до того, как началась буря.

– Благодарю за рассказ, мистер Помрой. – Жестом отпустив Абеля, коронер повернулся к судебному исполнителю и произнес: – Вызовите Бернарда Ноггинса, аптекаря города Иллингтона.

Мистер Бернард Ноггинс, пожилой мужчина, страдавший от сенной лихорадки и обладавший в этой связи розовым носиком и слезящимися глазками, являлся типичным представителем вышеупомянутого славного цеха и, судя по его испуганной физиономии, отчаянно боялся коронера.

Для начала его спросили, помнит ли он мистера Пэриша, заходившего в его заведение. Мистер Ноггинс ответил, что помнит.

– И что же мистер Пэриш у вас попросил? Крысиного яду?

– Да-да. Именно так все и было.

– А вы что ему продали?

– У меня, видите ли, кончился мышьяк, – с несчастным выражением лица начал мистер Ноггинс. – И я сказал, что раствор цианида, возможно, подойдет ему как нельзя лучше.

– Это в каком же смысле?

– В смысле эффективности, сэр. Я предложил ему водный раствор цианида, иначе говоря, кислоту Шееле.

– Вы продали мистеру Пэришу кислоту Шееле?

– Да. То есть нет. Я разбавил ее… вернее, изготовил более концентрированный препарат, добавив во флакон «прусскую кислоту». Пятидесятипроцентную, если мне не изменяет память.

Коронер уронил ручку и устремил столь грозный взгляд на мистера Ноггинса, что последний застрочил как пулемет:

– Я неоднократно предупреждал мистера Пэриша об опасности. Полагаю, он согласится с этим, поскольку заверил, что все отлично понимает, и лично расписался в регистрационной книге под описанием этого препарата. Так что все формальности были соблюдены, сэр. Кроме того, на флаконе имелась наклейка с инструкцией и надписью «Яд».

Коронер сказал:

– Почему вы увеличили концентрацию этой и без того страшно опасной смертельной отравы?

– Крысы, – развел руками мистер Ноггинс. – Мистер Пэриш покупал крысиный яд по просьбе мистера Помроя, у которого в гараже такие крысы, что, по его словам, их никакой мышьяк не берет. Поэтому мистер Пэриш предложил мне…

– Что конкретно он вам предложил, мистер Ноггинс?

– Продать ему что-нибудь «покрепче» – именно так он выразился, сэр, – чтобы препарат уж точно всех их поубивал. – Тут мистер Ноггинс позволил себе хихикнуть, но под тяжелым взглядом коронера вновь обрел испуганное выражение лица. Коронер же, подавив таким образом неуместную веселость в зародыше, предложил аптекарю вернуться на свое место и повернулся к присяжным.

– Полагаю, джентльмены, что мы, выслушав показания свидетелей, должны теперь сосредоточить внимание на словах медицинского эксперта. Прошу вас, доктор Шоу!

Доктор Шоу торопливо произнес слова присяги и, повинуясь распоряжению коронера, рассказал об обстоятельствах обнаружения покойного, после чего принялся во всех деталях описывать состояние тела в тот момент, когда впервые его увидел. От его рассказа коронер помрачнел больше прежнего и, казалось, совершенно отключился от происходящего, но эксперт, похоже, нисколько не сомневался в том, что Мордаунт отлично его слышит.

– Глаза широко раскрыты, зрачки расширены до предела, челюсти стиснуты с такой силой, словно их свело судорогой, – продолжал свое повествование доктор Шоу. Пэриш и Кьюбитт позеленели, словно страдали от морской болезни, а у мистера Леджа проступило на лице странное зачарованное выражение, и со стороны можно было подумать, что доктор его загипнотизировал. Уилл Помрой держал Дециму за руку, старый Абель разглядывал свои ботинки, мистер Нарк, так и не дождавшийся вызова, выглядел одновременно обиженно и глуповато, а сидевший в первом ряду высокий лысый человек с манерами военного, казалось, навострил уши. Это был суперинтендант Харпер из полиции города Иллингтона.

– Скажите, вы сделали вскрытие? – спросил коронер, когда доктор замолчал.

– Точно так.

– И что обнаружили?

– Обнаружил, что ткани и сосуды переполнены кровью, которая приобрела неестественно яркий оттенок. Однако в состоянии желудка никаких патологических изменений не заметил. Тем не менее я отправил его содержимое на анализ и только что получил результаты, которые, впрочем, тоже не выявили ничего интересного. Кроме того, я отправил на анализ и кровь покойного…

Тут доктор Шоу сделал паузу.

– М-м-м… И что же?

– В сданном на анализ образце крови найдены следы гидрогена цианида. Эти следы указывают на наличие в организме по меньшей мере полутора гран упомянутого вещества.